По темной стороне (СИ) - Огинская Купава. Страница 12

А ведь ночью, мучаемая модисткой, я узнала страшный секрет — есть в этом мире другие расцветки у тканей. Есть! И даже белый есть.

А Хейзары, они просто на черном повернутые, вот и весь секрет их гардероба.

Дося, вцепившаяся в штанину, жалобно курлыкнула, и я полностью разделяла ее грусть. Попрошайничать мочалкам теперь будет крайне сложно.

— Садись, — хмуро велел Раяр, его вынужденная смена мебели тоже не особо обрадовала, но он смирился. И мне предстояло сделать то же самое.

Делмар помог мне сесть, пододвинул стул — я почувствовала легкое дыхание на волосах, кто-то решил меня понюхать, воспользовавшись ситуацией — и даже сам наложил мне на тарелку какую-то подозрительную субстанцию.

Она появлялась на завтраке каждое утро, но я ее интуитивно избегала. Как оказалось, не зря.

— Кушай, — меня ласково погладили по голове. Поймав мой ошалевший взгляд, этот…очень заботливый ужас, участливо заметил:

- ‎Печень степных гаров очень полезна, а ты такая бледненькая. Мне бы очень не хотелось, чтобы ты умерла раньше, чем я смогу с тобой поиграть.

- ‎Делмар, — одернул его мой кошмар, — я уже говорил, что не отдам ее.

- ‎Это ты сейчас так говоришь, — улыбнулся родственничек хищника, бросая на меня загадочные взгляды, — но давай будем откровенны друг с другом, ты никогда не мог долго терпеть людей, в отличие от меня.

Мочалки схоронились под моим стулом, будто их здесь нет, и я очень хотела к ним.

— И что это значит? — не то, чтобы мне было сильно интересно, если быть совсем откровенной, знать-то как раз я ничего не хотела…но надо было.

- ‎Видишь ли, — прохладная ладонь легла поверх моей руки, нервно вцепившейся в нож, Делмар как стоял надо мной, так и продолжал стоять, беспечно вторгаясь в мое личное пространство. А ведь где-то в спальне, под подушкой, у меня лежал почти такой же ножик с тяжелой резкой рукоятью, переживший наше путешествие к защитному куполу Излома, и эта мысль странным образом успокаивала. Не полностью, конечно, но дергаться я не стала, терпеливо снося это странное прикосновение. Чуть склонившись ко мне, мазнул по щеке мягкой темной прядью, прохладной и гладкой, как шелк, этот любитель человечинки произнес, — Раяр не видит пользы в играх, из всех человеческих чувств предпочитая страх, я же считаю, что ваша любовь куда как питательнее.

- ‎Чего?!

Он совершенно точно поцеловал меня в макушку. Легко прикоснулся губами к волосам и сел на свое место. Даже стул поближе ко мне пододвинул, чтобы вновь можно было в мою руку вцепиться.

А я ведь только дыхание перевела…

— Не думаю, что брат тебе говорил, — быстрый взгляд на хмурого Раяра, так и не притронувшегося к еде, — но мы питаемся эмоциями потому что это необходимо. Мы тоже когда-то были простыми велари. Детьми, если быть точнее, которым не повезло привлечь к себе внимание матери. Она забрала нас и изменила, наделила силой, сделала своими. Лишь на словах мы ее дети, но вся правда в том, что мы всегда были рабами, испорченные ее волей и живущие чужими эмоциями.

Еще один быстрый взгляд на хищника. Короткий, опасливый, словно Делмар проверял границы дозволенного. Сколько еще он сможет мне рассказать до того, как его брат разозлится. Пока Раяр молчал.

— Долгие годы я верил Рассах, не мог даже помыслить, чтобы ослушаться ее, — в задумчивости, он начал перебирать мои пальцы, глядя куда-то поверх моей головы, на стену, где тонкими линиями, были вырезаны прямо на камне батальные сцены, — она говорила, что мы живем болью и страхом, что наше же могущество обратится против нас, если мы перестанем его кормить…

Повисла тяжелая тишина. Делмар выдерживал паузу, Дося тихо грузла ножку стула, Боси слышно не было.

А Раяр смотрел. Очень внимательно и задумчиво. Но это была нехорошая задумчивость, странная.

