Аббатство Теней - де Кастелл Себастьян. Страница 63

— Скажи, Келлен, благодаря своим новоприобретенным загадочным способностям ты можешь увидеть свою роль во всем этом? В конце концов, если бы ты так отчаянно не стремился избавиться от Черной Тени, ты мог бы никогда сюда не попасть, и я бы никогда не узнал секрета, как обручать с Тенью других. И если бы ты не отправился шпионить за собственным народом, мы бы не узнали, как воспользоваться Мостом Заклинаний.

— Ты — чертов мерзавец.

Я попытался глупо ринуться на него, но Турнам схватил меня за плечо и отбросил назад.

Аббат подошел к Сутарей и взял у нее длинную серебряную обручающую иглу. Чистая Тень сочилась из меток на его руке, наматываясь на узкий стержень, чтобы превратиться в единственную блестящую каплю на заостренном кончике.

— Ты и раньше обвинял меня в том, что я религиозный фанатик, Келлен. Может, и так, но моя вера в мой народ и моя религия — это все, что нужно, чтобы обеспечить их безопасность.

Он опустился на колени у Моста Заклинаний и кончиком своего инструмента начал наносить первый символ на ничего не ведающей душе какого-то мага.

Раздался рев, и Бателиос оттолкнул Турнама, чтобы добраться до аббата.

— Нет! Я не допущу этой мерзости! Я не могу позволить те…

Аббат не сказал ни слова, даже не повернулся, чтобы на него посмотреть, но завиток Тени выметнулся из манжеты его одеяния и ударил Бателиоса о ворота. Здоровяк упал на землю без сознания, тонкий кровавый след тянулся по решетке вниз, к его затылку.

— Уберите его отсюда, — приказал аббат Турнаму и остальным. — Если можете перевязать его рану, прекрасно. Если он попытается сопротивляться, сбросьте его с горы.

Когда никто не шевельнулся, он повернулся к ним лицом, полным праведного гнева:

— Это война, а не какая-то куртуазная игра по учтивым легким правилам! Каждый день вы приходите ко мне, плачась о своих страхах, о том, что вас изгоняют ваши семьи, о том, что вас преследуют охотники за головами из джен-теп. «Защити нас», — умоляете вы снова, и снова, и снова.

Он поднял серебряный инструмент обручения, опять наполняя его своей Черной Тенью.

— Ну, так вот как это делается.

На мгновение, буквально на долю секунды, я подумал, что другие могут повернуться к нему спиной — что этот смелый, харизматичный лидер, который понятия не имел, какие безумные вещи он говорит, зашел слишком далеко. Но, когда я перевел взгляд с Турнама на Сутарей, на Гхиллу и, наконец, на Диадеру, я увидел только их отчаянное стремление поверить в слова аббата, увидел, насколько они находятся во власти его логических обоснований и в каком они восторге от обещаний защитить их. Вряд ли я когда-либо чувствовал себя таким одиноким, как тогда.

Без предупреждения извилистые черные линии вокруг моего глаза опять сместились, вернувшись к своему привычному шаблону, когда мир снова похоронил себя во лжи. Видимо, я достиг границ своего энигматизма. Думаю, поиск правды и знание, что с ней делать, — совершено разные вещи.

«И как мне теперь поступить, бабушка? Какая цель заставила тебя преподнести мне подарок, которого не пожелал бы ни один здравомыслящий человек?»

Я сунул руки в мешочки с порошком, висящие у меня по бокам, и посмотрел на аббата.

— Знаете, когда мы впервые встретились, я сказал, что вы старый, глупый и слабый. Мне следовало бы сказать — старый, тупой и мертвый.

Аббат продолжал связывание, черное масло его меток скользило вниз с запястий, чтобы превратиться в чернила.

— Значит, хочешь дуэли, Келлен? Хочешь, чтобы я отложил инструмент и посмотрел, сможет ли изгой — меткий маг выхватить оружие быстрее большого и скверного тирана?

— Не могу придумать ничего, чего мне хотелось бы больше.

Диадера приблизилась ко мне:

— Келлен, ты злишься, и у тебя есть все основания беспокоиться насчет плана аббата, но, пожалуйста, просто послу…

Я оттолкнул ее:

— Не прикасайся ко мне.

