с любовью, Смерть (СИ) - Шермер Ольга. Страница 8

— Это уже не тебе решать, — проговорил знакомый голос с чужой интонацией.

— Ошибаешься. Ран, ты ведь меня слышишь?

— Он тебя не… Моя леди? — с трудом пробился напарник.

— Ты идиот.

— Твои комплименты как никогда изысканны.

Ему было тяжело говорить, но даже в такой миг не язвить он не мог.

Ощущения от слияния были наиотвратительнейшие. Я это знала на своем опыте, и совершенно не хотела, чтобы когда-нибудь это познал и напарник. А если принять во внимание, что для неподготовленного человека это может быть еще и опасно…

— Говори со мной.

— Сейчас… это непросто.

Ран болезненно вздрогнул в кольце моих рук.

— Можешь даже петь.

— Ты же терпеть не можешь, когда я пою.

— Сейчас это не самое раздражающее, поверь.

— "Будь у меня дракон, я бы украл принце-е-ессу…" Ау.

— Пой-пой.

Боги, только не эту идиотскую песенку.

— "Я бы ее увез в свой злой и страшный лес". Ай…

Стараясь не думать о дальнейшей судьбе принцессы, я все с большим остервенением пыталась оторвать душу от тела напарника. Но история озабоченного колдуна-маньяка, жаждущего принцессьей любви верхом на драконе, пробирала до слез… и вовсе не от переживаний.

Душа поддалась. Кажется, не столько моими стараниями, сколько самого Рана, завываний которого она просто не выдержала. Главным моим преимуществом, видимо, стало то, что я-то с ним ко всему привыкла.

Едва белая субстанция отделилась от тела, Ран выпал из моих объятий, прокатился по траве и впитал душу подхваченной с земли косой. Да так и остался лежать, вглядываясь в безоблачное небо.

— Ты как?

— Да прекрасно. Вот думаю, дай позагораю, коли свободная минутка выдалась. Присоединяйся?

— Угу, вот только Ирис растолкаю и — обязательно, — устало выдохнула я, направляясь к коллеге.

Домой мы возвращались немного измотанными.

Найденная душа не успела нанести непоправимый ущерб моей премии, Ирис на всякий случай продержали в секторе Хранителей до вечера, дабы убедиться, что все в норме, напарнику ее был дан отгул на пару дней, залечить шишку на голове да поразмышлять о бренности всего сущего.

Заодно, моими стараниями, свидание Каре было назначено на вечер завтрашнего дня, поэтому ехал Ран домой с подозрительно кислой миной. Неблагодарная это работа — дружеское счастье устраивать. Особенно, когда один из них никакого энтузиазма по этому поводу не испытывает.

А вот следующий вечер оставил в моей душе неизгладимый отпечаток. Не каждый день удавалось побегать с утюжком для волос за напарником, пылко доказывая, что нам необходимо выпрямить всего одну, особо капризную, белобрысую прядь.

— Ты ничего не перепутала? — вопил Ран, огибая кресло. — Я не Кара, если что. Убери свое пыточное орудие, садист.

— Ты что, так лохматым и собираешься идти? — Я огорченно пощелкала утюжком. Для приятеля сей звук прозвучал лязгом упавшей гильотины.

Справедливости ради стоило заметить, что "лохматость" напарника была умеренной: достаточной для того, чтобы утопить пальцы в волосах, и недостаточной для того, чтобы в них же запутаться. В хвост, конечно, такое добро еще не стянешь, но без расчески уже не обойдешься.

Ладно, хочет идти на свидание как попало, пусть идет.

И с этой мыслью я извлекла из его шкафа галстук.

Напарник нервно дернул глазом.

— Ты совсем уже?..

— Если все будет очень плохо, сможешь на нем повеситься.

Ран обреченно вырвал галстук у меня из рук и удалился в ванную. Вот уж не думала, что именно этот аргумент станет решающим.

Пока за дверьми что-то громыхало ("уже вешается, похоже"), я принялась разбирать сумку с вещами, часть из которых хранилась в офисе, часть была докуплена сегодня. Если под чужой крышей я временно жить могу, то в чужой одежде ходить ну никак не получится.

Я как раз раскидала майки с носками на отведенную для меня полку, когда в зал вернулся Ран. Да, никак не складывался воедино образ, состоящий из природной его взъерошенности, светлой рубашки и галстука. В руках. Мятого.

