По темной стороне (СИ) - Огинская Купава. Страница 7

— А что…

- ‎Я хочу тебе кое-что показать. — Раяр, в отличие от меня, никакого дискомфорта от этих своих перемещений не испытывал, судя по всему, и совсем неправильно понял причину моей бледности. — Что же ты? Еще рано бояться.

Темные хлопья отрываясь от основной массы, медленно кружили в воздухе, красиво тлея по краям.

— А может, не стоит?

Не удостоив меня ответом, Раяр сделал то, что сделал бы любой гад на его месте: переместил нас куда-то, не спросив моего согласия.

Не ожидавшая такой подставы, я не сумела устоять на ногах и шлепнулась бы на камни, не удержи меня крепкая рука.

— Вы, люди, такие слабые, — небрежно заметил он, подтолкнув меня вперед.

Тьма рассеялась, и я смогла разглядеть место, в которое меня притащил этот тип.

Больше всего это было похоже на грот, казалось, я даже слышу шум воды где-то совсем рядом. Неглубокая, просторная пещера со сводчатым потолком и широким проходом. Мы стояли на границе света, который исходил от друз*, выстилавших стены пещеры, а прямо напротив нас, словно выходя из камня, находилась высокая женская фигура. Она рвалась из каменного плена, стремилась вперед, ломала оковы и казалась живой, будто бы застывшей в мгновении.

— Вот это да, — первый шаг к фигуре я сделала сама. Раяр не подталкивал, не торопил, я не сразу даже осознала, что он следует прямо за мной.

Второй шаг.

Фигура возвышалась надо мной, высеченная в камне, пойманная в движении, с протянутой вперед рукой и прямым взглядом в темноту.

Третий шаг.

Лицо красивое, решительно, с мягкими чертами лица.

Четвертый шаг и я подошла достаточно близко, чтобы почувствовать ЭТО.

Она не была красивой, не завораживала взгляд, не влекла к себе.

Пятый шаг сделать я уже не смогла.

Нет, попыталась конечно, но тут же отшатнулась, врезавшись спиной в грудь Раяра.

— Почувствовала, наконец, — усмехнулся он, крепко сжимая мои плечи прохладными руками.

- ‎Это что такое? — прошептала я, не решаясь говорить громко и взгляд от этой фигуры боясь отвести. И шевелиться я тоже боялась, потому и стояла, как вкопанная, прижимаясь к хищнику, который вот конкретно сейчас казался совсем не опасным даже. Надежным. Потому что я ему еще нужна, а, значит, жить буду, а вот этому вот… вот этому вот я не нужна. Ему никто не нужен.

- ‎Познакомься, Яна, — голос был насмешливый, но слышалась в его насмешке какая-то нервозность. Не одной мне здесь не по себе было, — это Тьма Изначальная. Ра́ссах. Моя мать.

- ‎Не повезло вам с мамкой, — вынуждена была признать я.

Раяр молчал, я тоже молчала, мы стояли, Тьма, которая Изначальная, с вытянутой вперед рукой и гордо поднятой головой пыталась вырваться из камня. Где-то далеко волны бились о скалы.

Мне было плохо и страшно, непосильная тяжесть давила на плечи, я знала, что не выдержу этот груз, что мне нужно уходить отсюда, бежать без оглядки, но сильные руки крепко сжимали плечи, и я продолжала стоять на месте.

Первым не выдержал хищник.

— Ты так и будешь молчать? — недовольно поинтересовался он.

- ‎Ну, вы же молчите..

- ‎ Я жду истерику.

- ‎Чего?! — я дернулась, желая повернуться, но в то же время, боясь выпустить из поля зрения каменную фигуру.

- ‎Ты должна сейчас чувствовать разрывающий сознание ужас, плакать и умолять меня увести тебя отсюда, — раздраженно ответил он, — это колыбель матери, даже мне тяжело здесь находиться.

Слов не было. В смысле, слова-то были, но все матерные и к озвучиванию непригодные.

— Раз тяжело, так пойдемте отсюда, я ж не изверг, чтобы расшатывать ваше хрупкое душевное равновесие, — хмуро сказала я, с трудом сдерживая ругательства.

Я его еще всего обматерю, но только наедине с собой, за закрытыми дверями и в подушку.

— Хорошо, — угрожающе протянул он, и тьма метнулась к нам. Раздраженный гад не позаботился об аккуратности, переход был быстрым, а я с минуту беспомощно висела в его руках, стараясь сморгнуть черные точки перед глазами и встать на подгибающиеся ноги.

