Худший из миров. Книга 6 (СИ) - Софроний Валерий Иванович. Страница 11

— Как в старые добрые уже не выйдет, дорогой шеф. Тут у меня жизней куча, а боли я не боюсь, ты хорошо меня на тренировках прокочал.

— Ладно, отложим процесс воспитания на попозже, — скрипучим голосом пообещал джин, — так вот, я тогда тебе хотел всучить тот комбез, поэтому и сказал, что он педиковатый. А ты мне тогда принялся втирать, мол, он может жизнь спасти. Ну и когда ты срулил со склада к своему боту, я его и нацепил.

— Надел этот педиковатый костюмчик? — ухмыльнулся Олег.

Глаза джина сверкнули синем огнем:

— Рядовой Бендер, еще раз ты так пошутишь в мою сторону и тебе станет крайне неприятно и больно, а мне весело и занимательно!

— Все, молчу, молчу. Не гневайся, босс, — примирительно выставил ладони наш герой.

Татарин всегда был натурой неуравновешенной и вспыльчивой, если бы он не оказался в армии скорее всего он бы стал весьма опасным и авторитетным преступником. Олег ни один раз выхватывал от своего комбрига, за свой длинный язык, но, к чести Татарина, получал рядовой Бендер всегда меньше, чем доставалась другим участникам бригады.

Татарин еще раз зло сверкнул глазами, в которых натурально горело синее пламя.

— Татарин, мы не в армии, харэ сверкать буркалами. Ты лучше рассказывай, что дальше было?

Огонь, бивший из глазниц, погас. И глаза монстра приобрели нормальный вид.

— Короче, это комбез оказался очень классной штукой, — смерившись с подначками бывшего подчинённого продолжил рассказывать джин, — это был специализированный комбез для поддержания. Это целая лаборатория, отслеживающая состояние бойца в боевых условиях. Как только тонус или жизненный уровень бойца падает этот костюмчик вкалывает подопытному какую-то фигню. Когда меня казнили, там на поле, этот комбез сработал и меня накачали таким количеством буста, что просто мама не горюй. Представляешь, Бендер, я там два часа провалялся не в состоянии шевелиться, я прям чувствовал, как и сколько раз меня прошили, но из меня совершенно не текла кровь. И самое занимательное, мне было чертовски хорошо. Представляешь, Олежка, я там валялся несколько часов, ни в силах шевельнутся и в этот момент у меня так накрыло этой химией. Ты знаешь, я частенько пробовал различные наркотики, но ничего подобного до того дня мне в руки не попадало. Так вот, дальше палачи засунули меня в мешок для трупов и погрузили в медицинский флаер. И вот здесь они совершили грандиозную ошибку, они уложили меня в медицинское ложе. Этот костюм связался с элементами управления ложе и предложил мне переехать на ПМЖ сюда, в «Другой мир». Эти дурни, которым меня доверили, наверное, просто офигели поняв, как они обгадились. Вот таким Макаром я и стал джином.

— Охренеть! — выдавил из себя Олег, — а какого тогда хрена ты в расход пустил мою бригаду наемников и меня при первой нашей встрече?

— Начнем с того, что мне нужно было поговорить только с тобой, я довольно долго следил за тобой и лучшей возможности могло не подвернуться еще очень долго. Я еле дождался того момента, пока Таранкин свалит. А дальше, что б ты не ускользнул пришлось разрушить портал. После твои держиморды кинулись на меня, за что и поплатились.

— А меня ты за что тогда грохнул? — взгляд «великого и ужасного» в этот момент разговора выглядел негодующе-вопросительным, — ты же мог тогда мне все объяснить?

— Так я и собирался. Вот только ты — полудурок, кинулся на меня с кулаками, у меня сработали рефлексы, да ты и сам хорош. Нет бы сначала поинтересоваться, что за джин с тобой желает говорить, а ты идиот вообще своей тыковкой думать не желаешь, тебе сначала нужно сунуть кулак интересному собеседнику в рыло, а уже потом и поговорить можно.

— Кто бы говорил? — еле слышно пробурчал Олег.

— Да ладно тебе, рядовой Бендер, чего мы все плохое вспоминаем? Ну грохнул я тебя разок, ты вон тоже меня один раз уработал. А я ведь тебе тогда русским по белому сказал, что нам поговорить нужно.

