Призраки проshлого (СИ) - Ильина Ольга Александровна. Страница 16

- Дед, ты спишь?

Дверь открылась почти мгновенно, словно под ней стоял и только и ждал моего появления.

- Э… я пришла, - оторопела я.

- Вижу, - все с тем же легким разочарованием, и во взгляде, и в голосе ответил дед. По его виду никогда бы не подумала, что ему не все равно, пришла я или ушла. Ну не дура? Я тут беспокоюсь, переживаю, а ему глубоко наплевать на все мои переживания.

- Кахаар там ужин приготовил. Ты бы поел. А я спать. Спокойной ночи.

- Спокойной ночи, Клементина, - едва слышно донеслось вслед, когда я по лестнице поднималась.

Ну вот, я же говорю, мерещится. Дед бы никогда не пожелал мне спокойной ночи, тем более с такой нежностью в голосе.

«Бред все это, игра воображения. И ничего больше», - решила я про себя, и отправилась спать.

А ночью мне приснился странный сон. Такой яркий, такой реальный, словно это был и не сон вовсе.

Я словно проснулась от чьего-то прикосновения. Открыла глаза, увидела кого-то в комнате и почему-то даже не испугалась. Кардамис светил тихим лунным сиянием на моей прикроватной тумбе, отбрасывая лучи света на одеяние ночного гостя. Это был дэйв в белой мантии, такие носили жрецы или людские священники. Я хотела спросить о чем-то, но он не позволил, приложил палец к губам, поманил за собой. И я пошла, как была, босиком в ночной рубашке, к открытой двери, в полной темноте, по коридору, и вниз по лестнице, а дальше в сад, где прошлась по мокрой, колючей траве. И когда мы вышли за ворота, незнакомец протянул руку, и я не раздумывая, взялась за нее, чтобы через мгновение скрыться в пространственном переходе.

Открыв глаза, я увидела длинный старинный коридор, который освещался как в древности не магическими светильниками, а огненными факелами. Незнакомец взял один из них, передал мне и указал рукой в сторону хода. Я поняла, что дальнейший путь должна преодолеть одна, но по-прежнему не боялась. Только чувствовала камни под ногами, которые резали ступни, но боли почему-то не ощущала. Коридор вскоре закончился большой дверью без ручки или кольца. Не успела я возмутиться, как в голове возник голос:

«Воспользуйся силой крови».

И я поняла, дверь открывает кровь. И хотя мои ноги были изрезаны и кровоточили, мне показалось оскорблением воспользоваться такой кровью. Поэтому я порезала ладонь об острый камень в кладке стены. Мазнула по двери, и она стала прозрачной, словно иллюзия мастера Крейма. Из глубины повеяло теплом и сильным запахом меда и цветов. Мне безумно хотелось туда войти, окунуться во все это тепло, но я медлила всерьез думая, что оставив кровавые следы в этом идеальном месте, оскверню его.

Кто-то в моей голове засмеялся, а я с удивлением обнаружила, что порез на руке зажил, как и на ногах.

«Спасибо», - хотелось сказать неведомому целителю, впрочем, я уже догадывалась, кто скрывался там, в глубине огромного… святилища.

«Не бойся, мое дитя. Я много лет ждала тебя» - сказал голос в моей голове, принадлежащий не мне. И как я могла не ответить на приглашение?

Мать всех драконов была большой, если не сказать огромной. Она была прекрасна, и сияла так, что слегка слепило глаза. Ее взгляд больших серебряных глаз с вертикальным зрачком был мягким, добрым, нежным. Так смотрит любящая мать на свое глупое дитя. Как же давно я не видела этого взгляда.

Удивительно, но я не испытывала благоговения, хотя Мать, безусловно, этого заслуживала. Скорее, это был восторг и невероятный покой. Еще днем я верила, что только дом Парс я могу назвать своим истинным домом, и как же сильно ошибалась. Именно здесь, именно с Матерью я чувствовала, что попала домой. Как такое возможно?

«О чем ты думаешь, мое дитя?» - спросил голос, живущий по-прежнему, в моей голове.

- Я не знаю. Мне хочется обнять вас.

«Ну, что ж. Как я могу тебе в этом отказать?»

Не успела я удивиться ее словам, как Мать вспыхнула еще ярче, и через секунду на ее месте была уже женщина, не менее прекрасная, чем дракон, но это была женщина. Высокая, как дэйва, с длинными белоснежными волосами, все с теми же серебряными глазами, полными любви.

- Как такое возможно? – потрясенно выдохнула я, а Мать лишь снисходительно, но все также нежно улыбнулась и раскинула для меня свои объятия. И когда я к ней потянулась, мне захотелось плакать, от счастья и боли. В ее объятиях обнажалась моя душа.

- Мое дитя, эта встреча стоила ожидания, - проговорила Мать певучим, мелодичным голосом. – Твоя душа чиста и прекрасна, зло не обожгло ее своим зловонным дыханием. Береги ее, моя девочка.

- Но как это возможно? Никто никогда не говорил, что вы можете превращаться в женщину.

В ответ Мать рассмеялась, и погладила меня по голове.

- Это потому, что я никогда никому не открывалась.

- А почему открылись мне?

- Потому что ты – часть меня, дитя.

- Я полукровка, - засомневавшись, напомнила я. А Мать снова рассмеялась и сказала:

- О, ты совершенно особенная, Клементина. Тебе предстоит столько совершить, тебе и этому глупому упрямому мальчишке, что живет в твоем любящем сердечке. Не сдавайся, девочка. Ни за что не сдавайся. Как бы не было тяжело, как бы он не был упрям, уж я его знаю, но только вместе вы сможете разогнать тучи, что сгущаются над нашим миром. Без тебя он погибнет или погубит его. Борись, моя девочка.

- Я не знаю, как? Он верит в проклятие, – пожаловалась я, как в детстве, как маме. И она меня поняла, улыбнулась, снова погладила по голове и прошептала:

- Я знаю о проклятии. Сама судьба наложила его, увы, я не могла ничего сделать тогда.

- А сейчас? – с надеждой спросила я.

- Проклятие падет, когда истинный наследник взойдет на Илларский трон. Когда Огненный дом наденет на его голову венец высшей власти.

- Но кто этот наследник?

- Дитя первого правящего дома. Дитя Ибиса.

Дитя Ибиса? Да, я помню эту историю, нашу историю. Вот только…

- Этот дом стерт, рассеян в песках времени. Его больше нет. Остался только Лазариэль, но…

- Я пыталась, - погрустнела Мать, когда я упомянула о Лазариэле, – пыталась изменить, но… Я слишком заигралась с судьбой, и за это она наказала меня. Она не позволила мне остановить великую трагедию.

- Кровавые пески, - догадалась я.

- Да. Я видела многое, мое дитя, пути, дороги, судьбы, жизни, но зло ослепило меня тогда, оно уничтожило моих жриц...

- Видящих.

- Я осталась слепа, и даже сейчас я не вижу, лишь чувствую отголоски. Я не имею права влиять, но могу указать путь.