Змеиное варенье (СИ) - Дорогожицкая Маргарита Сергеевна. Страница 7

После молитвы и медитации я переключился на список пассажиров, который уже успел выучить наизусть. Купец, вдова с маленьким сыном, женатая пара, богатый ростовщик с внучкой, знатная дама с пасынком, лекарь и его слуга… Я задумчиво обвел карандашом несколько фамилий. Возможно, кто-то из них и есть Серый Ангел, и я обязательно узнаю, кто именно.

За ужином пассажиры собрались все вместе в просторной кают-компании, где у меня наконец появилась возможность их разглядеть. Капитан Робертс торжественно поприветствовал нас на борту "Изабеллы" и представил друг другу. С купцом Ковачем я уже успел познакомиться, когда выменял свою просторную каюту на его тесную, но зато рядом с каютой Лидии. Это был печальный толстяк с выбеленными годами висками и поредевшей макушкой. И хотя его глаза были каре-зеленого цвета, я решительно отмел версию о том, что он может быть Серым Ангелом. Я помнил телосложение злодея, тот был щуплым и ниже меня. Я перевел взгляд на Лидию. Она с кислым видом ковырялась в миске. Холодная солонина, моченое яблоко и квашеная капуста, очевидно, не возбуждали в ней аппетита. Она подняла на меня глаза и презрительно оскалилась.

Сидящая рядом с ней женатая пара была странной. Давид и Ким Мейер друг другу совершенно не подходили. Холодный высокомерный крет с водянистыми голубыми глазами, брезгливо взирающий на окружающих, и его маленькая подвижная жена, которая пыталась завести беседу с Лидией, но быстро оставила попытки, наткнувшись на откровенную враждебность со стороны последней. Я прикинул рост господина Мейера и с сожалением вычеркнул его из списка подозреваемых. Еще можно было смело исключать господина Илияса, ростовщика, который оказался древним, но бойким лукавым стариком, нежно опекаемым внучкой Зоей. А вот на пасынке госпожи Дрозд я задержал взгляд. Этот молодой человек был зеленоглазым и довольно смазливым. На Лидию он не смотрел, сосредоточив все внимание на своей спутнице. К нему стоило бы присмотреться.

Тень кивнула мне и с улыбкой протянула припасенное в дорогу домашнее печенье мальчику лет восьми, который боязливо озирался по сторонам и ерзал на лавке. Его мать, госпожа Бергман, раздраженно велела сыну поблагодарить за угощение, и тот еле слышно прошелестел в ответ, втянув голову в плечи. Лидия шумно отодвинула миску и дернула на себе ворот платья, словно ей стало душно.

— Вам нехорошо? — лениво поинтересовался господин Мунс с нотками профессионального равнодушия. Его слуга уткнулся носом в миску и не поднимал глаз.

— Здесь отвратительно воняет, — прогундосила Лидия.

— Помилуйте, — желчно улыбнулся лекарь, его темные глаза сверкнули. — У вас же нос заложен, как вы можете чувствовать запахи?

Он спокойно выдержал бешеный взгляд Лидии, ничуть не смутившись.

— А вонять могут и человеческие пороки, — ответила она и резко встала, чем мгновенно вызвала оживление за столом и тихие перешептывания. Слуга лекаря, Гвидо Петерс, удивленно поднял на нее глаза, отведя тяжелую прядь темных волос с лица, и я удивился насыщенной зелени их радужки. Неужели он и есть?..

— И как же они пахнут? — насмешливо спросил лекарь.

— Сказать вам, как воняет ваш страх? — Лидия перегнулась к нему через стол, ее лицо исказила какая-то беспомощная злость. — Как отхожее место, щедро обрызганное жасминовыми духами!

Господин Илияс неуместно хохотнул, словно безумица удачно пошутила. Лидия закрыла нос и рот ладонью, как будто и в самом деле спасаясь от дурного запаха, и побрела прочь из кают-компании, пошатываясь и слепо натыкаясь на предметы обстановки.

— Господин инквизитор, — склонилась ко мне Тень, в ее шепоте звучал испуг, — с ней что-то неладное. Я боюсь, что…

— Тень, а что у вас с лицом? — я только сейчас заметил на ее правой щеке тщательно припудренный синяк, а на шее свежие царапины от ногтей. — Кто это вас?..

Женщина смутилась и опустила глаза. Страшная догадка обожгла разум.