— Проехали, — согласился Олег, — в свою защиту скажу, что считал тебя Птахом.

— О как! — удивился Татарин, — а с чего это вы вдруг на ножах? Вы же с ним всегда были не разлей вода, как две сиськи на одной тетке.

— Слушай, Татарин, ты помнишь, как мы сюда попали? — Командор подсел, поближе взяв в руки небольшую веточку.

— Помню, что наши боты откуда-то с бугра накрыли. Да, не углядел тогда поганец Птаха. Кстати, как он там?

— Угу, — только и ответил Олег, рисуя на земле палочкой какой-то рисунок.

Картинка была выцарапана незамысловато, в центре наш герой нарисовал кружок, вокруг которого почти рядом расположились два треугольника. Еще один треугольник располагался значительно дальше.

— Кружок — это желтый цвет, треугольники — зеленый, — прокомментировал рисунок Олег.

— Ну и чего это? — джин периодически переводил взгляд с человека на рисунок и обратно.

— Вот и я не сразу понял, — признался Олег, — кружок в центре — это бот которого мы с тобой гоняли, два треугольника рядом — мы с тобой, а тот, что подальше — минометчик Птах.

— Ну и чего это за тупорылая схема? Чего ты ей сказать хочешь? Что мы с тобой сдохли под огнем летунов рядом с этим ботом, а Серега выжил?

— Я еще не сдох, — признался Олег, — я сейчас нахожусь в пенитенциарном учреждении особенного режима для военных преступников. Что касается остальных пунктов твоего вопроса, то нас накрыли не летуны. Нет, летуны, разумеется, были, только они появились уже после того, как нас накрыли минами. Ну же, Татарин, не тупи.

— Вот сука! — зло выдавил из себя джин, когда осознал мысль, которую пытался до него донести Олег, — этот маленький ублюдок всё-таки продался! Тварь! Какая же он тварь, а! Они его перекупили, Олег!

Теперь растерялся Командор, о чем говорил Татарин наш герой не мог понять, кто были эти они, которых Татарин сейчас крыл трехэтажным матом. Джин пылал от злости, синий огонь уже бил не только из глаз, но деревянные протезы сквозь все отверстие пропускали пламя.

Минуты три наш герой слушал матерную тираду про приключения Птаха и всех его родственников. И все это время наш герой молчал. Олег прекрасно знал, что в таком состоянии Татарин не собеседник и выхватить от него возможно даже за самый незначительный вопрос или косой взгляд. В такие моменты начальничьего гнева Олег, как, впрочем, и Птах, предпочитали исчезнуть с глаз, а если это не выходило, то прикинуться ветошью.

— Ты представляешь, Бендер, этот гавнюк меня продал моему же начальству. Меня, отца-командира! Еще бы узнать, сколько серебряников ему за это дали? Уродец!

— На моем суде он был в лычках аналитического отдела, — припомнил Олег, — после той фигни поговорить с ним у меня так и не вышло, на мои запросы он не отвечал, а после меня арестовали.

— Ты всё-таки допрыгался, — как-то разом сменил гнев на милость Татарин, — ну и чего ты там учудил, с чем тебя повязали?

— Кто бы марали мне читал, — огрызнулся Олег, — это не меня мое собственное начальство уконтропупило, из-за скверного характера.

— Мой характер совершенно не причем, — поспешил реабилитироваться джин, — там немного в другом дело было. Помнишь, ты как-то насвинякался в полном одиночестве, а нас на задание вызвали?

— У меня поминки по родным были, — припомнил Олег тот неприятный случай.

— Да, да. Так вот, когда я тебе прописал в душу и ты облевался, мы с Птахом отправились на разведку в два рыла. Задачка была плевой, проверить один райончик в Монголии на предмет разведчиков чужих. Ну и мы отправились в нужную точку. Двигались мы не торопливо, осторожно и аккуратно. В итоге мы вышли на небольшую группу разведчиков. Четыре легких бота устанавливали какое-то телекоммуникационное оборудование. У нас была очень выгодная позиция и Пташка их накрыл всех разом. Короче, плевая задачка.

— Впервые об этом слышу? — удивился Олег.

Вояки любили хвастаться своими подвигами, а за подобную плевую операцию можно было получить неслабую премию. Вот только про эту бойню наш герой слышал впервые.