Белые волки. Часть 2. Эльза (СИ) - Южная Влада. Страница 11

Димитрий слизнул кровь, выступившую на пальце в том месте, где его рассек осколок, и промолчал. Его лицо оставалось непроницаемым.

— Почему, папа? — продолжил Алан, и его скрюченные пальцы впились в подлокотники кресла, а губы скривились, обнажая ровные белые зубы. — Вот что я всегда хотел спросить у него. Почему ты меня не замечаешь? Почему я недостоин тебя? Почему ты даришь свое внимание каким-то другим детям, а не мне? Почему? Почему?

— Он тебе не ответит.

— Конечно он мне не ответит, — фыркнул Алан, перестав царапать подлокотники. — Поэтому я и не собираюсь разговаривать с ним. Ты хотя бы носишь его фамилию, меня он отказался даже признать официально. После этого, знаешь ли, не до задушевных бесед.

— Ян, подай гостям вина, — бросил в сторону Димитрий, но его взгляд оставался прикованным к человеку, сидящему в кресле. — Так в чем цель нашего знакомства?

— Я хочу ему доказать, — Алан жестом отказался от предложенного бокала, — хочу доказать, как он ошибался, когда посчитал меня отбросом, выродком, ничтожеством, недостойным носить звание наследника. Хочу взлететь так высоко, чтобы ему пришлось смотреть на меня, задрав голову. И тогда, когда я стану уважаемым человеком, когда все захотят со мной дружить, я буду игнорировать его и не замечать так же, как он игнорировал и не замечал меня. Мама не поддерживает мою идею, она и мое знакомство с тобой бы не одобрила, поэтому пришлось действовать тайком на свой страх и риск. Мне подумалось, что ты захотел бы разделить со мной сладкую месть и утереть нос нашему отцу, а вдвоем добиться цели гораздо проще.

Димитрий помедлил, пока Ян раздал вино женщинам и снова отошел к двери.

— Я устал кому-то что-то доказывать, — наконец вполголоса произнес он. — И я привык рассчитывать только на себя. Если захочу отомстить кому-то — справлюсь сам.

— Сам? — Алан вскинул бровь, а затем рассмеялся. — Сам? Ты всерьез считаешь, что все это время жил сам по себе? Никогда не задумывался, почему тебя приняли в этот темпл? Приняли буквально с распростертыми объятиями, как родного? Почему тут нашлось и место, и занятие для тебя? То самое, которое сделало тебя богатым? А твой помощник? Ты принял как само собой разумеющееся, что кто-то пожелал служить тебе, когда все от тебя отказались?

Лицо Димитрия стало каменным. Он повернулся к Яну, топтавшемуся у дверей, и остановил на нем пронзительный взгляд.

— Братишка, я серьезно не знал… — побледнел и забормотал тот, прижимая руки к груди в жесте искреннего признания, — я не помню, кто именно подошел ко мне и попросил отыскать тебя… сестренка болела… мне же обещали, что поправится… а потом мы с тобой так сдружились…

— Моя мама вылечила ее, — кивнул Алан. — Она — потомственная знахарка. Мы знали о твоей жизненной истории, о жестоких убийствах, которые ты совершал. Следили за тобой все эти годы. И невидимой, но заботливой рукой помогали. Мы жалели тебя, брат, потому что даже такое чудовище, как ты, достойно любви и жалости от тех, кто тебя понимает. Поэтому не говори больше мне, что ты не привык ни на кого полагаться.

— Темный бог меня поцеловал, — процедил Димитрий, отворачиваясь от Яна с таким видом, что тот совсем спал с лица.

— Темный бог… — опять развеселился Алан, — как человек, особо приближенный, могу ответственно заявить: темный бог только смотрит. Делают — люди.

— И что же я теперь должен сделать? — сложил руки на груди Димитрий.

— Стать первым лицом государства. А мы, ведьмы Цирховии, готовы тебе в этом помочь.

По жесту Алана молчаливые и неподвижные прежде женщины вскочили со своих мест и упали на колени. Димитрий обвел взглядом их склоненные в позе покорности головы.

— Первое лицо государства — канцлер.

— Поэтому мы убьем канцлера, — охотно подхватил Алан.

— У него есть наследники престола. Семья и дети.

— Мы убьем и его семью, и его детей.

Губы Димитрия растянулись в слабой недоверчивой улыбке.

