Во власти пламени - Чернованова Валерия М.. Страница 79

Я думала, до этого было страшно. Какое там! От слов морканты, от ее сумасшедшего взгляда, полного решимости наконец поквитаться с Талврином, меня затрясло. Услышала, как закричала Эйли, как стала рваться из последних сил, отчаянно, но ее продолжали удерживать, не пуская ко мне.

Элесбед подняла с земли деревянный ларец и раскрыла его с таким невозмутимым видом, словно собиралась достать из него какое-нибудь украшение: колечко или нитку жемчуга. Но вместо красивой безделушки я увидела кинжал с тонким гладким лезвием, раскрашенным огненными бликами. Крепко сжав рукоять, колдунья направилась ко мне. Губы ее шевелились, окружая нас, точно смертоносным коконом, древней, могущественной силой.

Огонь тянулся к алтарю, почти касался моих безвольно распростертых рук, как будто в любой момент был готов наброситься на меня по приказу морканты.

Элесбед приблизилась ко мне, схватила за руку, полоснула острием по ладони, не переставая шептать слова заклинания. Душить, отравлять своей магией. От этой силы кружилась голова, как и от боли, теперь уже пульсировавшей в обеих моих руках.

Я облизнула пересохшие от жара губы, замечая, как небо перед глазами начинает расплываться, как стираются краски, как меркнет сознание, чтобы спустя несколько секунд, а может, вечность вспыхнуть от острой, пронзительной боли.

ГЛАВА 28

Это был еще один день, похожий на все предыдущие. Он рано проснулся, еще на рассвете, рано позавтракал, почти не ощутив вкуса пищи. Казалось, до тех пор, пока не умрет последний дракон, будет продолжаться это однообразное существование. А настоящая жизнь начнется, когда Адальфива наконец исцелится. Очистится от скверны, которой, в представлении Талврина, являлись все тальдены без исключения.

Несколько раз к нему наведывались члены какой-то секты. Трианский орден — так они, кажется, себя называли. Предлагали покровительство, посильную помощь в осуществлении плана. Адельмар не отказывался. Сейчас на счету были каждые руки, каждый даже самый слабый маг. Драконов слишком много, а его в любой момент могли обнаружить.

Следовало спешить. Ускорить работу.

Неприятным ударом для Адельмара стало известие, что один из тальденов, заболев, сумел выжить. Да не какой-нибудь никому не известный ящер, а его несостоявшийся родственник. Каррай. Еще больше удивило Талврина так называемое лекарство, исцелившее Огненного. Лекарством этим явилась его племянница Риан, которую князь держал в плену. Идиотке хватило ума (впрочем, умом там и не пахло) влюбиться в это тагрово чудовище и рискнуть своей жизнью ради его спасения.

Неблагодарная. Не оценила его подарок.

Да еще и каким-то образом все вспомнила! Хотя он позаботился о том, чтобы Риан, использовав браслет, сразу о нем забыла.

И вот теперь все уже точно знают, кто уничтожает тальденов. После того как новость о зараженных артефактах разлетелась по всему свету, подобраться к этим ублюдкам стало в разы сложнее. Драконы осторожничали, таились. Правда, нашлись и такие, которые бесстрашно бросились на его поиски. Устроили на него охоту.

Это был лишь вопрос времени, когда его обнаружат. Поэтому он стал работать еще усерднее, почти не прерываясь на сон и еду.

Его гостеприимный хозяин, Аксен Марх, — сильный маг, умелый воин, да и просто интересный собеседник, с которым вечерами было приятно распить бутылку ользанского, незаметно превратился в нервного параноика. Вместо того чтобы помогать или хотя бы не мешать, только и делал, что долдонил: очень скоро их раскроют. Адельмара убьют, а его лишат титулов, владений, свободы. Возможно, даже жизни. Он потеряет все, так и не исполнив своего самого главного предназначения — стать Великим магистром.

Эти самые маги, члены капитула, или кем они там себя считали, перед которыми Марх так старался выслужиться, все тянули с назначением его главой ордена. Находили тысячу отговорок, чтобы отсрочить церемонию. А Марх оказался недостаточно напорист, чтобы отстоять свое.

