Во власти пламени - Чернованова Валерия М.. Страница 51

Каррай приблизился к нему, провел по шероховатому камню пальцами и поднял на меня глаза:

— Когда выяснилось, кто похитил Олеандру и что с ней стало, родители потребовали казни для Талврина. Будь он подданным Рассветного королевства, с ним бы расправились немедленно. Уверен, и суда бы не было. Но Талврин — северянин, и его судьбу имел право решать только император. Первое время отец себя обнадеживал: правитель Сумеречной империи не пощадит ублюдка, ведь кроме моей сестры он погубил немало других невинных. Но, как ты знаешь, Адельмару Талврину удалось выторговать для себя жизнь, дав тальденам то, в чем они тогда нуждались, — артефакт, предрешивший исход войны с восставшим в то время злом.

— Не получив желаемого — смерти убийцы дочери, твой отец заставил тебя поклясться, что ты отомстишь Талвринам. Но так как до дяди вам было не добраться, а детей у него нет, карающий перст Карраев пал на меня, — озвучила я то, что и так было очевидно.

В нашем мире кровная месть — обычное дело. Жизнь за жизнь, кровь за кровь. Ребенок за ребенка. Талврины отняли у Карраев дочь, и то же самое сделали Каррай.

Сколь бы ни было это ужасно, я все понимала. Понимала чувства Элесбед, которая долгие годы жила одной только мыслью о мести, лелея в душе единственное желание — растоптать мою жизнь. Лишить меня ее, как Адельмар лишил жизни ее Олеандру.

Это я понимала.

Но я не могла понять Амана.

Узнав его лучше, убедилась, что он действительно не испытывает ко мне ненависти. Он сделал все, чтобы не вступать в бой с моим отцом, а ведь мог бы убить его, зная, что потеря близкого человека причинит мне страшную боль. Мог бы не дожидаться инициативы от матушки и сам подложить меня под своего приятеля. Да под кого угодно! Под любого слугу или стражника. Тогда бы я уже точно стала элири, и это разрушило бы мое будущее. Разрушило меня. Но вместо этого он разругался с Мархом, защищал меня от морканты, а потом еще и выставил ее из собственного дома. И вот то же самое сегодня проделал с одной из своих невест. За то, что я… опоила ее зельем и выставила перед князем на посмешище.

М-да.

Он то рычит на меня, то защищает. Целует и заявляет, что сходит по мне с ума, но от клятой клятвы все равно не отказывается.

И вот как такого понять?

Аман обошел жертвенник по кругу, проводя рукою по накаляющемуся камню — в его жилах тоже бушевало пламя, но Огненного оно не обжигало. А я бы не рискнула к нему прикоснуться. Хватит и того, что от жара, пышущего со всех сторон, ладонь снова пекло.

— Спустя несколько месяцев после тех трагических событий родители взяли из приюта маленькую девочку. — Тальден печально усмехнулся. — На мать в то время было больно смотреть. Она могла дни напролет не покидать своих покоев, сидела в темноте, не желая никого ни видеть, ни слышать. Отец же продолжал копить в себе злость. Я надеялся, появление ребенка отвлечет их, поможет справиться с утратой и жить дальше, но, как оказалось, Клер им нужна была не для утешения.

Я стояла, почти не дыша. Прижимая к груди ноющую руку, с жадностью ловила каждое слово дракона.

— Древние боги ушли, но их сила, или скорее тень былого могущества, до сих пор властвует над Адальфивой. Особенно это ощущается в таких местах, как это: в храмах, где они когда-то царили.

Каррай посмотрел на небо, угрожающе щерившееся грозовыми тучами. Скорей бы полило, что ли. В храме было жарко, как в подземелье у тагров, хоть я там никогда не бывала. Немного освежающей прохлады нам точно сейчас не помешает.

