Академия "Алмазное сердце" (СИ) - Фрес Константин. Страница 5

— Приветствую вас, воспитанники, — произнес ректор. Голос его был глубоким, низким, с затаенной в нем угрозой. Бархатное покрывало, обволакивающее и баюкающее, с припрятанным в его складках остро отточенным кинжалом…

Уна ниже склонила голову, избегая смотреть на ректора. Губы ее мгновенно пересохли, сердце бешено колотилось, и имя чувству, которое заставило кровь быстрее бежать по жилам, было страх.

Ужас от того, что каждый предмет в этом помещении вдруг мог превратиться в оружие; блестящий мраморный пол мог вздыбиться и стать клеткой, подсвечники с прекрасными свечами могли изогнуться и превратиться в кандалы, и все неживое по велению техномага вдруг могло пронзить живое тело. Да и техноброня магистра… ее было невероятно много, она одеждой укрывала его тело, длинным плащом лежала на его плечах и верным зверем следовала за ним по пятам. Воздух вокруг магистра был словно полон мрака, темными тонкими лентами, похожими на дым от костра, струящегося с его плеч. Уна присмотрелась — то кружили мелкие, как капли росы, камни, поблескивая и затухая, готовые по единому велению ректора налететь на любого и превратиться, например, в удавку на шее…

Да, теперь Уна понимала, как магистр отвоевал, отстоял свое право командовать в академии Короля. Его искусство было невероятно; непостижимо; совершенно. Казалось, он каждый миг контролирует все свое опасное блестящее одеяние, каждую пластинку, каждую песчинку, и его разума хватает на этот невероятный контроль.

Магистр Аргент неспешно шествовал мимо замерших в благоговейном страхе студентов и каждого отмечал удовлетворенным кивком головы, словно рассмотрев в душе каждого из молодых людей какую-то глубоко спрятанную ценность, особенность, присущую только этому единственному человеку.

— О, какая честь, — шаги стихли, магистр Аргент остановился напротив Уны и его рука, словно ласкаясь, легко коснулась ее щеки. Его чуткие тонкие пальцы осторожно обвели овал лица девушки, словно ректор рассматривал редкое и прекрасное произведение искусства, которое можно нечаянно испортить одним неловким прикосновением. Уна вспыхнула от смущения и потупилась еще сильнее, боясь взгляд поднять. Ей почему-то казалось, что от ректора непременно должно веять холодом — таким же, какой царит далеко-далеко в космосе, но его пальцы, облаченные в техноброню, оказались на удивление теплыми. — Уна Вайтроуз. Уникальная. Единственная. Представительница одной из самых уважаемых семей королевства. Это большая удача для нашей академии — заполучить вас и ваш роскошный дар. В моей академии, — выделив голосом слово «моей, произнес ректор, — в равной степени поддерживается и истинная магия, и техномагия. Добро пожаловать, Уна Вайтроуз.

На миг Уне показалось, что Аргент издевается, насмехается над ее семьей, но голос его звучал уважительно и серьезно, и она осмелилась таки поднять взгляд и посмотреть в лицо ректору.

Она поняла, чего боялась — увидеть мрак и пустоту за этой струящейся пеленой мельчайших драгоценных камней, летающих в воздухе, словно дымка. Возле магистра, наверное, и дышать-то было опасно — по крайней мере, Уна невольно задержала дыхание, поглядывая на сверкающие черные звезды. Один вдох — и можно выплюнуть изрезанные в кровь легкие…

Но на нее смотрел человек, живой человек. Не гулкий пустотелый голем, не каменная статуя. Один небрежный пасс рукой — и сверкающий черными каплями туман отдернулся, позволяя Уне как следует рассмотреть лицо ректора, белым пятном виднеющееся меж жестких острых лепестков высокого воротника.

Магистр Аргент был не молод, но и не стар; впрочем, при его магической мощи как можно было наверняка говорить о его возрасте? У него были длинные, густые черные волосы, блестящие не меньше его драгоценной брони, острые, резкие черты лица, тонкий породистый нос, неулыбчивые, крепко сжатые губы и ослепительно-синие умные глаза под широкими, сурово сдвинутыми черными бровями, настолько пронзительно глядящие, что Уна снова задохнулась от страха.

