Стандарт красоты (СИ) - Стужева Жанна. Страница 24

А там было феерическое шоу.

Император Визерис с красными выпученными глазами ползком пробирался к двери, принц Данталион держал его за ногу одной рукой, а второй пытался заткнуть себе сразу оба уха. Получалось у него плохо. И еще примерно с полсотни разнообразных мужчин ровным слоем расположились на полу по всей гостиной. В некоторых местах в два и в три яруса.

Банши выла от души.

Рыжеволосая эльфийка сидела на коленях позади Элегии и беззвучно рыдала от смеха.

Впрочем, услышав угрозы Императора Всея, и я зарыдала.

— Я требую повиновения! — шипел сквозь слезы Визерис, — Я Император, вся Империя моя, а значит и эта комната тоже, и девушка в ней!

— Я её первый нашел! — огрызался Данте в ответ и оттягивал отца назад, на что Визерис лягался как дикий кабанчик, а Матильда еще сильнее хрюкала от смеха.

— По старшинству я первый претендент на ее руку! — сыпал аргумент Визерис, продолжая диалог и снова изо всех сил стараясь по-пластунски добраться до двери в спальню.

— С тебя песок уже сыпется! — возмущался Данте, снова хватаясь за императорскую ногу, и отвечал контраргументом. — Девица она молодая, ей нужен супруг поактивнее.

— Да я весь гарем из тридцати наложниц успевал за ночь обойти! — возмутился старший Эль Сафори, даже не заметив, что Элегия уже перестала выть, а заинтересованно слушает занимательную грызню.

— Да-да, лет сто назад так и было, — согласился принц. — А теперь у тебя их и вовсе нет, даже модифицированных и тех не смог удержать, а они ведь как куклы!

— Вовсе нет! Их выгнала моя будущая супруга и твоя будущая мать, — поспешил возмутиться в ответ и уколоть сына Визерис. — Как самая послушная невеста, она побеспокоилась обо мне и лично подберет двадцать пять новых. Так и быть, фаворитку одолжу на пару ночей.

Ни за что не сказала бы, что передо мной отец и сын.

Больше было похоже, что пара маленьких инфантильных мальчиков ругается из-за новой машинки.

Наверное, ссора продолжалась бы дальше, если бы не начали приходить в себя многочисленные штабеля мужиков.

Императорская чета мгновенно поднялась и оправилась, а еще приняла свой привычный невозмутимо-брезгливый вид. Тут уж и я решила подыграть.

— Ах, что же это такое! — всплеснула я руками и показательно окинула взглядом гостиную. — У вас тут какое-то общественное мероприятие?

— Что? — брезгливо выплюнул Визерис и махнул страже. Стража принялась выволакивать приходящих в себя незваных гостей под белы рученьки. — Какое еще общественное мероприятие?

— Дайте подумать, — я приложила палец к виску на минутку, сделав вид что думаю. — Очень похоже на выступление клоунского дуэта. Жаль меня не позвали, а то вон народ как валяется, животы, наверное, все от смеха надорвали.

Уже сказав, я подумала, что перестаралась.

Лицо Императора вытянулось, глаза сузились от гнева, Данталион, напротив, только рассмеялся, быстро поклонился отцу и испарился. Его примеру постарались последовать и остальные.

— Как ты посмела! — Визерис приблизился ко мне и шепнул прямо в ухо.

Воздух заискрился силой, виски болезненно сжались, сразу захотелось упасть на колени и отдать, все что есть.

Впрочем, судя по тому, что все остальные уже сидели на коленях и держались за головы, не я одна испытывала неудобства. Да, вот это мощь, стало абсолютно ясно, что с сыном он просто играл.

— А нечего меня делить не спросив, — с напускной храбростью фыркнула я в ответ прямо в губы Визериса, за что и поплатилась. Мужчина, схватив меня за плечи, с силой придавил спиной к двери и накрыл губы жадным властным поцелуем.

Очень грубым, не дающим возможности ответить или сделать вдох.

Да, ответить и не хотелось.

Внутри все покрылось коркой льда. Визерис был огненным магом, однако поцелую "ледяного" Данте были намного горячее.

Император принялся шарить руками по моему телу, то и дело болезненно сжимая плоть.

«Синяки же останутся!», только и подумала я.

