Госпожа чародейка (СИ) - Богатикова Ольга Юрьевна. Страница 14

- Имеется.

- Хорошо. И еще. Вам запрещено водить сюда гостей. И рассказывать до окончания срока стажировки о том, как получилось пробраться в мой дом. В противном случае, мы с вами распрощаемся. Впрочем, если вы сама захотите прервать практику, я возражать не буду. Договорились?

- Договорились, - кивнула я.

***

В помещениях, которые мне выделил господин Дорн, явно когда-то жили слуги - на первом этаже левого крыла его дома оказалось несколько пустых запертых комнат. Ключи от них мастер вручил мне сразу же после завтрака. И провел небольшую быструю экскурсию по дому, дабы я не забрела, куда не следует в поисках библиотеки, кладовки с травами и реактивами или тренажерного зала. А уж после этого отвел туда, где мне предстояло жить ближайшие два года.

- Выбирайте комнаты, которые понравятся, - предложил чародей. – Где-то среди них есть кладовая с мебелью, посудой и прочей ерундой. У вас в распоряжении заклинания чистоты и левитации и два выходных дня, чтобы полностью обустроиться. Я сделал вам допуск для свободного прохождения через защитный купол. Сходите в деревню, заберете свои вещи. В понедельник в 9.30 буду ждать вас тренажерном зале. Все возникшие вопросы выслушаю там же. Напоминаю, Лорелея, раньше понедельника беспокоить меня не нужно.

- Хорошо, мастер.

Господин Дорн удалился, а я отправилась обустраивать свой быт.

Свободные комнаты находились в самом конце левого крыла. Много лет назад кто-то наложил на них заклинание стазиса, поэтому стены и пол находились в прекрасном состоянии – ни желтизны на вполне приличных обоях, ни провалившихся половиц на симпатичном, хотя и скрипучем паркете. Впрочем, судя по тоннам пыли на все том же полу, на окнах и светильниках, стазис, видимо, был наложен единожды и ни разу не обновлялся.

Я пробежалась по комнатам и быстро определила, где буду спать, и где есть. Кухня, к слову сказать, привела меня в настоящий восторг. Она была достаточно просторная, и имела выход на небольшую веранду, с которой можно было спуститься в сад. Вернее, в мою часть сада, так как здесь не было ни клумб, ни ухоженных деревьев, зато обнаружился плотный ковер из каких-то сорняков и жуткие запущенные кусты, которые отделяли этот кусок сада от остального - красивого и опрятного. Мой «надел» упирался в каменную ограду с небольшой калиткой, за которой чуть слышно гудел защитный купол.

Нда. Работы в саду много, выходных на это явно не хватит, так что лучше оставить его на потом. С этими мыслями я вернулась в дом и отправилась на поиски кладовой.

Нашла ее в самом дальнем закоулке, за старой невзрачной дверью. А когда вошла, оторопела.

Это была не кладовая, а настоящий склад рухляди. Мебель, небрежно прикрытая посеревшей от времени тканью, стояла вперемешку с садовым инвентарем, кухонной посудой, тюками с какими-то тряпками и кипами старых книг. Складывалось впечатление, что кто-то собрал из комнат абсолютно все старые вещи и, не потрудившись что-либо выбросить, просто сгрудил их в одном месте.

Первые минуты я попросту не могла сообразить, что мне со всем этим делать. А когда сообразила, долго думала – как. Потому что килограммы пыли, которые наверняка поднимутся в воздух, едва я попытаюсь что-то поднять, угрожали забить мои легкие, как перья подушку.

В общем, обустраивалась долго и очень осторожно. А заклинание чистоты читала над каждым предметом своего будущего интерьера.

Примерно к полуночи я стала счастливой (очень счастливой!) обладательницей вполне комфортной спальни с широкой деревянной кроватью, добротным шкафом, чуть потертым ковром и даже небольшим туалетным столиком. В тюках с тряпками обнаружились сносные тюлевые шторы, очень похожие на те, что висели в доме тетушки Марты, так что для окон в моей новой спальне они вполне сгодились. А еще там было постельное белье – старенькое, конечно, но на первое время, пока не перевезу сюда свое, сойдет.

