Академия "Алмазное сердце" (СИ) - Фрес Константин. Страница 66

— Тебя что, стучаться не учили, — грубо буркнул он, прикрывая наготу.

— Одевайся и пошли, — вместо ответа произнес Дерек. — Аргент ушел из академии. Уна беспокоится, что это что-то серьезное. Сам не чувствуешь разве?

Демьен внимательно глянул своими пронзительными серыми глазами в глаза Дерека и тотчас уловил нечто, что встревожило и его.

— Выйди, — велел он. — Я оденусь. Я сейчас!

Он наспех поцеловал встревоженную девушку, обещая ей вернуться вскоре, спешно натянул свои вещи, кое-как отыскал башмаки, и выскочил из комнаты вслед за Дереком.

Уна, вся дрожа от страха, дожидалась Демьена за дверями, приплясывая от волнения.

— Куда он мог пойти, — выпалила она, — чтобы незаметно покинуть стены академии? Есть тайный проход?

— Конечно, есть, — буркнул сердито Демьен. Он уверенно двинулся по коридору в сторону холла, и Уна побежала за ним, чтобы поспеть. — Под компасом. Он же не зря там стоит. Он указывает путь тем, кто находится на распутье.

— И что, он выведет нас к Аргенту? — воскликнула Уна, еле поспевая за широко шагающим принцем.

— Конечно, — сквозь зубы процедил Демьен, насупившись и глядя перед собой исподлобья. — Вопрос только в том — куда…

Троица спешно вышла в холл. Кажется, Демьен был прав — стрелка на компасе все еще подрагивала, как будто его только что встряхивали, — и Демьен коснулся блестящего стекла, словно прислушиваясь к тому, что шепчет ему волшебная вещь.

— Он задумал что-то опасное, — тревожно произнес он. Его голос был громок, почти крик. — Он хочет что-то исправить!.. Кладите руки сюда, мы догоним его и не дадим наломать дров!

— Мы? — с сомнением произнес Дерек. — Великому магу?..

— И великие ошибаются! — вскричал Демьен. — Скорее же!

Спешно они положили руки на блестящее стекло, и Демьен уверенно произнес:

— Вслед за Аргентом — где бы он ни был!

Стрелка компаса качнулась, словно раздумывая или вспоминая, какой же тропой ушел Аргент, а потом бешено завращалась, и мир вокруг компаса и замерших над ним студентов — тоже, и вмиг вместо богатого холла академии все трое очутились в темном ночном саду. По ногам тянуло холодом, где-то кричала ночная птица, и Демьен, оглянувшись, с изумлением признал королевский сад.

— Что Аргенту тут делать?! — произнес он.

Осторожно ступая по залитой лунным светом дорожке, стараясь не шуметь, они двинулись вперед, к блестящей где-то впереди них глади пруда, по которому обычно плавали лебеди.

На мостике над ручьем, что впадал в этот пруд, под ветвями ивы, была видна знакомая черная фигура. Луна играла яркими бликами на броне, свет ее яркими искрами стекал по груди Аргента, звездами вспыхивал на плечах, мерцал в каждой частичке алмазов, что кружились над его головой.

Аргент обернул лицо к луне, и Уна едва не вскрикнула от удивления. Сейчас он казался ей не старше Демьена, меж его темных широких бровей еще не было угрюмой морщины, бездонные глаза смотрели прямо и по-юношески открыто, даже доверчиво, губы были спокойны и мягки, словно еще не разучились улыбаться. Аргент, юный и красивый, облаченный в свой прекрасный и богатый костюм, поглаживая по склоненной голове черную пантеру, оправлял острые лепестки высокого воротника, словно еще не привык к ним, и поглядывал в темную аллею.

На миг сердце Уны сжалось от невероятной нежности. У нее не было ни малейшего шанса увидеть Аргента молодым, не было ни полшанса узнать, как выглядел юный поэт, чье сердце разбила прекрасная, но жестокая Корнелия, и вот вдруг это произошло.

Аргент, вернувшийся на эту ночь в свою юность, снова стал таким, как двадцать лет назад, и Уна невольно удивилась, рассматривая его, высокого, статного, стройного: что еще нужно было Корнелии? Как могла она променять его любовь и его красоту на что-то другие — и на что? На зло, на смерть, на грязное ремесло некромагов?