— А потом я выиграл одну человечку, — как ни в чем не бывало продолжил огонек, когда я уже вся извелась, а мерные поглаживания пальцев начали бесить, — она была просто прекрасна. Боялась всего, постоянно была на грани, кормила меня своими эмоциями так щедро, что ненадолго я даже перестал убивать. Я был сыт, она вечно напугана, жизнь казалась прекрасной. Ее страх был прекрасен, но еще восхитительнее было другое чувство…знаешь, вы, люди, так легко поддаетесь своим чувствам.

Мне стало немного обидно за нас, людей.

— А велари, можно подумать, не такие.

Раяр хмыкнул, и я поняла, что сморозила глупость. Поняла не потому, что захохотал Делмар, а именно из-за этого едва слышного «хм».

— Ты не можешь этого почувствовать, потому просто поверь мне на слово. С эмоциями у них серьезные сложности. Сейчас, когда людей в Темных землях не осталось, нам приходится питаться велари, и, должен признаться, они просто отвратительно безвкусны. Будто бумагу жуешь. Есть можно, но удовольствие никакого. Вы же…яркие. Ваш страх пряный и горячий, а злость колюча и горька. Столько эмоций, столько вкусов, — прикрыв глаза, Делмар блаженно вздохнул, вспоминая, видимо, те счастливые времена, когда люди еще были их рабами, — но самое лучшее чувство — любовь.

- ‎И что, хотите сказать, что та человечка, которую вы выиграли, кого-то любила? — я была готова услышать еще одно насмешливое «хм», но его не последовало. Яночка умница, Яночка угадала.

- ‎Меня она любила. Меня, — подтвердил Делмар.

И вот в это я поверить просто не могла. Ну не складывались у меня в голове настолько жуткие картины. Я не могла понять, как можно любить Хейзара. Это ж какой мазохисткой надо быть?

— Как она меня любила, — с мечтательной полуулыбкой произнёс он, поднося мою руку к губам.

Поцелуй получился излишне нежным…интимным что ли, тепло его дыхания согревало пальчики, а мне стало неловко и почему-то стыдно от того, что Раяр смотрит. И так неприятно.

Попытка отнять руку успехом не увенчалась, этот даже не заметил, что я рыпнулась.

— И что с ней стало?

Делмар помрачнел и отвел глаза, значит, вопрос задала правильный, я могла собой гордиться.

— Мать узнала о ней и убила, — Делмар не спешил говорить, потому за него ответил Раяр.

— А можно вопрос? — огонек опять начал темнеть лицом, и ничего хорошего лично мне это не сулило, потому, я решила хотя бы попробовать сменить тему, отвлечь его как-то от воспоминаний о своей вкусной человечке. — Вот вы говорите, что Рассах вас нашла, себе забрала и изменила, так? А почему она просто себе ребенка не родила? В смысле, если учесть, что я видела в колыбели, мало кто отказался бы сделать ей дите…

- ‎Ты водил ее в Колыбель матери?! — подскочил Делмар. — Она же могла лишиться рассудка!

Раяр лишь раздраженно отмахнулся от его возмущения. Хищник отчего-то был уверен, что мне там ничего не грозило…кроме истерики.

— А на вопрос вы ответите? — меня не то, чтобы сильно смутила столь бурная реакция огонька, на эту новость, но сразу стало ясно, что Раяр не особо обо мне беспокоится. А ведь я — единственный человек на все Темные земли. Очень вкусный человек.

- ‎Видишь ли в чем дело, Яна, — мастерски игнорируя выразительно-негодовательный взгляд Делмара, хищник покосился на пол, где заклубилась тьма, закручиваясь в небольшой вихрь, она поднималась над камнями, уплотнялась, выплетая человеческую фигуру. Женскую. Голова, высокая прическа, открывающая тонкую шею и узкие плечи, грудь, бедра…и два красных уголька вместо глаз, — мать — это чистая энергия, Тьма в полном понимании этого слова. Суть того, что боялись еще до появления Рассахи на этом осколке. У нее не было тела, лишь форма. Как Мирай — Извечный Светоч и богиня светлых, является лишь солнечным лучом, так и Рассах была только тенью.

- ‎Круто…

Не успела я толком переварить услышанное, а темная, зыбкая фигура окончательно растаять, как в столовую влетел сгусток тьмы, в форме птицы. Быстро махая крыльями, она полетела в Раяра, планируя таранить, но в нескольких сантиметрах от его лица, словно налетела на невидимую преграду и взорвалась тьмой.

— Какая неожиданность, — усмехнулся мой кошмар.