Девушка без сердца (СИ) - Брейн Даниэль. Страница 13

— Вы водите машину, вы трупорез и вы не замужем, — заключил Брент, выходя из лифта. — При этом вы чрезмерно женственны. Я все думаю, что с вами не так?

— Что значит «женственны»? — отбила я подачу. — Вы уже второй раз бросаетесь этим словом. Надеюсь, дать ему определение вы в состоянии?

Брент опять промолчал. Откуда ему было знать, что моя соседка по кампусу Карен очень любила слова без четких значений. И была переполнена эмоциями и восторгом. И, чтобы ее понять, мне приходилось вытягивать из нее события и факты, а не поток экспрессии, хоть то касалось распоряжений коменданта кампуса, хоть студенческих вечеринок.

Моя машина среагировала на чип, блеснула фарами и завела двигатель. Я покосилась на Брента — ему это все не понравилось.

— Надеюсь, вы не будете возражать, если я поведу, — сказал он.

— Да я вам просто не разрешу, — усмехнулась я. — Страховка распространяется исключительно на меня, а вы к тому же давно отвыкли ездить в цивилизованном городе. Так что вы сейчас сядете, пристегнетесь, заткнетесь и если и будете что говорить, то исключительно свои соображения по делу. И не забывайте добавлять «капитан», когда ко мне обращаетесь.

Дверь мне открывать Брент не стал, и это меня немного утешило. Где-то, в глубине души, ему очень хотелось передо мной выслужиться, раз он вел себя так, будто я была как минимум вице-комиссаром.

Машина мягко зарулила на пандус, и мы понеслись на лифте вниз. Брент молчал, чему я была очень рада, потому что дела он не собирался касаться, а слушать его непонятное ворчание у меня не было никакого желания.

Но я ошибалась. Как только я выехала на улицу и влилась в поток, Брент отмер:

— Он уже давал показания?

— Не поверите, признался в убийстве.

— Я так и думал, — самодовольно произнес Брент. — У его жены есть любовник. А у него самого есть любовница.

— Откуда такие странные выводы? — полюбопытствовала я. Начать с того, что я и в измену Таллии не очень поверила. Как правильно сказал комиссар, мардаанские страсти. И она — образованный человек, и ректор — ученый.

— Если у женщины есть голова на плечах, у нее всегда будет любовник, — отрезал Брент.

— А у мужчины что должно быть?

— Осознание того, что он единственный. Иначе он уходит к другой.

Я многозначительно покивала и перестроилась в соседний ряд.

— Зачем жене ректора нужен любовник, если у нее и так уже имеется муж? — спросила я. — Ну, вы же с ректором Томасом общались. Правда, давно и по другому вопросу. Так вот… Выглядит он весьма респектабельно, у них прекрасный дом, есть деньги, положение в обществе. Вы, конечно, не женщина, но я на месте Таллии не стала бы наживать себе лишних проблем.

Не то чтобы я не догадывалась, зачем люди изменяют друг другу. Но мне очень хотелось узнать, что думает по этому поводу Брент.

— Любовник от слова «любовь», — сказал он. — Нет любви от мужа — появляется любовник. Все просто.

— А вот «Кто это есть» утверждает, что брак у ректора был счастливый, — возразила я. Куда-то разговор повернул не туда. — Конечно, там что только не понапишут, но если верить самому Томасу, то он очень обиделся, узнав, что у жены имеется интрижка на стороне. Настолько, что тут же ее убил. Да-да, вы хотите сказать, что вы правы, но — понимаете ли, сейчас к ректору гораздо больше вопросов, чем было при его задержании, тем более если учесть, что жена ему заявила, что бросать его не намерена. Зачем вообще сообщать мужу, что у тебя есть любовник, если не собираешься разводиться? Где логика?

— Вызвать ревность, — быстро ответил Брент. — Возможно, она считала, что Томас мало уделял ей внимания, и если узнает, что у нее кто-то есть, изменит свое поведение. Есть что-то еще, что вы знаете, но не считаете нужным мне говорить?

— Как у вас все просто, — засмеялась я. — Как есть средневековые романы с такими же нравами.