Ей хотелось броситься веред, обхватить его и заслонить собой ото лжи и предательства, сказать так много о том, что избранная им для поклонения красота отравлена и несет только горе, Ей хотелось, чтобы он навек оставался таким, как сейчас — чистым, с открытым сердцем, не ведающим беспощадной ярости, что вела его в борьбе с некромагами. Уна помешать ему совершить его ошибки, но она удержалась. Ведь без этих ошибок он не стал бы тем, кем являлся, не так ли?..

— Аргент решил что-то в прошлом исправить, — в ужасе прошептал Демьен, наблюдая за тем, как маг в нетерпении прогуливается по мосту, явно кого-то ожидая. — Нельзя трогать прошлое! Это черт знает как отзовется в будущем! А вы говорите — великие не ошибаются! Еще как ошибаются. Только и ошибки они совершают великие.

— Он кого-то поджидает, — заметил Дерек, отводя от лица закрывающую ему обзор ветку.

— Но как он мог назначить кому-то свидание в прошлом? — изумилась Уна.

— Он и не назначал, — ответил Демьен. — Это свидание просто было раньше. Он просто хочет его изменить…

Меж тем на мост осторожно, чтобы не поскользнуться и не наступить на длинный шлейф, поднялась женщина. Каблучки ее туфель неспешно и звонко цокали по камням, золотые волосы сверкали в свете луны, и на прекрасных губах играли перламутровые блики.

— Аргент? — произнесла женщина, останавливаясь и складывая руки так смиренно и плавно, словно была олицетворением самой кротости.

— Корнелия, — произнес Аргент, чуть поклонившись.

Встреча бывших любовников…

Наверное, Корнелия даже сейчас волновала его сердце, подумала Уна ревниво, если он решил вернуться в прошлое и что-то сказать ей… доказать… снова посмотреть на ее красоту, так больно и так глубоко ранившую его сердце. Может, в последний раз, но посмотреть.

Его черная, поблескивающая фигура стояла напротив ее — светлой, в трепещущих розовых, белых и золотых шелках, — и в этой паре олицетворением мрачного и коварного зла был он…

— Зачем ты позвал меня, Аргент? — красивым музыкальным голосом произнесла Корнелия. В каждом звуке, что вырывался из ее нежных губ, слышалось столько достоинства, гордости и высокомерия, что Уне не верилось, что этой женщине суждено превратиться в жалкую и страшную старуху, которая прикрывает свое ужасное уродство маскам. — Ты проиграл, Аргент, а я не люблю проигравших. К тому же, твоя неосторожность и глупость дорого стоили мне. Ты подверг меня опасности. Думаешь, я прощу тебя за это?

Кто знает, как складывался тот, давнишний разговор, и что говорил Аргент тогда. Уна не знала; ее сердце горело и рвалось, когда разум подсказывал, что этой женщине Аргент посвятил много пылких отчаянных слов и самых искренних слез, девушка погибала от ревности, глядя, как юный и прекрасный Аргент, только недавно надевший драгоценную техноброню, всматривается в любимые когда-то черты.

Или он до сих пор любит ее?..

Зачем он вернулся в этот день и час, зачем вернул это свидание? Зачем в мельчайших деталях помнил о нем всю жизнь, зачем хотел исправить что-то, сказать, убедить?..

— Ты? Простишь? Меня?! — насмешливо произнес Аргент, и Уна увидела на его лице знакомую ироничную усмешку. Юный Аргент еще не умел смеяться так, как смеялся великий магистр — зло, цинично, насмешливо, — но сейчас у него это получилось почти идеально. — Но в этой истории предательница — ты. Это ты научила меня напасть на короля. Это из-за тебя некромаги отняли мой дар. Мне не нужно твое прощение, коварная Корнелия.

— Так ты хочешь, — высокомерно произнесла Корнелия, смиренно опустив ресницы, — чтобы я извинилась перед тобой?

Ее хрустальный нежный голос, ее покорно опущенная золотоволосая голова, ее вид, полный ангельского смирения так не вязался с высокомерными жестокими и циничными словами, которые она говорила, что Уна не поняла, зачем Аргент вообще обвиняет ее и для чего затеял весь этот разговор.

— Конечно, нет, — произнес Аргент, снова усмехнувшись цинично и отталкивающе. Меж его бровями впервые залегла суровая складка — след многих тяжелых дум. Он протянул руку и коснулся ее точеного подбородка горячими пальцами и снова усмехнулся. — Говоришь, моего дара хватило лишь на то, чтобы припудрить и разгладить морщины на подбородке?