Степанида и 7 женихов (СИ) - Шкот НатАша. Страница 46

Спустя какое-то время ощутила, что колотит не только ее. Развернулась в его руках так, чтоб видеть лицо и изумилась гамме чувств, прорывающихся наружу. Что это, боль от неудовлетворённого желания или же счастье, что удалось унять боль любимой женщины? Сдерживаемые порывы и гордость за себя? Экстаз от испытанного ею?

Погладила его губы пальцем, следя за движениями, а затем стремительно набросилась на них своим ртом. Впилась, втянула в себя, притянув голову близко-близко. Митя задрожал сильнее и сделал слабую попытку вырваться. Слишком слабую.

Левой рукой женщина цепко обхватила его шею, а правую положила на вздымающуюся грудь. Погладила и уверенно переместила ниже. Услышала, как его сердце заколотилось и осмелела.

Когда рука достигла талии, Митя перехватил ее и прижал к своему животу. Степка дернулась, но он держал крепко. Тогда она укусила его за губу и быстро зализала место укуса. Он замычал и ослабил хватку, чем она воспользовалась, дабы накрыть ладонью бугор на брюках и сжать. Их вскрик слился в один. Его от восторга, подаренного тонкими пальчиками, а ее от изумления. Мите было чем поразить женщину…

В добавок, он оказался в тонких пижамных брюках с эластичной резинкой, под которую она тут же юркнула, удивляясь собственной ловкости и смелости.

Его возбужденная плоть была горячей и бархатной на ощупь. И до того твердой, что удивительно, как не лопнула. От стычки нежной ручки с мужской силой Митя гортанно застонал. Просунул ей в рот свой язык и жадно погладил нёбо. Затем все-таки твердо сжал ее ладонь сквозь ткань брюк и завершил поцелуй.

— Ш-ш-ш, ты что творишь? — прошептал на ухо и подул в него, — горячий Рыжик, уймись, нам нельзя…

— Нам нельзя меч в ножны, а все остальное можно, — ответила и стрельнула взглядом, — так что убери свою руку!

— Какой меч? — тихо хихикнул.

— Митя, убери руку, добром прошу! Дай с человеком пообщаться! — сказала изо всех сил строго.

— Человеком? — хмыкнул, но руку убрал, чтоб тут же застонать, откинув голову на подушку.

Степка, наконец, смогла приступить к «знакомству»… И приступила… Для начала неторопливо провела ладонью по стволу, изучая размер. Изумилась, сцепила губы, чтоб самой не застонать. Пальцами прощупала кожу на яичках, сжала в руке, как бы взвешивая. Митя громко дышал сквозь стиснутые зубы, пока она осваивалась в его брюках.

Степка вновь поцеловала его, не прекращая ласкать рукой. Как могла, как ей подсказывал женский инстинкт. Проникла языком в рот, чтоб встретится с его языком, глубоко, чувственно потерлась о него.

Ладошка в штанах творила сумасшествие, сдавливала, гладила, оттягивала кожицу вниз, чтоб полностью обнажить вершину. Сжала ее в кулачке и словила ртом очередной стон удовольствия.

Губы в шальной схватке. Митя запустил пятерню ей в волосы и углубил поцелуй, врываясь языком внутрь, имитируя акт. Его сердце стучалось в ее ребра в неистовом ритме. Степка ощутила во рту привкус его пота, но он только добавил безумия в ее кровь. Она больше не смущалась и не робела. Ласкала его смело, дерзко, сильно. Мужчина излился в ее ладонь с протяжным стоном, напрягшись всем телом.

Степанида замедлила движения, поглаживая в успокаивающем темпе. Теперь она была счастлива, абсолютно и до конца… Ведь смогла подарить удовольствие мужчине, от действий которых сама два раза испытала маленькую смерть. Он позволил ей увидеть свой экстаз и это завершающим элементом соединило их вместе. «Мы любовники! — решила она, не убирая ладонь с его плоти, — пусть даже не до конца, но мы были вместе…» Эта мысль подарила ей успокоение и она заснула.

А Митя еще долго гладил ее по спине, бедрам, волосам и позволял себе легкие поцелуи, куда мог дотянуться. И тоже был счастлив. Почти полностью…

Глава 20

«Ничто так не греет кровь, как любовь»

Проснулась Степка от того, что ее куда-то несли на руках. Она, не открывая глаз, мурлыкнула:

— Куда?

