с любовью, Смерть (СИ) - Шермер Ольга. Страница 18

Приятным дополнением оказалось то, что когда пришла пора расплачиваться, Лиам едва ли не силой вынудил меня вернуть кошелек в рюкзак, пригрозив, что будет огорчен до глубины души, если я не позволю ему рассчитаться за обоих. Слишком активно возражать я не стала: если парень хочет поизображать джентльмена — кто я такая, чтобы этому препятствовать?

Мы брели по ночному городу. Лиам продолжал болтать, не замолкая, а мне лишь оставалось изредка реагировать, отшучиваться да благодарить судьбу, что за этим беспечным трепом все меньше вспоминается разочарование сегодняшнего дня. И все меньше мне хотелось домой, где либо придется все рассказывать Рану, либо ложиться спать наедине с собственными мыслями.

Не знаю даже, что хуже.

— Позволишь пригласить тебя куда-нибудь еще раз?

— А что, еще раза тебе будет достаточно? — усмехнулась я.

— Что? — озадачился Лиам, быстро проанализировал сказанное и рассмеялся: — Нет, нет. Конечно, недостаточно. Я имел в виду, что…

— Я поняла, — успокоила его я. — Да, пожалуй, не вижу причин отказываться.

Действительно — не вижу. Последние полчаса только и пыталась найти таковые, да не вышло, а откручиваться и что-то придумывать мне совершенно не хотелось.

— Словами не передать, как ты меня осчастливила. Кто бы мог подумать, я — и сама Арислана…

— Слушай, не перебарщивай, — усмехнулась я. — Если продолжишь в таком духе, то мое раздувшееся эго перестанет в дверь пролезать.

— Постараюсь сдерживаться, — пообещал парень. — Спасибо за этот вечер.

Хоть Лиам и жаждал проводить меня до дома, но я отбилась. Был бы еще дом мой, тогда дело другое, а так… Поэтому мы ограничились проводами до такси. После чего я довольно ловко вывернула ладонь, к которой он возжелал припасть губами, на прощание пожала ему руку и запрыгнула в машину.

…уже в прихожей я поняла, что даже если бы мне и хотелось прорыдаться на плече у напарника после тяжелого дня, то я бы откровенно обломалась. Плечо было занято.

Карой.

А что? Прекрасный ход. Ничто так не способствует единению душ, как страдания, поскольку можно на правах мученика и на шее повисеть у объекта страсти, и показать всю свою тонкую душевную организацию, и вторую сторону под шумок виноватой выставить…

Ран слегка растерянно похлопывал девушку по спине, пока она — совершенно незаметно, — пыталась переползти с дивана к нему на коленки и явно перейти к единению куда более… кхм… углубленному.

Я постояла в прихожей, наблюдая сию картину из-за угла, даже не сразу заметив, как пальцы сжались в кулаки, а ногти впились в кожу.

Что там бормотала "подруга", разобрать было невозможно, но я догадывалась, что нечто в духе "ах, я так виновата, я сорвалась, но ведь она тоже молодец, неужели сложно было меня выслушать, я ведь совершенно не то имела в виду, и как же я буду без нее…"

Ран тем временем засек меня и дернулся в порыве сбросить Кару на диван, но я лишь поджала губы, молча развернулась на пятках и вылетела в коридор. Нет уж, спасибо, еще мне не хватало на "семейном совете" это все обсуждать.

Тихое поскуливание раздалось за спиной. За мной по коридору торопливо топал Дейл, решивший не то прогуляться, не то присмотреть за мной, как бы глупостей не наделала.

Но на серьезные глупости у меня мозгов бы не хватило.

А вот на мелкие, вроде "удрать куда подальше", вполне.

В какой-то момент мне даже показалось, что кто-то вдалеке окликнул меня по имени, после — утвердилась в этой мысли, услышав мелодию звонка из сумки.

— Ты-то куда идешь, глупый? — буркнула я, оглянувшись на пса.

"Вуф", — пояснил Дейл. Ну да, не поспоришь.

— Если потеряешься, с меня твой хозяин шкуру снимет.

Пес, кажется, кивнул. И то правда, снимет и снимет, велика ли беда?

Телефон не замолкал и на улице. Возникло предположение, что упорно названивающий Ран не меня желает домой вернуть, а пса без поводка. Мол, оставь зверя и катись на все четыре стороны, а у меня сегодня наклевывается ночь, полная любви и романтики.

