S.T.I.K.S - Нолд (СИ) - Поляков Сергей Алексеевич. Страница 46

-Андрей? – раздался почти не искаженный насмешливый голос, -Андрей, я знаю что ты тут. Выходи, и сражайся. Ты ведь не забыл наш уговор? Ты все еще даже не начал его выполнять, а время то идет. И твой друг может не дождаться.

Булькающий смех масочника был жутким и очень неприятным. Маркус с недоумением посмотрел на Андрея, явно безмолвно вопрошая, о чем этот гад вообще говорит. Андрей лишь печально усмехнулся. Нашли, значится. Опять этот урод что-то там о своем задании вякает. О чем он вообще говорит? Ну, судя по его словам, Михалыч все еще жив, и это дает надежду. Хотя Бюррен мог и обмануть. Нельзя же верить такой мерзкой твари. Георгия уже не спасти. Что это был за приступ безумия? Видимо действительно какая то способность масочника, сродни талантам имунных. Бюррен, видимо, догадался, что выходить к нему скрытые в лесу люди не намерены. Повинуясь его жесту, около трех десятков вооруженных масочников начали расходиться полукольцом, надвигаясь на их позицию. Проклятье. Еще немного, и их действительно окружат. А костюм явно не в том состоянии, чтобы выдержать полноценный бой с таким количеством противников. Значит, время переходить ко второй части плана. Переглянувшись с сапером, Андрей потянулся к терминалу управления, болтающемуся у запястья комтюма. Придорожные башни турелей ожили, покачивая стволами, будто недоумевая, зачем их разбудили. Бюррен сразу понял, что происходит, но отозвать своих людей не успел. Он резко отпрыгнул за опрокинутый танк, скрываясь за его броней. Турели зажужжали, как разъяренные пчелы, и около двух десятков вражеских бойцов упали в дорожную пыль, изорванные зарядами и залитые своей странной кровью. Оставшийся в хвосте колонны танк масочников зашевелился, явно наводясь на турели, но Андрей и Маркус не намеревались ждать развязки ситуации.

Выскочив из канавы, они бросились вглубь леса, продираясь через не особо густой подлесок и постоянно петляя из стороны в сторону. Где-то за спиной раздался громкий взрыв. Видимо, одна из турелей прекратила свое существование, что подтверждал и звуковой сигнал от браслета. Ну и пусть, свое дело она уже сделала, подарив им эту возможность. По деревьям рядом стучали пули, выбивая щепки. Бежать, только бежать, не останавливаясь. Бежать, пока есть энергия в ячейках костюма. Маркус начал выдыхаться. Еще бы, у него то костюма нет. Он уже бросил свой шлем, чтобы было легче бежать, но было видно что долго он так не протянет. Андрей перебросил винтовку за спину, и подхватил товарища на руки. Ощущение опасности и близящейся смерти проснулось неожиданно, вынуждая его резко свернуть в сторону. Взрыв. Огонь, обломки древесины и комья земли, ударяющие по уже ставшей весьма нестабильной энергетической защите. Что это вообще было? Всего в паре метров от Андрея разверзлась воронка, радиусом никак не меньше чем в пять метров. Танковый заряд. Видимо, с остальными турелями они решили разобраться потом.

-Маркус, ты как?

Лежащий у него на руках друг не ответил. Андрей стряхнул с него землю, и с ужасом увидел ощепок сосны, торчащий в боку Маркуса. Тот был еще жив, но судя по пенящейся на губах крови, долго не протянет. Медицинская подсистема шлема выдавала какие то данные, в которых Андрей разобраться не мог. Но было очевидно, что повреждения Маркуса слишком сильны, а медиком рядом и не пахнет. В таком состоянии переносить его нельзя. Не выживет Андрей попытался встать на ноги. И в этот момент в его спину словно ударил гигантский кулак. И так едва державшаяся энергетическая защита с визгом отключилась. Андрей почувствовал страшную боль, пронзившую плечо правой руки, и выронил Маркуса. Раненый друг упал на перекопанную взрывом землю. Из уголка его рта струилась кровь. Правая рука не шевелилась. Треснувший, в который уже раз, экран шлема не мог выдать внятной информации. Андрей повернул голову, преодолевая непонятно откуда взявшееся сопротивление. Костюм на плече был искорежен попаданием. Что же в таком случае с самой рукой? Сквозь кровавый туман, застилающий взор, Свиридов видел окружающих их врагов. Масочники. Проклятые ублюдки. Думаете, победили? Сломили? Уцелевшая рука потянулась к незаметному разъему на боку, и надавила на него. Хрустнул клапан, где то в нутре костюма, и в кровь Андрея словно влили жидкого огня, с адской болью растекшегося по всему телу. Он зарычал, не как человек, а как зверь, обреченным рыком загнанного в угол хищника, готового подороже продать свою жизнь. Сверкнул в руке вибрационный клинок. Пусть рука и левая, держать его неудобно, но все это такие мелочи, по сравнению с возможностью пустить кровь этим ненавистным белым маскам и черным плащам.