— Ты что с ним делал? — ужаснулась я. Ей богу, из шкафа я его в куда более приглядном виде доставала.

— Завязать пытался, — фыркнул Ран. — И вообще, я похож на какого-то ботаника.

— Ты слишком плохого мнения о ботаниках, — заверила я напарника, запоздало усомнившись в качестве комплимента.

— Что? Да я всегда неотразим, — наигранно оскорбился он. — Умеешь эту ересь завязывать?

Я кивнула.

— К твоему счастью, умею. Катастрофа ходячая.

Забросив в шкаф последние шорты, я наспех пробежалась утюгом по измятому аксессуару, после чего накинула его Рану на шею. Подняла ворот рубашки, пристроила галстук под ним… и покачала головой, встретив надменный взгляд в упор.

— Не смотри на меня так, я не испепеляюсь.

— Просто любопытно, где ты этому научилась. На ком тренировалась?

Я нахмурилась. Память промолчала.

— Вот чисто ради таких случаев и училась, — буркнула я. — Как знала, что эта сверхспособность однажды мне пригодится.

Напарник наклонился ко мне так, что даже наши носы соприкоснулись кончиками.

— Точно ли? А то, может быть, в твоей жизни был какой-нибудь рукожоп…

— Нет, ты единственный такой рукожоп в моей жизни, — вздохнула я, продевая хвостик в петлю. — Готово. Не туго?

— Пока нет, — покрутив шеей, отозвался Ран. Я мстительно затянула сильнее.

— А сейчас?

Приятель долго осматривал финальный результат в зеркале, пока я придумывала себе ужин, и наконец заключил:

— Моя леди. Вы чудовищны.

— Это потому что так тебе и надо, — пожала плечами я. — Молись, чтобы Кара стала твоим спасением.

— Ты моя кара, — вздохнул Ран, непроизвольно ослабив галстук, а следом проведя пятерней по волосам и растрепав их окончательно. — Все. Пора.

— Ты так страдаешь, словно на работу идешь в единственный выходной.

— Так ты же с меня живого не слезешь. — В голосе напарника одновременно прозвучали и тоска, и подозрительное воодушевление.

— И то верно. Хорошего вечера.

— А ты пока придумывай, чем таким особенным будешь кормить меня утром.

— Особенным?

— Естественно. Обычное ты и так приготовишь, это неинтересно. Это как поспорить — и загадать проигравшему… просто дышать, например. Сечешь, моя леди?

— Иди уже, — легко подтолкнула я приятеля к двери. — Адрес я вбила тебе в навигатор. Каре привет.

Когда квартира опустела, я, потянувшись уже было к холодильнику, поняла, что вовсе и не голодна. Плюхнулась на диван, почесала Дейла между ушами — ротвейлер даже не шелохнулся, а только печально вздохнул. Я вздохнула тоже.

Чип что-то проворчал в углу.

— Ну что? — раздраженно отозвалась я, точно чувствуя от псов немой укор. — Он тоже имеет право развлечься. Вдруг у них все сложится, и он перестанет быть такой занозой? Да, согласна, маловероятно, но все же. Да, я знаю, что роль свахи — самая неблагодарная, всегда рискуешь крайней остаться, но кто, если не я-то? Вы вот можете себе представить, чтобы он сам оторвал свой филей от дивана и пошел личную жизнь устраивать? Замкнутый круг какой-то — дом, работа, я, дом, работа, я… Прекрасно. Я оправдываюсь перед собаками. Спите давайте. А я пока в интернете рецепты какие-нибудь гляну. Просто на всякий случай. Да не коситесь на меня так. Я хочу качественно выполнить условия спора, а не вашего хозяина угробить. А то с моим умением готовить все возможно.

…не то, чтобы я не верила в успех мероприятия. Верила, конечно. Кара действительно иногда бывала очень милой, а Ран… а Ран всегда оставался Раном.

Поэтому лучше перестраховаться.

Когда напарник вернулся, я еще бодрствовала. Валялась на его спальном ипподроме с книжкой, поглядывая на часы и периодически зевая.

— Ну, как прошло?

— Лучше, чем я думал, — сознался напарник. — Так что расслабься. На завтрак, так и быть, обойдусь яичницей.