с любовью, Смерть (СИ) - Шермер Ольга. Страница 90

— Думаешь, на них и расставлялись статуэтки?

— Как вариант. А ниже? Что там написано?

Я развернула листок и рядом со знакомым до боли символом прочитала: "Авадис шан'ст диенне нимое, риесер т'амниер".

— "…как только погаснут звезды, начнется вечная ночь", — озвучила я для Рана.

— А ниже?

"Саарда миелле теит. Д'аенар авенна реста ниел нерре маи".

— "Многовековое несчастье идет пятам. Многоликая смерть имеет множество образов, но ни один из них не будет твоим". Он продумывал значения каждой из фигурок. Да так подробно, что, кажется, точно знал, кому какая должна достаться. Выходит, если следовать его схеме и описаниям — чертится септаграмма, расставляются все фигурки, откуда-то берется темная материя — если я правильно понимаю, что он имеет в виду темную материю. И… Это что? Кольцо какое-то.

— Знакомое, — мрачно отозвался Ран. — Мы такое кольцо извлекли из тайника в тридцатиметровой статуе, помнишь? "Оковы Кукловода". Только приведенное в более человеческий вид. С нормальной огранкой.

— Помню, — кивнула я. — А что там на последней странице?..

Судя по лицу Рана, что-то совсем безрадостное.

— Это уже не дневник. Скорее, вырезка из заметок ученика его, что ли. И здесь сказано, что все пошло не по плану. Кровь, смешанная с темной материей, должна была зарядить статуэтки магией, растворившись в ней, но вместо этого материя охватила тело самого волхва, использовала его в качестве проводника, на живую ломая его и перекраивая. И получилось… Автор заметок не дает этому названия. Он это зарисовал.

Передо мной упал лист бумаги, на котором уже полустертыми от старости линиями была набросана безликая фигура, похожая на человека в длинном черном балахоне с закрытым лицом.

— Жнец?

— Похоже на то. То есть, выходит… Он стал их прародителем?

— Если верить этим бумагам и если мы все верно понимаем, его поглотила темная материя.

— А это та же самая материя, что встретилась нам в проходе к архиву?

— Вероятно, только вспомни про Заполярье. Про то, насколько сильнее может оказаться эта материя там. Удивительно, что этого не учел сам господин Аверий.

— Это было давно, в ту пору он вполне мог считать, что Земля плоская.

— Тогда зачем целенаправленно туда тащился, если не ради мощи?

— Может, он людей не любил. Решил проклясть всех коллег, чтобы не вздумали его там тревожить своими перемещениями, а после — построить уютное иглу и зажить счастливо в окружении медведей.

— Интроверт восьмидесятого уровня, — усмехнулась я.

— И закуска по совместительству. Пока одно только непонятно — если Аверий оказался первым жнецом, то откуда взялись остальные?

— Могу только предположить, что его творчески одаренный ученик, — я постучала ногтем по рисунку на заметках, — донес всю собранную-отобранную информацию до какого-нибудь другого мага-волшебника-волхва. А тот — не будь дураком — решил повторить, будучи полностью уверенным, что учел все ошибки предшественника. О. Или еще лучше — ученик мог выдать все исследования за свои. Или решил продолжить изучение. Или…

— Или его сожрало жестокое общество суровых волхвов. Но я все же предлагаю разобраться с насущной проблемой, а потом восстанавливать хронологию событий давно минувших лет. Если интерес останется еще.

— Честно говоря, сомневаюсь. Если мы когда-нибудь одолеем наши проклятия — то я сделаю все, чтобы избегать даже упоминаний о них. И о коллекции. И об Аверии. Черт с ними, со жнецами. Они уже настолько изменились — и продолжают меняться — что искать способы избавления еще и от них все равно, что воду в дуршлаге носить.

— А представь — мы бы могли стать теми, кто навсегда освободит Собирателей от гнета жнецов, — Ран так гордо задрал нос, словно уже всех ото всего освободил.

— Я десять лет проработала в Департаменте, а жнеца впервые встретила лишь обзаведясь проклятием. Часть наших коллег с ними вообще до сих пор ни разу не пересекалась. И более того — чуть ли не уверена, что их не существует. Поэтому давай вернемся к основной нашей проблеме.