Раяр молча ждал, пока я приду в себя, с каменной рожей сверху вниз глядя на мое вялое копошение.

А ведь где-то там, далеко, меня ждала недоеденная каша, недопитый чай и вкусные булочки. Ну и мочалки мои, конечно.

Убедившись, что я, наконец-то, могу стоять самостоятельно и даже понимаю, что происходит, этот… достойный сын своей матери резко развернул меня лицом к чему-то плотному, черному и бесконечному.

— Смотри.

И я посмотрела. Налево посмотрела, направо посмотрела и вверх тоже, и даже вниз. И вот только внизу была земля. Сухая, почерневшая, мертвая даже какая-то, но вполне привычная.

А во всех остальных направлениях была черная пленка, впитывающая солнечный свет.

— Это… что?

- ‎Ты читала историю Излома, — издалека начал Раяр, — и знаешь, что наш мир раскололся, но едва ли понимаешь, насколько все серьезно. Излом это не просто название того, что осталось от прошлой жизни, это напоминание об утрате всего. Древние боги, существа сильнее, яростнее и опаснее моей матери, в своей бессмысленной войне уничтожили себя и мир, что был ими создан.

Он указал на тьму, подтолкнув меня ближе к ней. Я не хотела идти, готова была закатить истерику, которую он так хотел, лишь бы не приближаться к этой страшной границе.

Остановились мы в шаге от неминуемой драмы. В шаге от стены. Я уже готова была орать, вырываться, плакать и очень просить прекратить… а он бы наслаждался моими воплями.

— Осталось только это. Не поверишь, но если бы не мать, выскользнувшая из первой трещины, ничего этого уже не существовало бы. Она спасла эти земли, чтобы потом медленно их уничтожать.

Я чувствовала, как похолодели мои подрагивающие пальцы, крепко сжимавшие вилку, и вздрогнула, когда одна крепкая ладонь, отпустив плечо, соскользнула вниз, сжав мое запястье, и уверенно подняла руку, заставляя коснуться границы.

— Не надо…

- ‎Шшш, — склонившись к моему плечу, он с отвратительным удовлетворением прошептал, — не сопротивляйся, все будет хорошо. Я просто хочу, чтобы ты почувствовала это.

И я почувствовала.

Вилка, все еще зажатая в моей руке, задрожала, упершись в тьму, дергаясь в пальцах тем больше, чем сильнее давил Раяр.

Не выдержав такого издевательства, она выскользнула из моей руки, с гневным «дзынь» упав в паре шагов от нас, искореженная и оплавленная.

Раяр хмыкнул и крепко прижал мою руку к чуть заметно шевелящейся, будто бы дышащей, стене.

Сначала онемели пальцы, первыми коснувшиеся тьмы, потом ладонь. По нервным окончаниям, растекаясь мертвым, холодным огнем, прокатился дикий, неконтролируемый ужас.

Гад своего добился. Я орала, срывая горло, плакала, кажется, пыталась вырваться, а он держал меня и тихо смеялся.

Сознание прояснялось медленно, лениво, легкий, сухой ветерок холодил лоб, на котором выступила испарина.

Я чувствовала себя разбитой и жалкой. Горло болело.

А Раяр сидел на земле, укачивая меня на коленях, и довольно мурлыкал что-то себе под нос.

— Знаешь, — он потерся щекой о мои волосы, крепче прижимая к себе, — твой ужас просто восхитителен. Признаться, я так увлекся, что чуть не поглотил тебя целиком.

- ‎Ты мной питался, — прохрипела я, каждое слово больно царапало горло.

Он засмеялся:

— Конечно. Ты просто очаровательно боишься, я понял это еще вчера.

- ‎Извращенец, — мне было трудно говорить, но я должна была открыть этому уроду глаза на правду, — гастрономический.

Ответом мне был смех. Раяр был сытый и очень благожелательный, рывком поднявшись на ноги, прямо со мной на руках, он задрал голову, глядя на небо.

— Теперь ты знаешь, как близко к уничтожению то, что осталось от нашего мира.

- ‎То, что осталось от вашего мира, полностью нарушает все законы физики, — упрямо хрипела я, нервно откашливаясь, — поставьте меня, пожалуйста.

Он подчинился, медленно опустив меня на землю, и даже придержал, дожидаясь, когда я приду в себя и перестану шататься.