Птицелов - Гриффит Рослин. Страница 36

— Тео! — воскликнула Федра. — Мы не ожидали вас.

Он оторвал взгляд от Орелии и уставился в пол.

— Сожалею, если помешал вам, но пришел к вам за помощью.

— Конечно, — сказала Федра. — А что нужно?

— В четверг состоится заседание Общества. В моем доме на этот раз. А я не очень силен по части приемов. — Он достал из кармана льняной платок и вытер вспотевший лоб. — Не поможете ли вы мне советами?

— Непременно, — сердечно отозвалась Федра. Она знала, что Тео действительно очень редко устраивает приемы и нуждается в помощи. — Сейчас мы закончим, я пойду к вам, и мы все обсудим. Подождете?

Тео наконец поднял глаза на Орелию.

— А вы собираетесь присутствовать на заседании в четверг?

— Не знаю… Я еще не решила…— неуверенно отозвалась она.

— Почему? Разве на прошлом заседании вам не было интересно?

Федра посмотрела на Тео с удивлением — его тон показался ей необычным и требовательным. Взглянув на Орелию, она поняла, что Тео смущен ее соблазнительным видом, — стилизованный египетский костюм щедро открывал ее сияющую золотистую наготу.

— Орелия придет, если не очень устанет после работы, — умиротворяюще заметила Федра. — Боюсь, что я ее утомляю своими сеансами. Орелия, поди прими ванну перед обедом.

Орелия направилась к дверям мимо Тео, совершенно не замечая его возбуждения.

— Да, горячая ванна будет кстати… Тео, до свидания, надеюсь, увидимся у вас.

Федра успокоилась, когда Орелия вышла из комнаты, и блеск вожделения погас в глазах Тео. «Как странно, я никогда не считала его таким чувственным. Наверное, — подумала она, — женщина в древнеегипетском костюме вызывает в современном мужчине особое возбуждение».

— Вы отнесли контракт и забыли захватить с собой наши проспекты, — раздраженно кричал на рассыльного Син О'Рурк.

Орелия подняла голову от эскиза и взглянула на Сина — с самого утра он был в дурном настроении, накидывался то на одного, то на другого. Сейчас молодой человек по имени Тимоти, стоящий перед разгневанным шефом, казалось, готов был провалиться сквозь землю.

— Но, мистер О'Рурк, — слабо протестовал Тимоти, — вы же сами дали мне только этот конверт и больше ничего.

— Я сказал вам о проспектах! — загремел Син. — Вы меня не слушали. Таковы сейчас молодые люди: не работают, а витают в облаках. В голове у них какие-то романтические мечтания!

Романтические мечтания? Орелия подумала, что Син ворчит, словно старый медведь-гризли, — очевидно, потому что, по его мнению, потерпела крах его романтическая мечта о браке с Федрой. Что он вообразил, увидев Федру рядом с Коуди? Все утро Син избегал смотреть на Орелию, очевидно, ассоциируя ее с Федрой.

— Дверь офиса распахнулась, и вбежал Лайэм.

— Что за шум, отец? Я еще с лестницы услышал.

— Этот дурак заявляет, что я не прав! — кричал Син, потрясая конвертом. — Что я не давал ему вместе с контрактом рекламные проспекты!

— Ну и что ж такого, пускай отнесет их дополнительно! — спокойно сказал Лайэм. — Идите тотчас же, Тимоти. Ничего страшного не произошло.

— Благодарю вас, мистер О'Рурк!

Юноша поспешно спасся бегством.

Лайэм бросил взгляд на Орелию, потом обратился к Сину и мягко сказал:

— Пройдем-ка в твой кабинет, отец, надо поговорить! — Когда оба О'Рурка прошли в кабинет, чертежники начали оживленно перешептываться. Всех удивляла сегодняшняя раздражительность Сина: обычно он успокаивал вспыльчивого Лайэма.

Орелия пыталась сосредоточиться на работе, но думала только о Лайэме, находящемся в соседней комнате. Все утро он был на строительстве, и она впервые увидела его после их ночи. Она нервничала, но решила вести себя так, словно между ними ничего не произошло — по крайней мере на работе.

Через несколько минут Лайэм вышел из кабинета Сина и подошел к ней, встав за ее спиной.

— Добрый день, мисс Кинсэйд!

От этих простых слов она вся затрепетала.