Я сунула трубку в задний карман.

А вот черта с два. При всей моей врожденной любви к кошкам, общество собаки меня сейчас полностью устраивало.

— Прости, дружище. Но меньше всего я хочу сейчас оказаться на очной ставке с Карой. Поэтому — да простит меня твой хозяин — я таки позволю себе игнорировать его звонки. Я знаю, что Ран сделает все, чтобы нас примирить. И в чем-то он будет даже прав… Но я сейчас к этому не готова. Правда.

Кажется, если бы Дейл мог, то просто махнул бы на меня и мои объяснения лапой.

Рассудив, что мягкая мебель у меня дома уже успела просохнуть и в принципе там уже можно спать, я вызвала такси.

— Ты же не съешь дядю водителя, правда? — с надеждой покосилась я на пса.

В ответ Дейл лишь вывалил язык, отчего морда его приняла на редкость глупое выражение, а в глазах блеснул нездоровый огонек.

Если и съест, то явно не ради удовольствия, а лишь по суровой природной необходимости.

…впрочем, дождаться машину я не успела. Пес внезапно вскинул взгляд, гавкнул и ринулся вперед по темной улице.

— Стой, — выкрикнула я, бросаясь следом.

Нет, давайте я еще чужую собаку потеряю.

— Дейл. А ну ко мне, живо, — Чертова псина. Почему именно сегодня? Именно сейчас?

Я хочу домой, хочу с ногами забраться на покореженный диван среди полной разрухи как квартирной, так и душевной, и предаться самоедству, а не бегать по ночному городу в поисках пса, проклиная на чем свет стоит весь мир и свое "многовековое несчастье".

Лай донесся откуда-то из переулка. Заливистый, разлетающийся эхом, а после переплетающийся с чьим-то еще… И еще. И… Да сколько их там?

Я завернула за угол и опешила. Посреди переулка стоял лишь Дейл, но собачьи голоса не смолкали, напротив, становясь лишь сильнее.

Неладное я почуяла запоздало — когда ощутила тяжелое дыхание рядом с собой и не увидела, кому оно принадлежит.

В следующую секунду произошло нечто невообразимое — Дейл в три прыжка оказался рядом со мной и повис в воздухе, впиваясь в пустоту клыками. Звук торопливого скрежета когтей по асфальту нарастал, приближаясь, Пес с кувырком отскочил в сторону, загородив меня собой, и припал на передние лапы, грозно скаля зубы на невидимок.

Высокий силуэт нарисовался в противоположном конце улицы. Он приближался к нам, не шевеля ногами, а точно плывя по воздуху. Развернутые мне навстречу ладони ничего хорошего не сулили.

Я уже поняла, с кем столкнулась.

И это была лебединая песня моего "невезения".

Жнец.

Тварь, сотканная из темных материй.

Было между нами нечто общее, с разницей в главном: мы забирали души людей, отживших свое, позволяя тем очиститься и переродиться в новой жизни.

А жнецы охотились на нас. Ради пропитания, от какой-то врожденной нелюбви, а то и вовсе без повода — просто потому, что в них так заложено их темной природой. Не то их приводили к нам их невидимые спутники, адские псы — канцерберы, не то они сами чувствовали нас по запаху или какой-то особой ауре… Выжигали душу, бросали тело и уходили.

Достаточно было просто оказаться не в том месте не в то время. Как я сейчас.

Дейл сделал полшага назад, пытаясь сдвинуть меня в сторону. И я терялась, соображая, спасать пса или себя, бежать или уже не убегу?

Ротвейлер вывернул голову, сверкнув пылающими огнем глазами, и так грозно рявкнул на меня, что я отчетливо поняла: бежать.

Визг, скулеж и лай слились воедино, разбавленные топотом моих шагов по пустой улице. Торопливая поступь тяжелых лап мерещилась мне за спиной, но я, озираясь, по-прежнему видела там лишь черный силуэт в оборванном балахоне, бесшумно плывущий над землей. Сложно было сказать, насколько быстро тот перемещался — он держал расстояние, которое ни сам не сокращал, ни я не могла увеличить.

Очередной поворот завел меня в тупик. Я стукнула кулаком в каменную кладку, зашипев от досады, и, со вздохом стянув перчатку, развернулась лицом к своей смерти. Не уходить же молча? Отбиваться — так до последнего.