— Однажды ночью отец привез нас с Клер в этот храм. Хорошо помню огонь в чашах и людей в масках. Здесь собрались маги нашего рода и те, кто остался неудовлетворен наказанием для Адельмара Талврина. Вместе они провели обряд. Отец воспользовался силой этого места, его древней магией, чтобы связать меня с моей названой сестрой и первенцем Талвринов. С тобой, Риан. На тот момент ее светлость уже была тобой беременна. — Его голос звучал глухо, тихо, почти безжизненно. — Прядь волос твоей матери, несколько капель моей крови и клеймо проклятия, которое они поставили на младенце, на моей сестре. А потом взяли с меня клятву… Я тогда плохо понимал, что происходит, а мать не переставала повторять, что я обязан постоять за честь рода, защитить свою младшую сестру от нависшей над ней угрозы. «Ты ведь не хочешь еще и ее потерять?» — склонившись ко мне, вкрадчиво говорил отец. К тому времени я уже успел привязаться к розовощекой крикливой малышке, и мысль, что с ней может случиться что-то страшное, как с Олеандрой, казалась для меня невыносимой. И я дал клятву. Вот здесь, на этом месте. — Взгляд тальдена потемнел. — Что разрушу твою жизнь, Риан. Заставлю страдать твоих родителей. Сделаю тебя своей рабыней. Лишу будущего. Ты должна была стать моей до своего двадцатилетия, иначе…

— Клер бы погибла, — закончила я за Огненного.

Содрогнулась внутренне, оглядывая место, ставшее свидетелем страшного преступления. Всю свою жизнь я считала дядю чудовищем, а сейчас поняла, что чудовищ в этом мире гораздо больше. Есть и такие, что будут пострашнее Адельмара Талврина. У того хотя бы была цель, которую он искренне считал благой — избавить мир от драконов, живого воплощения зла на земле. По крайней мере, он таковыми их видел. Отцом же Каррая и его сообщниками двигала только слепая жажда мести.

Животные. По-другому не назовешь.

— Повзрослев, я понял, в чем заключалась суть обряда: Клер использовали, чтобы давить на меня. Но это еще не все. — Лицо Каррая исказила усмешка, больше напоминающая болезненную гримасу. — То ли во время обряда что-то пошло не так, ведь они посмели прикоснуться к темной силе, с которой смертным лучше не связываться в принципе… а может, отец так и планировал, но несколько месяцев назад в приюте начали болеть дети. У них были те же симптомы огненной болезни, так ее прозвали в Чарояре, что и у Клер. Первые приступы у сестры начались, когда ты получила свое первое приглашение на отбор.

Я нахмурилась. Помню сватавшегося ко мне дракона: наглый, самовлюбленный тип с отталкивающей наружностью. Я сделала все, чтобы произвести на него неизгладимое впечатление в наихудшем смысле этого слова, и дело даже не дошло до помолвки. Огненный сбежал раньше.

— После этого болезнь стала проявлять себя все чаще. Как напоминание о моей клятве. — Каррай опустился на край жертвенника, скрестив руки на груди. — Я тянул до последнего, но скоро тебе исполнится двадцать, и я не мог больше медлить. Однажды я спас Шахиру жизнь, потребовав за это выполнить одну мою… просьбу, когда придет время. Так ты стала моей, Риан. После брачного ритуала в храме Ясноликой в приюте заболела только Синия, и вот вчера плохо стало Клер. До этого я почти не покидал Чарояр, а сестра сгорала у меня на глазах. Сейчас ее не узнать.

— Ты искал способ избежать выполнения клятвы? — Я в упор посмотрела на Огненного. — Исцелить Клер и детей, не принося меня в жертву.

Тальден с иронией улыбнулся. Мне сейчас улыбаться совсем не хотелось, не то что иронизировать.

— А ты как считаешь?

— Заглянул в пару книг?

— Перечитал все манускрипты в Поднебесной академии, изучал предания о Гроаре и его силе, просил помощи у мудрецов, целителей со всего мира. Разве что не призвал самого огненного духа в Адальфиву, чтобы лично с ним побеседовать об особенностях его магии. Но это, извини, мне не по силам.

— Веселишься? — Во мне вспыхнуло раздражение.

— Разве похоже, что мне весело? — На губах тальдена появилась горькая усмешка. — С помощью чар мать должна была сделать так, чтобы во время нашей первой ночи ты не смогла принять мою силу. Но ты не позволишь к себе прикоснуться, а я не хочу чувствовать себя еще большим ублюдком, чем уже есть. Поэтому и согласился на отбор. Не чтобы еще больше тебя унизить, хоть ты уверена в обратном. До того, как тебе исполнится двадцать, я снова женюсь и передам одной из алиан свою силу. Мы же с тобой по-прежнему будем связаны священными узами Ясноликой, и, пока ты будешь со мной, их никто не разрушит. Ни твои родители, ни твоя названая мать. Ни тот сопляк. — Каррай поморщился, словно одна только мысль о Мориэне вызывала у него оскомину.