Пражский синдром (СИ) - Жилло Анна. Страница 30

Хотя дата была некруглая – тридцать шесть, он снял банкетный зал все в той же гостинице «Алькрон», не тот, где сделал мне предложение, а побольше. Только для того, чтобы представить всем приглашенным меня. В качестве будущей жены. Я бы предпочла, разумеется, обойтись без этого, но… Можно подумать, кто-то спрашивал. А даже если бы и спрашивал, куда деваться? Ноблес, как известно, оближ. Положение обязывает. И вот от одной мысли о том, что меня будут рассматривать, оценивать и обсуждать – ясное дело! – становилось дурно. И сон сразу улетучивался. А прихватить снотворное я не догадалась.

Хуже всего было то, что даже одна бессонная ночь обычно превращала меня в пугало. Но если приятное волнение перед встречей с Алешем это хоть немного компенсировало, то, что я должна была увидеть в зеркале завтра утром… лучше не представлять.

Вечером кроссворд затянулся, и мы с Алешем едва успели одеться и набросить покрывало на кровать. Рада приготовила ужин, накрыла на стол и ушла. Марта оживленно рассказывала о своих танцах и даже пару раз вполне нормально ответила, когда Алеш ее о чем-то спросил. А когда он собрался отвезти меня в гостиницу, напросилась с нами.

- Хорошо, поехали, - кивнул Алеш, покосившись в мою сторону.

Мы спустились на Кампу и остановились у гостиницы. Марта умоляюще сложила руки на груди:

- Анна, папа, давайте сходим к лебедям! Пожалуйста!

Я сразу вспомнила, как мы с Алешем кормили лебедей в тот день, когда познакомились. А еще отметила, что, обращаясь к нам, меня она поставила на первое место.

- Лебеди уже спят, - отрезал Алеш.

- Не спят, не спят! Пожалуйста! Здесь же рядом, мы быстро.

- Нам нечем их угостить.

Он еще сопротивлялся, но по тону чувствовалось, что сдается. Видимо, подобная просьба для него была новостью. Я достала из сумки крохотный бисквитик в упаковке, который дали на завтрак в самолете.

- Одному хватит.

Мы вернулись к Карлову мосту и, пройдя по острову, вышли на берег. Лебеди плотной белой массой сбились на ночлег, но некоторые все-таки еще плавали или бродили вразвалку по траве. Меня всегда поражало, насколько они грациозны в воде и неуклюжи на суше.

- Лабутику, лабутику! – звала Марта, протягивая лебедю бисквит.

У меня перехватило дыхание. Лебедь по-чешски – «лабуть». Но мне в детстве вечно не хватало имеющихся слов, и я придумывала свои. «Лабутик» - именно так ласково звала их я.

Лебедь жадно схватил угощение, разумеется, ущипнув Марту за ладонь. Она счастливо взвизгнула и обернулась к нам: видали, что творит? Потом мы шли обратно к гостинице, она то убегала вперед, то возвращалась. В общем, вела себя как самый обыкновенный ребенок, но я не спешила радоваться.

В номер ко мне они подниматься не стали, попрощались у машины.

- Спокойной ночи, Анна!

Марта ухватила меня за рукав пальто, а я наклонилась и поцеловала ее. И встретилась глазами с Алешем. В его взгляде было много разного, но больше всего, пожалуй, благодарности. Я поцеловала его тоже, вполне прилично, и пошла в гостиницу. И там, впервые за последнее время, мне страшно захотелось закурить. В номере это было запрещено, я вытащила из сумки смявшуюся пачку и спустилась обратно: курить можно было только на улице у входа.

Какие-то выводы делать пока не имело смысла. Надо было еще пообщаться с Мартой, понаблюдать. В конце концов, я не психолог, не педагог, хотя изучала в университете и то, и другое. Но и так было ясно, что простой жизни не будет. Что удерживать баланс между Мартой и Алешем – задачка адова.

Собираясь в Прагу, я снова сломала голову, придумывая, что бы подарить Алешу на день рождения. В конце концов плюнула и спросила. Так и так, вкусы твои еще толком не знаю, не ручку же снова. Он рассмеялся и сказал, что согласен на парфюм по моему вкусу. Это, конечно, было опасно. То, что нравилось мне, могло не понравиться ему. Вопрос решился просто. Я заказала в интернет-магазине штук двадцать разных парфюмов, одеколонов и туалетной воды с возможностью понюхать и выбрать. И все унисекс. С расчетом на то, что заберу себе, если уж совсем не зайдет. В итоге победил Venetian Bergamot от Тома Форда.