— Добрый день, мистер О'Рурк,-волнуясь, пробормотала она и уткнулась в свой эскиз.

— Зайдите, пожалуйста, в мой кабинет с эскизами коттеджа Грэя в Дубовом парке!

— Сейчас!

Войдя в кабинет, она с неприятным чувством ждала замечания: на эскизе вместо двери она поместила лишнее окно.

— Отлично! Просто превосходно, мисс Кинсэйд! — заявил Лайэм, к ее удивлению.

Но ей показалось, что он даже не взглянул на ее работу. И сослуживцы сейчас непременно заметят, что он восхищается ее работой, глядя не на эскизы, а уставившись в ее лицо! Какое безумие!

— Вам нравится? — спросила она.

— Да, очень! — В его словах звучало восхищение, но не эскизами, а ею.

Она с возмущением решила, что ошиблась в нем, — он самый обычный ловелас, не уважающий ее независимость, ее работу, заинтересованный в ней только как в женщине. Но почему он смотрит через ее плечо?

Она обернулась и увидела, что и Син, и вся мастерская наблюдают сквозь стекло кабины за ними.

Орелия лихорадочно собрала эскизы в папку и сказала, не глядя на Лайэма:

— Надеюсь, понравится и заказчику. Теперь могу я вернуться к работе?

— Сначала ответьте на один вопрос. Вы согласны поужинать со мной сегодня вечером?

Глава 15

— Это платье не идет мне! — нервничала Орелия, глядя на свое отражение в зеркале гостиной. — Зачем только я его купила!

— Очень красивое платье, — спокойно ответила Федра, хотя платье из тафты цвета зеленого мха с широким кружевным воротником и пышными рукавами до локтей было не в стиле ее племянницы. — Цвет так чудесно оттеняет твою кожу и волосы…

— Нет, Лайэму не понравится! В этом платье я смешно выгляжу и похожа на школьницу!

— Он будет восхищен!

— Лучше я надену свое старое платье, черное с розовым!

Федра прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Она никогда не видела племянницу такой возбужденной. Возбужденной предстоящим свиданием с мужчиной…

— Надевай что угодно, дорогая, лишь бы тебе самой было по душе, — сказала Федра. Орелия повернулась к дверям, но тетка, что-то вспомнив, окликнула ее: — Подожди, Орелия! Ты припоминаешь Джину, горничную Файоны?

— Да, конечно. Такая маленькая хорошенькая итальяночка…

— Когда ты с ней разговаривала на приеме у Файоны, она не упоминала, что собирается менять место? Уйти от Файоны?

— Нет, ничего такого не припомню. Я только сказала несколько слов по-итальянски, чувствуя, что девочке приятно слышать родной язык. А что, она ушла от Файоны?

— Да. Исчезла, никому слова не сказав. Файона очень встревожена.

Федра беспокоилась, ведь Орелия ходит по улицам совсем одна. Что угодно может произойти с одинокой женщиной!

— Да, Файона встревожена, — продолжала Федра. — Ей полюбилась эта малышка. Она боится, что с Джиной что-то случилось.

Орелия задумалась.

— А Файона знает ее семью?

— Джина — сирота, — вздохнула Федра — Никаких родственников.

— О! Тогда, может быть, она влюбилась и уехала с этим человеком? Каких только глупостей не делаем мы, женщины, ради мужчин…

Федра понимала, что Орелия говорит о себе. Не желая портить настроение племянницы, она коротко согласилась:

— Да, возможно…— Хотя в глубине души чувствовала, что с бедняжкой Джиной что-то случилось.

— Лайэм уже приехал, я побегу наверх переодеться, — забеспокоилась Орелия, услышав шум кареты на улице.

— Иди, дорогая, я займу его беседой. Но не задерживайся— никогда не следует испытывать терпение мужчины.

Орелия изумленно посмотрела на Федру и решила принять ее слова за шутку:

— Тетя, и это ты ратуешь за приличия!

— Я никогда не считалась с условностями, но он может на тебя обидеться.

Орелия побежала в спальню, а Федра заторопилась к входной двери и, открыв ее, удивленно замерла.

— Это ты, Син! — Она пыталась успокоиться. — Ну, входи.

— Федра, нам с тобой надо поговорить! — прогремел он. Едва переступив порог, сурово продолжил: — Объясни немедленно, что происходит между тобой и этим… Лихим Ковбоем?