— Как скажешь, моя леди. Тогда я предлагаю рискнуть — и повторить схему Аверия в обратном порядке. По сути, должно сработать. Если этот бедолага наполнял статуэтки силой при помощи темной материи…

— …и жнеца в роли проводника, — мрачно напомнила я.

— …то где искать темную материю, я знаю, где хранятся "Оковы Кукловода" — тоже. Кровь, смешанная с темной материей… О. Можно из Кары выжать.

— Чудовищно звучит. И по сути своей — бред. Во-первых, сначала нам нужно найти всю коллекцию. Во-вторых, где ты достанешь жнеца, которого еще и сможешь использовать проводником? В-третьих, судя по тому, что Коллекция зовется именем Темной Крови — использовать ее может быть опасно. У меня как минимум два жутких варианта развития событий есть: Коллекция "сдетонирует" и без замкнутого круга — раз. Два — Кара получит двадцать одно проклятие на свою голову одновременно.

— Жнецов я не боюсь.

— Ты не боишься. Но как ты хочешь уговорить хотя бы одного из них работать на нас?

— "Выгоранием". И косой.

— С косой все понятно. Но "Выгорание"?..

— Мне иногда кажется, что ты прогуливала обучение. Хотя точно помню твой черный хвост на четвертой парте среднего ряда.

— Что это такое, я помню. Я имею в виду, как оно тебе поможет.

Казнь. Используется редко, но жутко. Последний раз ее применяли лет этак восемь назад против собирателя душ, который развлечения ради умерщвлял людей. Просто потому, что в какой-то момент он решил, что это ему сойдет с рук "по статусу". И еще потому, что, скорее всего, был психом.

Мы регенерируем довольно быстро, так что убить собирателя нелегко, но можно. Поэтому в систему казней и было введено "Выгорание". Магический огонь, целиком заполняющий помещение, обработанное зельями и изрисованное нужными символами. Ту часть оболочки, с которой не справлялось пламя, выжигали зелья. Ту часть дара, с которой не справлялось пламя и зелья, дожигали символы.

— Как-как. Запрем жнеца и будем пытать. Боюсь, у нас скоро просто не останется других вариантов. Я поеду к отцу сейчас же, если ты не против. Вечера дожидаться не стану. Узнаю, кто этот таинственный Т.Э. Выясню судьбу Коллекции. Пусть он мне ее даст прямо в руки, чтобы я убедился, что это не подделки и не иллюзии.

— Ты забываешь, какие бывают подделки. Сам создатель от оригинала не отличит.

— Ничего, я иногда бываю очень внимательным. В крайнем случае, убедительным.

Ран набросил рубашку поверх футболки, попутно набирая номер отца.

— Дома?.. Отлично. Заскочу через полчаса?.. Ничего не случилось. Один, да. Нет. До встречи.

— Интересуется, не припрусь ли я за компанию? — хмыкнула я.

— Да. Видать, не хочет менять домашний пушистый халат на халат официальный.

— И тапочки в виде розовых зайчиков на зайчиков строгих, в галстуках?

— Именно так. — Ран откланялся на пороге и уже сделал было шаг за дверь, как вслед ему донеслось мое возмущенное:

— Куда в одной рубашке? На улице вообще не лето, замерзнешь.

— Ну ма-ам… — протянул напарник, беззаботно рассмеявшись. — Брось, моя леди. Я ведь на машине.

И вынырнул в коридор.

Вот так и учись о нем заботиться.

Бумаги, пересланные Адом, я, на всякий случай, спрятала в сумку и попыталась сосредоточиться на работе. Собрать мысли воедино у меня уже не получалось. Между сухими строками отчетов я видела септаграммы, вместо протоколов мелькали описания проклятий. Нужно будет сказать Рану, что если мы хотим обратить реакцию, то и септаграмму следует чертить против часовой стрелки. Хотя тут, думаю, мы обратимся за помощью к профессионалам. Не сами же мы будем все это проделывать.

Я успела разобрать вчерашние завалы, почти раскидала сегодняшние, прикинув фронт работ на завтра, и опомнилась только услышав голос Тиан с порога.