Она стояла на линии огня, и Турнам, Гхилла и Сутарей уже приближались, чтобы защитить аббата. Углы были слишком острыми. Если и существовал момент, когда я мог бы выиграть бой, не причинив вреда людям, которые, несмотря на все, что я сделал, предложили мне место среди них, он давно миновал.

— Я предупреждал тебя, Диадера, — сказал аббат, все еще стоя лицом к мосту. — Как только он появился, ты начала строить ему глазки, но я сказал, что Келлен не из тех, кто ищет утешения или успокоения. Нет, этот парень носит свои метки, как кокарду дароменского маршала, как будто быть изгоем — некое благородное занятие.

— Это могло быть по-настоящему, — сказала она, хотя я не знал наверняка, разговаривает она со мной, с аббатом или сама с собой.

Диадера снова пошла ко мне, ее бледно-зеленые глаза обещали, что мы еще можем все исправить, что еще не поздно. Но к тому времени мой разум был слишком занят, лихорадочно перебирая все возможные выходы из ситуации, чтобы думать о дороге, по которой я никогда не странствовал.

«Подожди, пока она приблизится. Скользни в сторону, пяткой — под колено, рукой обхвати горло. Прижми стальную карту к ее шее. Остальные будут колебаться, так что толкай ее к связывающим жаровням. Когда аббат и Сутарей попытаются их защитить, вытащи порошок и подожги. Турнам со своими лентами самый быстрый, но Азир самый ценный. Схвати его и брось к скале, чтобы их внимание было сосредоточено на том, чтобы его спасти. Гхиллу никто не заботит, поэтому она приготовится изрыгнуть теневой туман. И что мне делать тогда?»

Диадера была уже в нескольких дюймах от меня.

— Пожалуйста, — сказала она. — Ты — один из нас.

«Быстрее, проклятье. Расставь на доске все фигуры. Пусти в ход каждый гамбит, который знаешь».

Я называю себя метким магом, но в глубине души догадываюсь, что я просто мошенник. Как однажды сказал отец, все у меня — сплошные трюки. Однако сложность с трюками заключается в том, что иногда самый ужасающий трюк — тот, который проделали с вами.

Диадера потянулась, чтобы прикоснуться к моим меткам. Я схватил ее руку, поймав ее в замок. Если бы она действительно подошла ко мне с мольбой образумиться, я бы ее достал. Проблема заключалась в том, что она этого не делала. Темные веснушки с ее щек влетели в мои щеки, уйдя глубоко под кожу, и при этом обнаружилась способность, которую Диадера до сих пор от меня скрывала. Я почувствовал, что теряю сознание, что она берет под контроль мой разум, не оставляя мне места в нем.

«Похоже, в наши дни все — связыватели душ».

Глава 54

ИЗВИНЕНИЕ

Было бы неточным сказать, что я проснулся через час. На самом деле я вообще не засыпал. Веснушки Диадеры каким-то образом заразили мою Черную Тень, дав девушке контроль над моим телом… Потому что миру, по-видимому, нужен был еще один эзотерический способ отобрать у человека свободу.

Я всерьез начал задаваться вопросом: может, магия просто по сути своей — зло?

Кроме того, учитывая, что Диадера играла в моем мозгу, как плохо настроенная гитара, я не сомневался — она знает, что я сейчас в сознании, поэтому и не пытался этого скрыть. Сев на кровати, я посмотрел на нее через решетку. Зеленые глаза, которые уставились на меня, больше не были такими яркими, их как будто даже затемняли Тени, протянувшиеся между нами.

— Прости, — сказал я.

Она удивилась:

— Ты просишь прощения? За что? Это же ты застрял в камере, Келлен.

— Да, но я и раньше бывал во множестве камер.

— И что?

— То, что тебе следует понять — я неплохо умею из них выбираться.

— Хотела бы я, чтобы на сей раз это оказалось правдой.

Голос ее звучал искренне. Из-за чего было трудно ее ненавидеть. Почти.

Я прислонился спиной к стене. Теперь, когда я знал, что все здесь — часть Черной Тени аббата, стеклянистый черный камень казался скользким и неестественным. Сколько этой штуки может быть в теле одного человека? Или он к тому же забирал ее у людей, которые здесь умерли? Когда ими овладевали демоны, не убивал ли он их только для того, чтобы потом высосать Черную Тень?