Первая после бога (СИ) - Снежинская Катерина. Страница 11

Но отец Царевны удивил всех и до сих пор удивлять не переставал: счета оплачивал без писка, регулярно и в срок. Дочь навещал не реже, чем три раза в неделю и постоянно притаскивал всё новых специалистов и консультантов. Завотделением, конечно, от такой инициативности морщился, тем более что добрая половина приволочённых оказывались откровенными шарлатанами. Но не мешал – не вредят и ладно.

А в самое сердце весь персонал больницы, начиная с сантехников-водяных и заканчивая секретаршей главврача, поразил несостоявшийся жених. Все эти два с половиной года он ежедневно приходил к Царевне с неизменным букетом. На несколько часов или всего на пять минут. Утром, днём, вечером, даже ночью – как служба позволяла. Нарушение, конечно, но у кого совести хватит такого не пустить? Если вдруг Принц не появлялся, вся больница знала – у кангарской воздушной дивизии учения идут. И ведь не просто так являлся, обязательно рядышком с койкой присаживался на корточки: говорил, как с живой. Шутил, стихи читал, даже песни пел.

И был твёрдо уверен: его красавица проснётся.

Вот такая позитивно-трагичная легенда.

Когда жизнь давала сбой, и начинало казаться, что легче повеситься, чем дальше лапами бить, Кассел заруливала в палату к Царевне – сканы проверить, дневник наблюдения полистать. А, заодно, и ума поднабраться. Уж если эти могут против течения плыть, то ей сама дева Луна велела хвост морковкой держать.

Правда, сегодня с утра поднабраться мудрости и спокойствия не получилось. Сказал кто этой доставале, где доктора найти или сама догадалась, но стоило хирургу в палату войти, как следом её интерн заявилась. О существовании которой врач в очередной раз напрочь забыла.

– Я хотела сказать, – решительно начала чудо, не менее решительно сунув кулачки в карманы халата, – что всё знаю!

– Да? – удивилась Дира, возвращая планшет в холщовый кармашек, висящий в изножье койки. – И какова температура огненного импульса при сварке аорты?

– Я не это… – растерялась диво.

– А говоришь: всё, – усмехнулась хирург. – Заруби на своём курносом носу: аорту магией не варят, а ручками шьют. Поэтому очень рекомендую поменьше полагаться на силу и побольше внимания уделять традиционным методикам.

– Нет! – тряхнула овечьим кудряшками, торчащими из-под шапочки, интерн. – Не сбивайте меня, доктор Кассел! Я просто хотела сказать, что это несправедливо! Вы всё сделали верно, и ни в чём не виноваты, а…

– Да я поняла, – Дира потрепала девушку по плечу, – спасибо за оценку моих действий. Но не надо драматизировать. Ничего экстраординарного не произошло. Обычный рабочий момент. Неприятно, но не смертельно.

– Но как же?..

Изумление невинного дитя было столь честным и всеобъемлющим, что хирургу даже жаль стало невинную душу. Неужели и сама такой когда-то была?

– А это часть нашей работы, – сочувственно пояснила Кассел. – Большой Родственник не доволен, изволил гневаться и вставил начальству, начальство вставило мне, я написала объяснительную. На этом всё. Мир, дружба и вселенское благоденствие.

– Но пациент…

– Пациент тут ни при чём. Больные – это вторая часть нашей работы. И эти две половинки между собой ну никак не пересекаются. Учитывай этот нюанс, решая, стоит тебе во врачи идти или лучше детей нарожать и мужу сопли подтирать.

– Вы-то никому ничего не подтираете, – шмыгнула носом интерн, то ли надеясь, что хирург всё-таки исключение сделает, то ли просто от переизбытка чувств.

– А я сначала одно попробовала, потом другое. И выбрала то, что мне больше нравится.

– Вы замужем были? – от удивления чудо даже реветь передумала.

– Почему была? – пожала плечами Дира. – Я и сейчас замужем. Как говорит моя кузина: «Замужество не трусы, одним элегантным движением не скинешь».

Ну а большего знать и не полагается. По крайней мере, не всяким сопливым. Главная задача врача-куратора в чем состоит? Запугать интерна до икоты, чтобы он либо закалился, либо отказался от розовых мечт спасти весь мир. А разговоры о личном в программу обучения не входят.