— А люди не изменились, — тотчас уведомил меня Брент. — И жили, и живут чувствами. Но если вы не понимаете элементарных вещей, то я не вижу смысла в том, что вы вообще занимаетесь этим делом.

— Я лучший в своем деле специалист, глава лаборатории и капитан полиции — о последнем вы постоянно забываете. Если же вас так беспокоит смысл, задайте вопрос ее величеству. Мне тоже не очень понятно, чем она руководствовалась, когда вызывала сюда вас.

И мне показалось, что Брент на эти слова оскорбился. Потому что он не проронил ни слова до тех пор, пока я не подъехала к дому, где было совершено убийство. Улица Пайерс была облеплена журналистами, и я могла поставить жалованье за весь год, что они отлавливали соседей, гостей соседей и вообще всех, кто был готов откровенничать, и извлекали из них материал для вечернего выпуска.

— Нам сюда не надо, — сказала я. — Войдем в дом другим путем.

Глава десятая

Машину я оставила на частной парковке, хотя мой идентификационный браслет давал мне право мало того что подъехать как можно ближе к дому, так еще и встать на место для транспорта специальных служб даже на личной машине. Но мне совсем не хотелось привлекать к себе внимание прессы.

— А теперь держите, — и я вручила Бренту чемоданчик. — Это все для того, чтобы у вас были основания здесь находиться.

Каждый дом в Веренире имеет сообщение с несколькими соседними — на случай эвакуации. Это сообщение идет как по подвальным коммуникациям, так и по нескольким этажам, обычно через каждые пятнадцать-двадцать. Но вот открыть эвакуационный проход, разумеется, можно только при наличии допуска, и сейчас у меня этот допуск был. Я на это, по крайней мере, надеялась.

Мы с Брентом — я впереди, он сзади, невероятно этим обстоятельством огорченный — зашли в подъезд соседнего с нужным нам дома. Журналисты не обратили на нас никакого внимания, а консьерж покосился, но ничего не сказал, потому что браслет сразу отправил сигнал: мне можно. Ну а Бренту было можно потому, что он нес за мной чемоданчик. Мы прошли к лифту и полетели на обозначенный «45-Э» — «эвакуация возможна» — сорок пятый этаж.

— Это унизительно, — наконец сказал Брент.

— Вы сами предлагали, — парировала я. — А сейчас ваше присутствие должно быть хоть как-то оправдано.

— Вот поэтому и унизительно.

Он как-то странно закрылся, будто и вправду на что-то обиделся. Но не моя вина была в том, что он не подумал обновить свой идентификационный браслет, а я не нанималась ему в няньки. Вообще я подумала, что Брент покажет себя подобным необдуманным поступком не с лучшей стороны, ведь королева все равно узнает, что доступ Бренту не предоставили, — и тогда, возможно, вместо него мне в напарники достанется Руперт или Стивен, и я смогу вздохнуть свободно и не чувствовать себя так, словно на меня навалилось небо. Ответственности было чересчур, и я очень боялась не справиться.

Мы вышли на нужном этаже, я разблокировала дверь, мы перешли по коридору в соседнее здание, снова подошли к лифту и оказались в итоге на пятьдесят втором этаже. Здесь стояли двое полицейских — охраняли место происшествия, и оба они при виде Брента едва сдержали удивление. То ли были с ним знакомы, может, заочно, то ли пересекались, но полицейские скривились и промолчали, а Брент сделал вид, что их вообще не заметил.

Квартира была опечатана чипом, но я, конечно, вошла без проблем.

— Ничего не трогайте, просто осмотритесь.

Брент пробурчал что-то вроде «сам знаю, не маленький» и поставил чемодан на пол, глазея по сторонам. Я тоже оглядывалась: было на что посмотреть.

Земля в Веренире ценится. И высотные здания строятся не просто так. И, собственно, каждый житель искренне убежден, что больше, чем требуется, ему не надо, будь то транспортное средство или жилая площадь. А сейчас я почему-то провела параллель между Брентом с его проклятым чоппером — слава Создателям, сейчас изъятым, — и ректором Томасом с его огромной квартирой.

Неужели это все — для двух человек?