— Это она?.. Почему? Да как она вообще посмела!..

— Я сама виновата… Не надо было…

— Хватит!

Я в бешенстве выскочил за мерзавкой. Дрянь! Отец Георг поведал мне печальную историю бедной невольницы, которая не была секретом и для Лидии. После всего, что пережила несчастная женщина, как это чудовище вообще посмело распускать руки!..

Я догнал Лидию уже возле каюты, резко захлопнув дверь у нее перед носом.

— Как вы посмели? Как посмели поднять руку на Тень? — прорычал я.

— Уйдите с дороги.

Я схватил ее за плечо и развернул, прижав к стене.

— Только вздумайте еще раз!..

— Надо было ей руки переломать, — прошипела Лидия, — и за борт вышвырнуть за то, что она сделала.

— И что же такого страшного она натворила?

— А то вы не знаете! Сговорилась за моей спиной с этим гаденышем, предала меня, еще и смела заявлять, что…

— Вы о чем? — у меня на секунду мелькнула мысль, что Лидия окончательно свихнулась.

— Хватит придуриваться! Это же она вам сообщила, что я отплываю на этом корабле, с подачи моего придурошного братца! Ничего, он свое тоже получит.

Я в возмущении отшатнулся от безумицы.

— Ваши близкие о вас заботились, пытаясь уберечь от…

— Заткнитесь. Меня от вас тошнит. Господи, как же вы все мне надоели…

Лидия попыталась оттолкнуть меня с дороги, но не преуспела.

— Если я узнаю, что вы бьете Тень, то останетесь без служанки.

— Куда она от меня денется…

— Денется. Я сам найму ее.

— Кто? Вы? Не смешите меня, — Лидия закашлялась, подавившись смехом. — С каких пор Святой Престол раскошеливается на щедрое жалованье своим псам? Голодранец!

Я скрипнул зубами от злости, некстати вспомнив слова Эмиля.

— Моего жалованья хватит, чтобы защитить Тень от ваших издевательств.

Безумица опять позеленела лицом, и у меня мелькнула мысль, что ее в самом деле тошнит.

— Вы воняете, господин инквизитор, — сквозь зубы сообщила она мне. — Ваше тошнотворное самодовольство и лицемерие воняют даже хуже, чем эти недоноски в кают-компании…

Я отступил от двери, освобождая ей дорогу. Спорить с ней было бесполезно.

— Вас тошнит только от собственной желчной злобы. Окружающие здесь ни при чем.

— А вы у нас чистенький святоша… — бросила она мне в спину. — Ничего дальше собственного носа не замечаете. А действительно, зачем? Только вы у меня тоже этой грязью человеческой умоетесь, с головы до ног!

Я остановился и тяжело вздохнул, но ответить не успел. Лидия оказалась прямо передо мной. Ее светлые волосы растрепались в прическе, сделав ее похожей на кошку со вздыбленной шерстью.

— Господин Мейер измывается над своей дражайшей супругой, взгляните на ее запястья. А ростовщика травит его любимая внучка, хотя вам же проще не замечать ее лживых улыбок и фальшивой заботы о старике… Достопочтимая госпожа Дрозд спит со своим пасынком, изменяя мужу. Я хочу видеть, как вы покраснеете, когда заметите ее сальные взгляды и блудливые пальчики у него в штанах под столом. Вы же не разучились еще так мило краснеть?

Меня и в самом деле покоробили ее речи, но я даже слова не успел вставить. Лидия продолжала обливать грязью ни в чем не повинных пассажиров.

— Будете их увещевать своими нелепыми проповедями? Тогда госпоже Бергман не забудьте посоветовать, чтобы пила меньше, иначе однажды забьет насмерть своего ублюдка. Ой, да ладно, вы не заметили, как мальчишка сжимается, стоит ей повысить голос?

Лидия расхохоталась мне прямо в лицо. Я выдавил сквозь зубы:

— Что же вы забыли придумать гадость про слугу лекаря? Или он и есть ваш таинственный возлюбленный?

— Господи… — простонала Лидия, отшатываясь от меня. — Меня сейчас вырвет от вас. Ваш лекарь и… — она ударила меня кулаком в плечо и истерически хихикнула, — и его слуга везут контрабанду. Вам понравится, когда узнаете подробности… И побрейтесь уже, зараза! Демон…

Она пролетела по коридору и захлопнула за собой тяжелую дверь каюты, оставив меня в полном замешательстве.