В гостиной стало абсолютно пусто и ужасно холодно.

Вот тебе и огонь в глазах.

В этот самый момент я поняла, что если Данте был веселым и нежным мальчиком, то Визерис холодный черствый сухарь, которому абсолютно плевать что я хочу или думаю.

Это было в каждом жесте и движении, этот страшный поцелуй, что вывернул всю мою душу наизнанку, заставил меня на мгновение захотеть умереть, лишь бы его прекратить.

Казалось, Император выпивает мою душу, грозя оставить лишь обрывки.

Что это я? С ума что ли сошла?

Наверное, этот Визерис, гад, воздействует как-то!

Я всем нутром возмутилась против такой несправедливости, нашла в себе силы и что есть мочи пнула Визериса коленом в пах.

Бинго!

На долю секунды мужчина согнулся от боли, но быстро пришел в себя и опять потянулся ко мне.

Но, поздно, батенька! Я тебя уже раскусила! Снова включился режим Крейсера Авроры. Мне было абсолютно все равно что последует дальше.

Воспользовалась я заминкой воистину блестяще.

— Бесстыдник! — заорала я, отступая по стеночке в сторону. — Покушение на честь будущей императрицы! Стража!

Не прошло и минуты, как из коридора, из окон, даже из пары потайных дверей, кстати, надо бы запомнить их расположение, повалила стража.

Императору ничего не оставалось, только вытянуть лицо от злости и ласково мне улыбнуться, мол, получишь свое позже. Но получишь, будь уверена.

Гхаарх Длиннозубый

Жутко хотелось пить.

Глотку саднило от ощущения сухости, язык давно потрескался, а губы превратились в кровоточащие раны.

Видят Боги, я тысячу раз пожалел о том, что орк, что зубы у меня не такие аккуратные, как у людей.

Было бы не так больно.

Наверное.

Сначала хотелось есть.

Я смирился с опухшими руками и ногами, не обращал внимания на холодное железо, терпел все, потому что знал, я скоро выйду отсюда.

Но “скоро” затянулось.

Казалось, про меня забыли. Точнее, про нас.

Когда Император Визерис приказал схватить меня, щенки бросились на помощь, и их муки не облегчила доля эльфийской крови. А все потому, что эльфы слишком пекутся о чистоте расы, глупо было подумать, что сосунков ждет что-то из того, что пообещал принц.

Императора не зря прозвали в народе Раком, он никогда не шел вперед или назад, темнил, и своих целей всегда достигал с ювелирной аккуратностью.

Щенки уже сутки не двигались, меня это очень тревожило. Если, конечно, можно так сказать.

Я был в бешенстве.

Видят Боги, если бы не кандалы и сырая темница, я бы сразу начал ровнять Империю с землей, благо, силы у меня теперь были.

Но сейчас я не думал о том, что крошку-Еву, возможно, уже отдали на растерзание мерзкому Раку.

Я просто хотел пить.

Казалось, один глоток воды, и я буду абсолютно счастлив.

Где-то вдали раздался звонкий цокот каблучков о каменные полы подземелья, а после ключ повернулся в замке, и тяжелая каменная же дверь со скрипом отворилась.

Даже смешно: в Империи стекла и хрусталя подземелья, как и прежде каменные и сырые.

Где же хваленый лоск во всем?

— Вождь, ты жив? — раздался до боли знакомый голос.

— Я больше не вождь. Зачем ты здесь, Анали? — спросил в ответ я и удивился тому, каким хриплым оказался мой голос.

Эльфийка подошла ближе и поднесла мне тяжелый графин, прижав точно к губам.

— Пей, вождь, — ворковала Светлая Аналиэль.

Я повиновался, от души хватая воду. Опомнившись, указал глазами на противоположную стену:

— Напои их, Анали, щенки совсем слабы.

— Вот еще, — фыркнула эльфийка. — Слабый приплод волчицы выкидывают из гнезда.

— Ты не волчица, Анали, ты даже не сука, они не загрызают щенят.

— Вот твоя благодарность, вождь. — Язвительно ухмыльнулась бестия и тут же скривилась. — Вы с Данте забрали лакомые кусочки, оставив меня с носом.

Я знал, слышал от народа, какой может быть эта стерва, но вживую видел такое перевоплощение лишь сейчас. И зачем я ее защищал все эти годы?