Самая главная злодейка (СИ) - Ильина Ольга Александровна. Страница 97

— Нет.

— Жаль. Я хочу мороженого. А еще жить, и чтобы никто

больше меня не убивал. Ни во сне, ни наяву. Скажи, ну почему так, а?

Кому я так жить мешаю?

— Тех, кому мешаешь, скоро не будет.

— Их много, — не поверила я, спокойной уверенности второго

брата. — Целая гильдия. А мне надо еще заказчика найти и убедить

его как-то, чтобы он контракт отозвал.

— Кто тебе сказал о контракте?

— Она, — сонно пробормотала я.

— Кто она?

— Защитница. Она меня во дворце спасла от убийц, а от мага не

успела. Он ушел, гад! И кольца у меня больше нет. Я его выкинула.

Но оно опять вернется. В видении же так было. А еще этот гад был!

Который маньяк. Он меня убить хотел, или хочет. Тогда почему

спасает все время? Гад! А еще целоваться лезет. А я не хочу с ним

целоваться, я ни с кем не хочу целоваться, только с ним.

— С кем? — услышала я вопрос, но ответить не успела. Я

заснула.

ЭПИЛОГ

Нет, ну на хрена я пила, а? Ответит ли мне кто-нибудь? И у

Касс, как назло, зелье антипохмельное закончилось. Мы к ней утром

в очередь выстроились, а она, поганка такая, все на себя истратила.

Теперь она сияет, а мы страдаем и хлещем непрерывно воду.

— Ой, уйди куда-нибудь, — шипит Самира, кривясь от бодрого

личика Касс.

— Ну, простите, — всерьез расстраивается она.

— Кончай шипеть, — тыкаю я в бок локтем принцессу и

стараюсь как можно невинней улыбаться проходящему мимо

дядюшке Уиллу. Мне стыдно за вчерашнее поведение. Но, я могу

объяснить его только одним — состоянием аффекта.

— Слушай, а куда Тейка подевалась?

— Ясно куда, — закатывает глаза Самирка. — Нежится в

объятиях Дэя.

— И тебя что же, нисколько это не беспокоит?

— Нет. Касс предрекла мне великую любовь, вот ее и жду.

— Значит, с другими ухажерами покончено?

— Окончательно и бесповоротно.

— Даже с Халиэлем? — напряженно спрашивает Касс.

— Ой, не напоминай. Знала бы, чем это мне обернется, на

километр бы к нему не подошла. И поверь, все, что было между нами

ничего ни для меня, ни для него не значило. Ну, почти ничего. Это

было маленькое безумие, страсть. И нам просто хотелось согреться.

— Уж лучше согревайся у камина, — фырчит Касс в ответ, а мы

смеемся. И смеемся снова от вида выползших на палубу мальчиков.

И если мы были слегка помяты, то наши парни выглядели так, словно

их кто-то долго и усиленно жевал.

— Вы где были, чудики?

— В трюме, — покачиваясь, сдал их обоих Али.

— Как в трюме? — забеспокоились мы.

— Лаз проверяли, — признался Альт.

— А потом мы упали, — горестно вздохнул Али.

— Прямо в руки пиратам? — ахнули мы. — Так это они вас так

потрепали?

— Не. Они нас не трепали, — покачал головой Альт. Зря он это

сделал. Голова не слушалась и продолжила качаться. — Ой!

— Они перво… перева…

— Перевоспитались? — подсказала Касс.

— Ага, — кивнул Али. — Переваспетались.

— Да вы до сих пор пьяны? — ахнула Самира.

— Ага, то есть да, — не стали отрицать парни. — Мы на

бдршафт или как там…

— Слышь, кончай такие сложные слова говорить, — ткнул

друга в бок Альт.

— Ноль вопросов, — ответил Али и закачался аки молодая

березка в поле.

— О, будущие Тени, а не пора ли вам баиньки? — предложила

я, подхватив под руку Али, Самира и Касс подхватили Альта, и мы

втроем сопроводили обоих к их спальному месту. А когда вернулись

на палубу и увидели бухту, поняли, что приплыли. Мы дома, а дома

нас что ждет? Ага, грандиозные неприятности. И первая из них

поджидала меня прямо у трапа. Родители.

Я как их увидала, даже попятилась. Не хочу, не хочу с ними

разговаривать и видеть их не хочу. Особенно, когда она так смотрит,

с надеждой, с отчаянием, с любовью…

А он в стороне стоит, суровый. Видать злится на нас всех, а в

глубине глаз проскальзывает боль. Мне жалко его. И хочется

подойти. Чертовы отцовско-дочерние узы.

Но чего я никак не могла ожидать, что Самира придет мне на

помощь. Но она пришла, взяла меня под руку и провела по трапу до

самого низа, а там мы к ректору пошли вдвоем, и Касс за нами. На

родителей обе не смотрели.

— Ну что, птички-невилички, накуролесили вы знатно, — как

всегда жизнерадостно заговорил дядюшка Лазариэль. — Наказание

получать будем?

— Будем, — угрюмо пропищали мы.

— Ну, тогда Клементина, — ты идешь в свою комнату, тебя там

гость давно уже дожидается.

Вот демоны! Наверняка Эвен с нотациями. Кричать будет.

— А ты, красотка, сейчас отправишься в мой кабинет и в

подробностях нарисуешь все ходы и выходы, которые знаешь во

дворце. Тебя, кстати, это тоже касается, — ткнул он пальцем в Касс.

— О школьных коридорах я жду отдельного отчета.

Мы угрюмо кивнули, прониклись трагизмом момента и

потопали в указанном направлении, а до меня вдруг донеслось:

— Клементина…

Это она меня позвала. Ужас, больно-то как. И жалко ее очень. И

обидно. И только ногти Самирки, впившиеся мне в руку, не дают

откликнуться на этот зов.

Она ведь тоже жестока к Сэм. Столько лет воспитывала,

дочерью называла, а я появилась и забыла обо всем.

— Хочешь, отпущу? — внезапно спросила Самира, впившись в

меня взглядом.

— Чтобы ты потом меня возненавидела? Нет. Да и не знаю я ее.

Это для тебя она родная, а для меня просто посторонняя женщина.

Никто.

— Жестоко.

— Зато правда, — ответила я.

Мы расстались у женского крыла. Я боялась, что увижу этого,

который хранителем прикидывается, но слава богам, обошлось. А вот

у дверей нужной комнаты остановилась. Страшно было заходить, не

из-за того, что ругать будут, нет. Это я как-нибудь переживу, а из-за

того, на что мое глупое сердце надеется. Что там будет он. Но это

невозможно, да и я бы почувствовала.

Стояла я так долго, все никак решиться не могла, а когда

решилась, открыла дверь, переступила порог комнаты и увидела

своего гостя, очень пожалела, что не осталась там, на острове на

вечное поселение. Нет, а вы бы не пожалели, если бы увидели перед

собой настоящего «зверя». И этот «зверь» холодно произнес:

— Ну, здравствуй, Клементина — истинная моего сына.

— Мама, — пропищала я, сглотнув.

Конец третьей книги

(февраль — сентябрь 2016 г.)