— К звездам…

Такой романтичный ответ ее более, чем устроил и она вновь провалилась с сладкую дрему. Проснулась снова от поглаживаний. Митины руки перебирали волосы, гладили шею и плечи.

— Ты чего не спишь? — спросила сонно.

— Не спится, утром ты уйдешь… хочу как можно больше напитать тебя в себя… — ответили ей, — прости, что разбудил.

Степка села на постели, с удивлением обнаружив, что одета в футболку и трикотажные штаны. Когда он ее одевал даже не чувствовала, надо же, как отрубилась. Крепче чем от алкоголя.

— Спасибо за одежду, — поблагодарила.

Митя лежал рядом в спортивных шортах, сменив испачканные пижамные брюки. Щеки женщины порозовели, стоило припомнить чем он их перепачкал. «И долго еще я краснеть буду?» — рассердилась на себя.

— Мне приятно, что ты в моих вещах. Это так… волнует, — улыбнулся.

Тут Степка обнаружила, что они лежат на голубом диване в гостиной, а над ними сияет звездное небо. Она зачарованно поглядела вверх и позабыла, что хотела сказать. Снова рухнула рядом с ним, умостившись подмышкой и уставилась на черное полотно небесного купола, светящееся огненными точками.

— Как красиво… — зачарованно прошептала через какое-то время.

— Это ты — красивая.

— Пф! — фыркнула Степка, — честно говоря, меня немного смущают такие комплименты.

— Почему?

— Знаешь, вся эта ситуация с ниоткуда взявшимися женихами немного коробит. Ты уж прости!

— Ничего страшного, — ответил со смешком Митя, — я понимаю.

— Понимаешь?

— Понимаю. Я тоже не был готов узнать, стоя с посылкой на твоем пороге, что ты моя нареченная, которую, к тому же, пометил медведь лесника. Это меня застало врасплох, мягко говоря… Но не понимаю, почему тебе неприятны комплименты.

— Нет, не то что бы неприятны. Просто раньше я такой популярностью не пользовалась, внешностью обладая самой обычной.

— У тебя яркая внешность! — воспротивился Митя.

— Ну, сейчас да. А всего пару недель назад я весила килограммов на десять больше, а волосы были каштановые и прямые.

— И что? — не понял мужчина.

— А то! Я не привыкла считать себя красивой. Мне комплименты говорили последний раз еще в институте, наверное… Вот и мерещится в ваших словах сарказм.

— Что ты, глупенькая! Не могу сказать за других, но я просто с ума сошел с того дня… только закрою глаза — ты передо мной… — он прижал ее к себе и зарылся носом в волосы, — никогда до этого дня не испытывал подобного.

— Это магия, да? Все не на самом деле? — стало Степке грустно от мысли, что в другой ситуации ее женихи даже не обратили бы на нее внимание, пройдя мимо.

— Это магия любви. Но она на самом деле, — пылко заверил мужчина, — что-то такое есть в тебе и в нас, что тянется друг к другу. Тебе лучше знать, — улыбнулся, — это ты у нас по любовной части, Повелительница Судеб.

— Да ладно, тебе, Повелительница, — снова фыркнула, — пока только одну пару соединила.

— Но соединила же. А потом будут и другие. Верь в себя, Рыженькая! — очередной поцелуй в макушку, — у тебя такие волосы спутанные, надо с этим что-то сделать!

— Да? — Степка потрогала голову и застонала, вспомнив, что в последние сутки ее волосы не знали расчески, зато их несколько раз окунали в воду и даже не сушили, как следует, — ой-йо… гнездо!

— Хочешь помогу? — предложил Митя, садясь и помогая сесть ей.

— Как? — Степка стала ощупывать голову, пугаясь масштабам катастрофы, — это стекловата, а не волосы! Может состричь?

— Не надо стричь! — возмутился, — у меня есть масло для волос, я ним пользовался, когда носил дреды. Попробуем?

— Ну давай… — промямлила, — я не умею ухаживать за кудрями! А за такими длинными и подавно!

Митя исчез, вернувшись с тюбиком. Подтащил табурет к дивану, сел на него и скомандовал:

— Обопрись на подлокотник, а голову клади мне на колени!

Степанида подлезла к краю дивана и улеглась, как просил Митя. Тот налил в ладони ароматное масло с запахом лаванды, растер и принялся перебирать спутанные локоны. Женщина застонала и смежила веки.