Взмах, и тело одного из них разделило на две неравные части, заливая все вокруг кровью. Воздух разовали многочисленные вспышки едва различимого пламени. По броне беспрерывным градом, уже не сдерживаемые энергетическими барьерами, стучать пули. Что то трещит и хрустит. Горят предупреждающим алым огнем экраны, и полностью согласуясь с ними, летят во все стороны брызги крови масочников. Словно нож гигантской мясорубки, Андрей метался по полю боя, от одного врага к другому, рассекая их тела, снося головы и смахивая конечности. Масочники все пребывают, им нет конца, и вместе с тем, нет конца его ярости. Вспышки боли. Несколько вражеских пуль все таки нашли свою цель, пробив броню и пустив ему кровь. Виброклинок с хрустом разваливается, не выдерживая очередного удара. Пусть так, пусть кулаками, но он заберет как можно больше их жизней. Снова тяжесть. Снова движения замедляются, становятся неспешными, словно он под бескрайней водной толщей. Бюррен. Одержимые, безумные глаза убийцы, отражающиеся в отключающихся экранах шлема. Его собственные глаза. И через эту пелену, он видит Бюррена. Своего врага. Тот неспешно, с грацией аристократа на прогулке, идет мимо изрубленных трупов, направляясь прямо к нему. Какая удача! Андрей безумно улыбнулся, и сделал шаг вперед. И в этот момент, силы оставили его. Погасла бушующая ярость. Потух огонь в жилах, дававший ему эту безудержную энергию. Почему? Почему сейчас, когда цель так близка?

-Признаться, я не думал, что наша новая встреча состоится столь скоро, - раздался приглушенный болью и слабостью голос Бюррена, - но видимо, я несколько ошибся в своих изначальных прогнозах. Придется заняться этим более тщательным образом.

Какой то из сопровождавших Бюррена масочников склонился над Маркусом, и что то проурчал, обращаясь к своему начальнику. Бюррен лишь отмахнулся, и нарочито громко, так, чтобы Андрей слышал каждое слово, приказал.

-Этот не жилец. Добей, чтобы не мучился.

Андрей хотел закричать, но не мог. Сейчас он был лишь угасающим разумом, запертым в обессилевшем теле. Последней картиной, запечатлевшейся в его меркнущем взоре, был склонившийся над телом его друга масочник. И вибронож, перерезающий Маркусу горло. Алая кровь хлынула потоком на изувеченную взрывом траву, толчками, каждый из которых уносил оставшуюся в этом израненном теле частицу жизни. Безразлично взиравший на умирающего иммунного Бюррен лишь усмехнулся и, развернувшись на месте, двинулся обратно к машинам. Несколько масочников подхватили Андрея, и потащили его следом, ничуть не отягощенные весом боевого костюма.

Глава 25. Внутри.

Весь мир обратился в серый полумрак, наполненный колеблющимися от порывов незримого ветра тенями. Он видел вспышки света, проносившиеся над ним, и слышал звуки, обращенные окружающим миром в полную бессмыслицу. Боль совершенно непредсказуемо вспыхивала в разных частях тела, но и она была не важна. Словно он мог попросту игнорировать ее. Андрей с трудом открыл глаза, и увидел яркую лампу, нависшую над его лицом. Какие-то металлические конечности возились над ним, совершая непонятные манипуляции. Это было что-то очень знакомое. Воспоминание вспыхнуло в мозгу, словно раскаленный уголь. Медицинский стенд. Редкое оборудование, но на базе оно было. Но база уничтожена, так откуда взялся этот стенд? Андрей попытался дернуться, но тело отказывалось его слушаться. Всей его воли, собранной в едином порыве, хватило лишь на то, чтобы пошевелить указательным пальцем. Его накачали наркотиками? Сквозь пелену непонятных шумов начали прорываться осмысленные слова, произнесенные каким-то странным, приглушенным голосом, словно не принадлежащим человеку.