— Ну-у, мисс Вайтроуз, — испытующе глядя на девушку, протянул магистр, чуть качнувшись на носках, — полагаю, вы желали бы научиться Истинной Боевой Магии? У вас есть все данные для этого. Мы достойно разовьем ваш дар. Никто из вашей семьи никогда не был боевым магом, а жаль. Вы будете первая… надеюсь. Такая сила, такая мощь. Жаль растрачивать ее на право или варение зелий.

— Не только, — Уна сама не услышала своего голоса. Перед глазами ее словно взрывались маленькие белые солнца, но она, ослепленная, перепуганная, все же нашла в себе силы гордо выпрямиться, поднять голову и ответить ректору.

Темные брови магистра удивленно приподнялись, в синих глазах его мелькнул неподдельный интерес.

— Вот как? — произнес он. — Чего же вам еще?

В его голосе послышалась неприкрытая ирония, и Уна снова почувствовала обжигающее волнение, до головокружения, до темноты в глазах. Магистр наверняка знал о ней все; и участь, постигшая ее братьев, для него не являлась тайной.

— Я хочу, — смело и звонко произнесла она, — учиться не только истинной магии, но и техномагии тоже!

— Хотите снять печати с братьев, — страшно и громко произнес магистр с непонятным удовлетворением в голосе, прямо озвучивая тайное желание Уны и студенты, позабыв о всяком почтении, враз загомонили, заговорили, громко и потрясенно. — А ну, молчать там! Так вы желаете сделать это, мисс Вайтроуз?

Его, казалось бы, негромкий вопрос прозвучал громом в абсолютной тишине, и Уна, мучительно кусая губы, снова смело взглянула в синие внимательные глаза техномага.

— Да, — дерзко, отчаянно, с вызовом произнесла она, понимая, что сейчас самое лучшее для нее — это не врать и не притворяться. — Я хочу этого. Ради этого я здесь. Только ради этого.

Магистр Аргент приподнял подбородок, глядя на взъерошенную девушку из-под полуприкрытых век.

— Благое дело… — протянул он. — Вы сможете сделать это, — наконец проворил он, поразмыслив еще немного, — если будете учиться прилежно и точно следовать всем правилам академии. Обещаю вам — вы сделаете это.

— Благодарю, магистр Аргент! — так же резко и дерзко ответила Уна, и ректор усмехнулся, в его глазах блеснули искры смеха.

— Но есть еще кое-что, — медленно произнес он, испытующе глядя во взволнованное лицо девушки. — Вы будете не просто магом. Вы будете техномагом, а техномаг — личная собственность Алого Короля. Бесконечно преданный ему человек. Готовый на все ради благополучия Его Величества. Вы получите необходимые вам знания. Это правда. Но готовы ли вы уплатить за них ту цену, что потребуется? Верно служить Алому Королю? Исполнять его волю, его приказы и даже… прихоти?

Последнее слово легкой бабочкой, почти неслышным вкрадчивым вздохом сорвалось с губ магистра, и Уна покраснела, почувствовав, практически физически ощутив тот смысл, который мужчина вложил в это коротенькое слово «прихоть». Отказаться от себя. От права выбирать. Стать послушным инструментом и покорным телом — если пожелает Алый Король. О его придворных дамах говорят много плохого… и неприличного.

Синие глаза ректора горели странным фанатичным огнем, и Уне впервые стало по-настоящему жутко. Она почувствовала, что здесь и сейчас решается ее судьба, и этот вопрос магистра — он не простое любопытство, не шутка и не обычные пышные слова, которые говорят ректоры перед своими студентами.

Все студенты всех академий обязуются служить верой и правдой одному лишь Алому Королю, и лишь в «Алмазном Сердце» эти клятвы обретают кровь и плоть…

— Готова! — дерзко выкрикнула Уна, бесстрашно глядя в страшные глаза ректора. — Я отдам все, что у меня потребует Алый Король, даже жизнь, если ему потребуется, если взамен получу…

— Получите, — перебил ее магистр. В голосе его слышалось ликование, которое он скрывал с трудом, тонкие ноздри трепетали словно у хищника, учуявшего запах крови. — Мы научим вас любить Алого Короля всем сердцем.

— За Алого Короля! — торжественно и страшно повторили вслед за ректором все собравшиеся, и Уна почувствовала, как холодеет от ужаса. Почему-то эта торжественная и простая клятва показалась ей самым зловещим, что она слышала в своей жизни, и торжествующий ректор, окидывающий горящим взглядом собравшихся, казался ей демоном, вырвавшимся из преисподней и собирающим души.