Няня для тирана (СИ) - Богатенко Наталия. Страница 12

Самое отвратительное было в том, что так и не успела осуществить свою задумку, и не прихватила стакан, из которого пила моя девочка. Да, моя, именно моя! Теперь я была точно уверена, что это наша с Яриком дочь, её сходство с ним, бросалось в глаза, слишком очевидно. За несколько дней, проведенных с нею, я уже сходила с ума вдали от неё. Она стала частью меня, словно всегда была рядом, мне безумно нравилось проводить с Соней время, учить её чему-то, видеть, как в больших умных глазках зажигались огоньки интереса, а личико освещала озорная улыбка.

Чёрт, это было невыносимо… Но, заявись я к Вадиму, он, не задумываясь, выставит меня вон. И будет прав. Ведь я не настоящая няня, и он это понял. Обошлось, так сказать, малыми потерями.

Вечером, свернув наш лагерь, загрузив мангал в пикап, а детишек кое-как заставив усесться в машину, мы отправились в поселок, доставить меня домой. Никита рассказывал смешной случай из практики, когда еще только пришел работать хирургом в местную клинику, Ленка громко смеялась и пихала мужа в бок при особо пикантных подробностях, а я пыталась влиться в их веселое общество, рассеянно глядя, как Максик играл на планшете в стрелялки.

Мысли вертелись там, где Сонечка. Сейчас половина девятого, она должна съесть традиционную кашу на молоке и вскоре готовиться ко сну. Скучает ли по мне? Я скучала по сумасшедшему.

— Может, всё-таки к нам? — на повороте в посёлок, в десятый раз спросила подруга, сдунув с раскрасневшегося лица непокорные крупные завитки.

Ленка была рыжая, зеленоглазая и очень энергичная. Со школьных лет к ней намертво прилипло прозвище Лисичка, но хитрости-то в ней как раз не было. Она как на ладони, простая, всегда готовая помочь и утешить, а если нужно, то и мозги на место вправить.

— Нет, Ленусь, зря, что ли, ехали такую даль? Спать пораньше завалюсь, завтра возьмусь за свои картины. Расслабилась что-то, пора лентяя прогонять.

— Не вздумай ему звонить! — перегнувшись ко мне с переднего сиденья, шепотом предостерегла она, и мы встретились взглядами. — нечего унижаться. Обещаешь?

Я кивнула, подавив вздох. Замелькали приветливые огни поселка, сливаясь в причудливые узоры на лобовом стекле, я машинально посмотрела туда, где высился особняк из белого кирпича. И снова противно защемило грудь.

— Ого… — удивленно выдохнула Ленка, и я уставила ей в затылок, не понимая причину переполоха. — Плетнёва, подозреваю, твои злоключения продолжаются.

У моих ворот стоял черный, поблескивающий в малиновых солнечных лучах джип. Забор был высоким, из-за него виднелась часть окон и крыша, поэтому понять, есть ли кто-то во дворе, с такого расстояния было сложновато. Сердце замерло, я принялась вытягивать шею, чтобы рассмотреть, где Вадим. И тут же обожгло внезапным страхом. Вцепившись в спинку кресла Лены, я затормошила её за плечо.

— А если что-то с Сонечкой?! Зачем он приехал, а? Неужели что-то случилось?!

— Глупости не мели. — отрезал Никита, оглянувшись. — с какого перепугу ему к тебе ехать-то тогда? Ты кто, врач?

Метнула в него убийственный взгляд. Слова его не успокоили, и я ерзала как на иголках, пока пикап не притормозил у ворот. Поспешно чмокнув Катюшку и Макса в щечки, а Ленке махнув на прощанье, я выбралась в душную улицу.

— Нам тут побыть, Эль? — крикнула вслед мне Смолина, но я нетерпеливо отмахнулась.

— Не надо, езжайте! Я тебе позвоню позже!

Ворвалась через калитку, и застала дивную картину. Вадим сидел на крыльце, одетый в спортивные штаны и футболку, Сонечка, подбрасывая полосатый мяч (тот самый, с которым я её впервые увидела), носилась по двору, а Бакс, лениво наблюдая за незваными гостями, восседал на перилах, хлеща пушистым хвостом из стороны в сторону.