Его бесконечное нытье раздражало и злило, и Адельмар даже подумывал избавиться от радушного хозяина. Но такое развитие событий вряд ли понравилось бы свите Марха, его слугам и охране, а Адельмару по-прежнему был нужен его замок.

Нужно было, чтобы работа продолжалась.

Новый день ничем не отличался от предыдущих. С раннего утра он торчал в специально оборудованной для его нужд лаборатории. Адельмар уже сбился со счета, сколько безделушек и украшений за эти недели он превратил в смертельное оружие против тальденов. После обеда, наверное, из-за переутомления начала кружиться голова, а потом и вовсе разболелась. Да так сильно, что бывшему пленнику Салейма пришлось оставить свое рабочее место.

Даже начало казаться, что в подземелье он задыхается. Маг поспешил к лестнице, а оказавшись в холле, бросился к высоким дверям, торопясь глотнуть свежего, пусть и раскаленного жаркими солнечными лучами воздуха.

— Ты почему прервался? — нагнал его Марх.

Вечно он появлялся в самый неподходящий момент: следил, сторожил, допытывался.

Убить бы его, да только… Адельмара скрутило от острого приступа боли.

— Что с тобой?! — Теперь уже в голосе хозяина замка слышалось не только недовольство, но и тревога.

— Вели заложить карету, — сквозь плотно сжатые зубы, не позволяя прорваться наружу крику, процедил Адельмар.

— Карету? Зачем?! — заволновался Аксен. — Тебе нельзя покидать замок!

— Если не покину, то сдохну в этом твоем замке! — прошипел Талврин и, не сдержавшись, все-таки закричал.

Он сразу догадался, что с ним происходит. Сразу все понял. До него пытались добраться через кого-то из родственников. Старое, темное колдовство, справиться с которым могли немногие. Только самые могущественные маги: тальдены или… морканты.

— Мразь! — выплюнул Адельмар, ни минуты не сомневаясь, кто решил с ним поквитаться и кого сделал орудием своей мести. Схватив Марха за грудки, резко притянул к себе и прошипел: — Я же сказал! Скорее. Карету!

Молодой маг все же послушался, пусть и неохотно, и уже очень скоро Талврин полулежал на сиденье стремительно взлетавшего экипажа.

— Куда мы летим? — нервно спросил Аксен.

— Навстречу приключениям. — Адельмар криво ухмыльнулся, а потом его снова скрутило от боли.

Каждый новый приступ был сильнее предыдущего, и маг не знал, как долго сумеет оставаться в сознании и направлять фальвов по следу племянницы.

Он следил за ней, следил за Эйлуэн и Шаном все то время, что находился на свободе. Сам не знал, зачем ему это надо, но старался не выпускать их из виду. Даже велел обождать, не подсылать племяннику смертоносный подарок, хоть и понимал: мальчишка — его слабое место.

А слабости в теперешнем положении были для Адельмара Талврина непозволительной роскошью.

— Объясни, что происходит?! — не выдержав, громко воскликнул Аксен.

— Нужно разобраться с одной сумасшедшей… — Окончание фразы было заглушено шипением, которое магу никак не удавалось сдерживать. — Ты ее знаешь. Мать твоего приятеля. Морканта.

— Княгиня Каррай? — удивленно переспросил Марх и тихо выругался, понимая, что Элесбед — последняя, с кем бы ему хотелось разбираться.

Я почти утратила связь с реальностью. Почти… Но все еще оставалась в сознании. Боль накатывала волнами, оглушала и ослепляла: резкая, внезапная, обжигающая. От такой можно было сойти с ума или умереть. Я уже мечтала о последнем, о вечном забвении, и, кажется, даже молила сквозь слезы не то Элесбед, не то Ясноликую, чтобы этот кошмар наконец прекратился.

Но ни та ни другая меня не слышали.

Агония продолжалась. Кровь не останавливалась. Я чувствовала, как она стекает с пальцев, как бежит по камню, смешиваясь с ржавчиной, расползшейся по металлу. Цепи, удерживавшие меня на жертвеннике, с каждой секундой казались все тяжелее. Тяжелели веки, и сквозь гул в ушах с трудом удавалось различить голос Эйлуэн.

Сестра кричала, плакала, умоляла отпустить меня, пощадить, не губить мою жизнь.