— Зачем тогда тебе я? С твоей ведьминской силой ты прекрасно справишься сам.

— Из-за твоего родства с ним, — пожал плечами Алан. — Твоя мать является дальней родственницей правящей ветви, а в нашей стране нет ничего сильнее кровных связей. После смерти основных властьимущих, твое восхождение будет выглядеть самым естественным решением проблемы. Мне это, увы, не светит. Даже мое рождение от Виттора тут не поможет. Я, конечно, могу уничтожить особо языкастых, но всех, всю страну, красиво нагнуть не смогу. К тому же, стоит другим странам узнать, что у нас нарушилось престолонаследие, как сразу подтянутся захватчики. Нет, дополнительные конкуренты нам ни к чему. Тут требуется поступить аккуратно и изящно, чтобы комар носа не подточил. Вот зачем мне нужен ты.

Он вскочил с места, подбежал к Димитрию и схватил того за плечи, с жаром заглядывая в глаза.

— Этот союз будет выгоден нам обоим, брат. Во-первых, мы все же утрем нос отцу. Во-вторых, ты будешь владеть страной, целой страной, ты только подумай. Ну а я… я скромно буду стоять рядом с тобой и наслаждаться званием твоей правой руки. Согласись, это невеликая плата за помощь.

Димитрий улыбнулся шире и тоже положил ладони Алану на плечи.

— А что, если я не хочу владеть страной, брат? — подражая взволнованному голосу собеседника, передразнил он. — Что, если меня устраивает мое нынешнее место? Ты ведь даже не спросил, чего я хочу. Но я тебе отвечу: покоя. Я хочу, чтобы меня все оставили в покое.

— Ты просто не знаешь, от чего отказываешься, — упрямо настаивал Алан, проигнорировав его саркастичный тон. — Как можно отвергать то, что еще не попробовал? Ты когда-нибудь ощущал настоящую власть? Ты стоял над переполненной площадью, на которой каждый пред тобой преклонился? Ты представляешь, что такое быть всеми любимым, всеми обожаемым и пользоваться неограниченным уважением народа?

Ведьмы, тем временем, поднялись с колен и тоже взирали на Димитрия с надеждой. Он отвернулся.

— И самое главное, — чуть встряхнул его за плечо Алан, — подумай, как будет смотреть на тебя отец, когда ты взойдешь на трон. Вот тогда он тебя заметит. Ты уже предвкушаешь, как будешь разговаривать с ним свысока? Ему тоже придется кланяться перед тобой наравне со всеми.

Резким движением Димитрий сбросил его руку с себя и отошел к противоположной стене. Задумавшись, сделал несколько шагов обратно и остановился.

— И как ты себе представляешь это восхождение?

— Постепенным. Нам понадобится армия, чтобы подавить зачатки бунта, если он возникнет при попытке сменить власть. И в этом я тоже без тебя не обойдусь, брат. Когда-то наш отец поведал моей матери древний секрет, который тщательно охраняется стариками. Ты слышал про закон о чистоте крови? Поэтому моя мать прятала меня до определенного момента. Было время, когда полукровок убивали вместе с теми, кто посмел их породить. Считали их неразумными, не умеющими держать контроль над внутренним зверем, а потому смертельно опасными для всех остальных. Но нам такие могут быть полезны. В особой слюне белых волков содержится особый яд. Если укусишь человека — он может стать бурым оборотнем… и твоим покорным слугой. Это будет безусловное подчинение бет своему альфе. Прикажешь им убивать — будут рвать в клочья ради тебя. Прикажешь ползать на брюхе — поползут. И слушаться будут, заметь, только тебя одного. Не меня и не кого-то другого. Абсолютная власть, брат, и только твоя.

Алан наклонился, пытаясь разглядеть в глазах Димитрия хоть какую-то искорку воодушевления, но наткнулся лишь на равнодушие и скривился.

— Потом мы подстроим смерть канцлера. Этот шаг мы с ведьмами возьмем на себя. Обставим, как несчастный случай, который еще долго будут оплакивать в народе. Заодно и численность аристократии слегка проредим, давно пора. А потом мы просто придем в парламент, — он сделал резкое хватающее движение ладонью, — и возьмем все, что нам причитается.

— Я подумаю.

Алан скрипнул зубами и отошел, его кулаки сжались.

— Ну что тут еще можно обдумывать? — выпалил он.