Переведя дух, я остановилась, не зная, что сказать, и молча смотрела на тирана, пока он приближался ко мне. Раздражен до крайности, и даже не скрывает этого. Но мне плевать, главное, Соня здесь, и я смогу обнять её! Если её папаша меня сейчас не превратит в горстку пепла, вон как глаза полыхнули, аж дух захватило.

Дух-то, конечно, шел в пятки не от того, что Вадим был зол. И мне очень не понравилось, что я жадно начала его разглядывать в этом непривычном для меня образе простого деревенского парня. Он щурился, плотно сжатые губы чуть кривились, и мне хотелось рассмешить его, чтобы разгладить суровые складки бровей. Невольно потянула носом, вдыхая мускусный запах, сопровождавший олигарха.

Мой вопрос опередила Сонечка, которая заметила меня, и с радостным воплем помчалась к нам.

— Эля, Эля, Эля!!! Ура, ты вернулась!

Забыв о Вадиме, я метнулась к ней, поймала за руки, и притиснула к себе так тесно, что она ойкнула. Неистово приникла губами к её макушке, пахнувшей теплом и солнцем, в этот момент, испытывая настоящую эйфорию. Неважно, какая блажь толкнула Загорского привезти ко мне дочь, но я была впервые ему благодарна, и даже готова была простить то, как он со мной обошелся.

— Сонечка, беги в дом, Эля угостит тебя чем-нибудь вкусным. — вторгся в нашу маленькую идиллию строгий голос Вадима, и мы обе повернулись к нему, а он кивнул на кота. — Эльвира, отоприте дверь. Вы же не против, если Соня поиграет с Вашим питомцем? Я хочу сказать Вам пару слов…

Суббота радовала погожим днем, и мы с Соней брели по песчаному берегу, бросая корм голубям. Сизокрылые птицы опасливо держались поодаль,  кучками, но смело клевали хлебные крошки. Сонечке очень нравилось кормить их, она весело смеялась и подпрыгивала, хлопая в ладошки, если какой-нибудь отважный пестрый житель неба подбирался слишком близко к её ногам в надежде заполучить добавки.

А я была просто счастлива. От того, что настроение хорошее, что моя девочка со мной, что мы можем проводить вместе весь день и делиться своими секретами. То, что она очень любила Вадима, я уже поняла. Соня с восторгом рассказывала, как папа возил её на озеро и катал на лодке, или о том, как они ночевали в палатке на том самом берегу и ждали звездопад.

С одной стороны, я должна была радоваться, что моя доченька росла в любви и заботе, но что-то мешало мне испытывать к Загорскому искреннюю благодарность. В первую очередь, следовало выяснить наверняка, что я не питаю напрасных иллюзий насчет Сонечки, а для этого требовалось достать её слюну. Ленка развеяла мои надежды, заявив, что срезать волосы не стоит, так как толку с этого ноль, потребуется сама луковица. Не могла же я вырвать у Сони прядку с корнем…

А вот со слюной было проще. Можно по-тихому умыкнуть стакан, из которого она пила или карандаш, который постоянно грызла, когда мы рисовали. Меня сжигало нетерпение, и я считала, что оно оправдано. Пять лет жила в неведении, что моя кровиночка совсем рядом, и нуждается в моей любви. Страшно представить, что Соню постигла та же участь, что и меня — она тоже была лишена матери с самого рождения, правда, Вадим дочку безумно, просто фанатично обожал, в отличии от моего отца, который вообще никак не проявлял ко мне тепла.

Мистическое стечение обстоятельств. Хотя в эти бредни я никогда не верила.

Сегодня же постараюсь отвезти Ленке материалы для исследования. И буду сходить с ума долгие дни, пока она не сделает экспертизу…

— Смотри, Эля, они не боятся меня!

Громкий вопль Сони выдернул из размышлений, и я поспешила догнать её. Она присела на корточки, и с восторгом взирала на двух голубей, важно прохаживающихся возле неё. Они уже не выпрашивали лакомства, боязливо знакомились с Сонечкой, и вытягивали шеи, норовя исследовать её руку.

— Голубей нельзя вспугивать, — сказала я, улыбнувшись, и наклонилась над нею, обняв за грудь. — они очень мирные птицы, ласковые. Ты знаешь, что в старину люди пользовались голубиной почтой?

Она подняла голову, с любопытством глядя на меня снизу.

— Голуби разносили письма?

— Ага. Хочешь, мы приручим одного, и он станет нашим почтальоном?