В воскресенье, укрывшись пологом невидимости, я сходила в Дорф за своими вещами, а потом до поздней ночи обживала кухню. В залежах ненужного хлама нашла потрясающий резной обеденный стол и три стула, явно одного с ним стиля. Затем еще полдня играла в игру «собери шкафы кухонного гарнитура, которые разбросаны по всей кладовой, прочихайся от пыли и хорошенько подумай, так ли эта треклятая кухня тебе нужна». В принципе, имея в наличии магдоставку из ресторанов, я могла бы ограничиться подобием столовой, но меня никак не покидала мысль, что ни один ресторан не приготовит лапшу, овощное рагу,  сладкие булочки и прочие мои любимые вкусности так, как готовлю их я – по фирменным рецептам моей мамы. Поэтому гарнитур был собран и вычищен, а среди рухляди (о чудо!) были найдены жутко древний холодильник и электрическая варочная поверхность.

С чем мне действительно повезло, так это с ванной. Вернее, с душевой – в небольшой, обитой голубым пластиком комнатке не было никакой ванны, зато имелись унитаз и душевая кабина. После общажных удобств и импровизированного санузла во дворе моего домика в Дорфе – просто невиданная роскошь.

Словом, спать в воскресенье я легла хоть и далеко за полночь и очень уставшая, но вполне довольная – и собой, и жизнью.

***

А утром едва не опоздала на занятие к господину Дорну. Звонил мой будильник или нет, навсегда останется тайной, потому что глаза я продрала не в 8.00, как планировалось в воскресенье, а за пятнадцать минут до тренировки. Впрыгнула в спортивный костюм, с бешеной скоростью почистила зубы, побрызгала в лицо холодной водой, два раза мазанула по волосам расческой, и резвой лошадкой поскакала в спортивный зал. Позавтракать не успела и, как оказалось, правильно сделала.

С мастером мы встретились возле открытых дверей тренажерного зала – просторного помещения, которое когда-то явно задумывалось как комната для танцев, но теперь было переоборудовано для занятий спортом. По периметру там стояли тренажеры и какие-то спортивные снаряды странного вида. 

- Хочу проверить вашу физическую подготовку, Лорелея, - пояснил мне мастер.

Было бы что проверять. Нет, не то чтобы я хилая размазня, по физической подготовке в универе у меня была пятерка, но ведь и преподавали нам ее не очень-то серьезно. Зачем зельеварам бегать и скакать? Это удел боевых магов, а у нас в лаборатории работа больше сидячая…

Собственно, это я и сообщила господину Дорну. После того, как обвела взглядом орудия пыток, которые почему-то оказались в его тренажерном зале.

- Когда мне было столько же лет, сколько вам, Лорелея, магов готовили, как универсалов, - снисходительно сказал мастер. – Мы не знали, куда нас может забросить жизнь и как долго эта самая жизнь продлится. Поэтому должны были уметь все. Если вы думаете, что профессия зельевара состоит только в том, чтобы сидеть в лаборатории и что-то там варить, то сильно ошибаетесь. Вам еще доведется полазать по горам и долам в поисках какой-нибудь особенной травки или двадцать часов без перерыва простоять над пробиркой с дозревающим зельем, удерживая над ней сферу с нужным микроклиматом. К тому же, никогда нет уверенности, что вы всю жизнь проведете именно с колбами и пробирками, а не с оружием от нежити или бинтами и целебными отварами. Физическую силу и выносливость должен поддерживать в себе каждый человек, вне зависимости от пола. А уж волшебник тем более. А теперь к снарядам!

Следующие два часа стали самыми ужасными за все двадцать два года моей жизни. Сначала меня заставили бегать, прыгать через препятствие, отжиматься от пола и на турнике, лазать по канату, выполнять гимнастические упражнения на кольцах. Потом поместили в какой-то металлический решетчатый шар и пустили в нем колесом по залу, очевидно проверяя возможности моего вестибулярного аппарата. А в довершение, едва я на четвереньках выбралась из этого шара, неожиданно запустили энергетическим пульсаром. Защиту от внезапного нападения выставила на автомате – с реакцией у меня всегда все было нормально.

От удара о мой щит пульсар мастера распался на тысячу искорок и погас. Дорн хмыкнул и бросил в меня еще два таких же шара. Это для моего не привыкшего к таким усиленным тренировкам, а потому уставшего, организма было слишком. Щит лопнул, а я, как была на четвереньках, со всей возможной на тот момент скоростью откатилась в сторону, больно ударилась об пол коленкой, и потому на ноги вскочила с некоторой задержкой. Однако, стоило мне принять вертикальное положение, как правую ногу обожгло огнем – если от одного пульсара я ушла, то второй меня все-таки задел. Я взвизгнула от боли, снова отпрыгнула в сторону и, запнувшись о непонятно откуда взявшуюся гирю, грохнулась на пол.