Утром я не стала ждать, когда Алеш за мной приедет, и вызвала такси. Хотя бы уже только потому, что пришлось нести платье в чехле – то самое, зеленое велюровое от Махуда. День был субботний, Марта не училась, так что тут же прилипла ко мне. Наконец Алешу удалось утащить меня в мастерскую под предлогом, что нам надо поговорить о всяких свадебных документах и прочих скучных вещах.

- Будем надеяться, что она к тебе привыкнет и не будет везде ходить за тобой хвостом, - сказал Алеш, когда мы устроились в обнимку на диване. – Но я хотя бы могу не беспокоиться, что вы не найдете общий язык.

- На самом деле беспокоиться есть о чем, - возразила я, обрызгав его «Бергамотом». – Ты сам говорил, все, что идет слишком гладко, беспокоит. Это не совсем нормально, согласись. И знаешь, когда пойдешь с ней в следующий раз к психологу, расскажи об этом. Когда Марты не будет рядом, конечно. Тут есть о чем подумать.

- Разумеется. Спасибо, Анна, мне очень нравится. Запах.

- Мне тоже, - я кивнула, самую капельку лицемерно, понимая, что прикарманить Форда не удастся. Ну и ладно, буду на нем нюхать, еще лучше.

- Кстати, мама звонила, что едет. Где-то к обеду должна быть. Остальных увидишь уже в ресторане. Рада придет привести в порядок платья, а на вечер я вас с мамой записал в салон красоты, там же, в «Алькроне».

Я вспомнила свой день рождения. Дежавю! Но тут уж приходилось помалкивать в тряпочку. Салон так салон.

Пани Магдалена Новакова, стоматолог на пенсии, оказалась дамой еще более внушительной, чем Рада. Высокая, грузная, с мощным бюстом. Одета она была в черные брюки и тонкий синий джемпер, которые подчеркивали ее внушительные формы. Сыну от нее достались только карие глаза, больше ничего общего в их чертах я не заметила.

Сверкнув очками в металлической оправе, моя будущая свекровь обняла по очереди Алеша, меня и скакавшую вокруг нее Марту.

- Мы пойдем выпьем кофе, - заявила она мне тоном, не терпящим возражений, и тут уже увела на кухню, плотно закрыв за нами дверь. – Зови меня Магдаленой, поняла?

Я почувствовала себя так, как будто пришла к ней на прием. Удалить пару-тройку гнилых зубов и еще несколько запломбировать. Сварив кофе в турке, Магдалена разлила его по чашкам, поставила одну на стол передо мной и села напротив. И начала допрос.

Ох, лучше бы сверлила зубы! Разумеется, Алеш ей обо мне рассказал. И даже о том, как мы познакомились когда-то. Но ей, видимо, хотелось услышать и мою версию. Что там спина, у меня даже задница взмокла. Впрочем, пытка даром не прошла. Лицо Магдалены смягчилось, и она начала слегка улыбаться. Видимо, сравнив меня с прежней невесткой, сделала вывод, что я, вроде, не так уж и плоха.

После вопроса, собираемся ли мы с Алешем завести еще детей, Магдалена добила меня контрольным выстрелом:

- С Мартичкой тебе, конечно, придется нелегко. Да и с Алешем тоже. Но если что – можешь позвонить мне и пожаловаться. Власте – не советую.

Власту, жену Зденека, я видела только на фотографии, да и жаловаться при необходимости стала бы своей маме, но на всякий случай кивнула.

После обеда Магдалена отвлекла Марту на себя, и мы снова сбежали в мастерскую.

- Марте сюда без разрешения ходить нельзя, а вот мама может заявиться в любую минуту, - сказал Алеш, когда мы устроились на диване. – Так что придется вести себя прилично.

- Жаль, - вздохнула я, уткнувшись носом ему в подмышку. – Мне нравится вести себя неприлично. С тобой. Кстати, скажи одну вещь. Там, на банкете… случайно не будет каких-нибудь… твоих бывших?

- Каких еще бывших? – Алеш посмотрел на меня возмущенно. – Ты с ума сошла?

- Не обижайся, - я погладила его по спине. – У тебя же были какие-то женщины. Иногда приходится поддерживать отношения и после того, как все закончилось. Рабочие, деловые.