***

Всё-таки странное чувство юмора у богов. Вот не вспоминаешь о человеке года три – он на горизонте и не появляется. А стоит только упомянуть и тут же здесь – получите.

Хорошо, хоть не глубоко бывший муж решил Кассел навестить, а всего лишь кузина. Правда, иной раз Бэры бывало так много, что лучше уж разом три супруга вместе со свекровями объявились.

– Дира!

Сестрёнка подпрыгивала рядом с дверьми, ничуть не смущаясь тем, что вход перегораживает, да ещё и руками размахивала. Хотя проигнорировать её не было никакой возможности. Даже вечно занятые по самые уши регистраторы оторвались от своих кристаллов связи, во все глаза таращась на леди Ван‘Реннель. Незаметной Бэра быть просто не умела, умудряясь собирать вокруг себя толпу везде, где бы ни оказывалась.

Мужчин ещё можно понять. А как не обратить внимания на такую красоту, милую женскую глупость, умилительную беспомощность и забавную детскую непосредственность? Но ведь и женщины к этой вертихвостке моментально начинали испытывать сложно объяснимую симпатию.

– Ну, где ты так долго ходишь? – умудряясь перекрыть вечный гвалт приёмника, защебетала красотка, просовывая под локоть Диры узенькую ладошку, обтянутую шёлковой перчаткой. И с поистине драконовой силой волоча кузину к выходу. – Эти милые дамы, – благосклонный кивок в сторону регистраторши, смахивающей на не вовремя разбуженного тролля, – сказали, что твоё дежурство два часа назад закончилось. Я всё жду, жду, а тебя нет и нет. Если бы не этот очаровательный молодой человек, совсем бы скисла! – обаятельная улыбка охраннику, переставшему считаться молодым лет двадцать назад, – Замучился ведь, бедняжка, развлекать меня анекдотами. У меня – клянусь девой Ночью! – уже живот от смеха заболел. А ты…

– Ты как здесь оказалась? – наплевав на приличия, вклинилась в поток бэрового сознания Дира.

Если вежливо ждать конца тирады, то так ни слова и не скажешь – проверено.

– Просто мимо ехала и решила к тебе завернуть, – состроила невинные кукольные глазки блондиночка. – Вот ехала я, ехала и тут мне в голову как вступит! Дай, думаю, навещу кузину и поедем мы с ней кутить. Хочу кутить – и всё. Но только вместе с тобой и…

– Шеллер, – догадалась хирург, – вину заглаживает.

Собственно, додуматься не сложно. Никому другому в голову бы не пришло её сестрёнку вызвать. Сама кузина, без веского на то основания, с постели раньше полудня не вставала. А уж представить, что она по собственному желанию куда-то едет в девятом часу утра…

Красавчик Иро с красоткой Бэрой был знаком не понаслышке. И, что самое странное, в их анамнезе никакого романа не значилось. Учились они вместе – на одном курсе и даже в одной группе. Развлекая весь институт соревнованием: кто больше сердец разобьёт. В смысле, в отношении будущей леди Ван‘Реннель речь о сердцах шла. Вспоминая Шеллера, подразумевали несколько иной орган. Хотя и блондинка никогда себе в удовольствии не отказывала, при этом умудряясь сохранять миф о невинности и собственной чистоте.

– Да какая разница, Шеллер или не Шеллер? – сестрица решительно подтолкнула Диру к сияющей новеньким лаком коляске, припаркованной с нарушением дюжины правил. – У тебя настроение паршивое, так? А у меня Ван‘Реннель утащился на очередные переговоры. Мне скучно, грустно и одиноко. Есть в твоём очерствевшем сердце хоть крупица сострадания?

– Крупица, наверное, найдётся, – усмехнулась Кассел, послушно забираясь в экипаж. – И почему тебе одиноко? Опять с мужем поцапались?

– Делать мне нечего, с ним цапаться? – фыркнула нежная Бэра, берясь за амулет. Водителей леди не признавала и даже пара бутылок шампанского, до которого блондинка была большой охотницей, не могли заставить её отдать управление ящером в чужие руки. – От скандалов портится цвет лица. Кстати, я пригласила очаровательного массажиста. У него руки – это просто чудо какое-то! Нежный, как девочка и сильный, как…