Ад (СИ) - Коуст Дора. Страница 23

– Какая вы кровожадная! Не перестаю вами восхищаться, но в смерти нет смысла. Выйдя замуж, она возьмет имя рода супруга, а значит, ее дети, будь то мальчики или девочки, не смогут претендовать на наследство рода эль Колдроус. Зачем марать руки, если все можно сделать по закону?

– Да вы изворотливы!

– Приму данное как комплимент. Все формальности улажены?

– Скорее да, чем нет. Осталась последняя… – с этими словами дама поднялась и направилась к двери, чтобы закрыть ее на ключ. – Я скучала, Олсо. Я очень скучала…

То приходила в себя, то снова уплывала в состояние бреда. Заставляли пить какую-то дрянь по восемь раз на дню. Розоватый раствор выдавали в мизерных стаканчиках всего на один глоток, но неизменно следили за тем, чтобы измученная девушка проглатывала его. Сначала сопротивлялась, кидалась сплетениями стихий, но все, что получила, – это странные браслеты на ноги и руки, которые сковывали магию. Знала о таких, но даже названия вспомнить не могла в этом кружащемся мареве. Такие носили осужденные в тюрьмах, но откуда они в этом странном месте?

Не понимала, сколько лежит, почти не вставая. Дни? Недели? Месяцы? До отчаяния пыталась сопротивляться. Кусалась, билась из последних сил, но после очередной экзекуции услышала девичий голос сквозь дурманящий туман:

– Не сопротивляйся им, тогда они снизят дозу. Будешь сопротивляться, могут и до смерти довести… – голос плакал, находясь где-то совсем рядом.

Возможно, голос был одним из пятен, что неизбежно кружили, когда Петра пыталась приоткрыть глаза. Где находилась? Чего хотели от нее? Вопросы проскальзывали ленивыми образами, тут же размываясь, исчезая в разноцветных облаках. Губы приоткрывались, но слов произнести не могла.

– Попей воды. – Голос слабый, жалкий.

– Да не возитесь с ней! Сдохнет так сдохнет! – грубиянка находилась где-то в отдалении, а за ее словами послышался смех.

Жидкость лилась по губам, щекам, подбородку, немного попадая и в рот. Не контролировала свое тело. Кто-то поддерживал с обеих сторон, но касания, как и вода, словно происходили через слои.

– На занятие, дамы! На занятие! – ворвался в голову чужой крик.

– Не сопротивляйся вечером, ладно? – прошептал тот же голос.

Лишь сглотнула в ответ, а потом снова провалилась в пустоту.

Новая экзекуция наступила сквозь прошедшее время. Не мысль, лишь обрывок о том, чтобы притвориться мертвой. Рот заполнила жидкость, но Петра не глотала ее, держа в подступах к горлу. Нос привычно зажат, но лучше умереть от недостатка воздуха, чем продолжать существовать вот так. Руку с лица убрали, но вдыхала осторожно, хоть и хотелось заполнить легкие до отказа.

– Зовите Леди эль Нугро. Кажется, сегодня снова придется выкапывать яму…

Ожидание превратилось в новое марево, но пощечина обожгла лицо, заставляя закашляться от неожиданности, проглатывая жидкость.

– Ничего она не умерла, дуралеи! Не могли пульс прощупать?

– Мы…

– Сдалась просто наша маленькая дрянь. Ух, сколько нервов попортила! – вторая пощечина пришлась на другую щеку. – Ну, ничего, теперь ты у нас станешь покладистой.

Травлю действительно снизили, а быть может, Петре так показалось. Глотала вязкую дрянь безропотно, получая похвалу от «тюремщиков». Два голоса ее все время успокаивали, убаюкивали тихими песнями, что-то рассказывали. Ощущала ласку, невесомые поглаживая по голове, все отчетливее разбирала голоса. В этом аду она была не одна. С десяток различных голосов о чем-то спорили, разговаривали. Было и время тишины. Они уходили на занятия, оставляя ее совсем одну.

Тишина пугала каждый раз, словно Петриция снова проваливалась в свое марево, но в эти минуты все было по-другому. Вдруг почувствовала, что стало значительно легче. Тяжесть все еще давила на голову, но уже не так сильно. С трудом разлепила веки, пытаясь сконцентрироваться на картине перед глазами, но они неминуемо закрывались. С болезненным упорством проделывала это вновь и вновь, пока не удалось удерживать взгляд несколько секунд. Наградой стал белый потолок с массивной люстрой, но силы истончились, вынуждая отдаться первому нормальному сну…

Вечер сгущал краски, впускал гнетущую темноту. Серебряный узор разрастался на стеклах, затмевая обзор на улицу. Музыка охватывала всю территорию Академии Равенства, лилась веселой рекой, да только в одной из комнат женского общежития никому не было дела до очередного бала в честь «Верхней Ночи Зимы». Сумки с вещами заняли один из свободных углов у шкафа, а сами девушки разместились на кроватях.

– Еще раз проверьте, все взяли? – командовала Малиса.

Бывалых озорниц в Академии не узнавали. Слишком серьезными стали в последнее время, слишком незаметными, не привлекающими внимание. Неосознанно затаились перед вылазкой, готовились тихо, всегда под покровом ночи. Ночь – она, как и Тьма, скроет все лишнее от глаз и обнимет тишиной.

– Да все взяли, все. Уже по сто раз проверили! – Ариана мерила комнату шагами, выжидая, когда минует предрассветный час.

– Не нужно нервов. Мы уже обговорили все детали. – Писа поправляла и без того идеальную прическу перед зеркалом.

– Лиэра, Гвена и Малиса выходят первыми. Карета будет ждать у ворот. Извозчик знает адрес постоялого двора. Часом позже прибудем мы. – Ариана наконец присела на краешек кровати, массируя пальцами виски.

– Ари, ты уверена, что Винтер замешан в этом? – с сомнением спросила Мали.

– Он вполне мог похитить Петру. Я уже говорила, не без его помощи у нашей семьи отобрали титул. Теперь я – Гори, а наша подруга пропала среди ночи, хотя даже двигаться не могла в том состоянии, в котором была. У этого душегуба есть на это и средства, и время, и желание…

– Но ему запрещено появляться на территории Академии. – Илона единственная сидела на подоконнике и пыталась рассмотреть пейзаж за окном.

– Это всего лишь означает то, что у него были сообщники. Я почти уверена, что мы с вами видим их размалеванные… лица каждый день.

– Ари, у нас нет доказательств. Ты сама знаешь, что прошлая вылазка не удалась. Только порошок правды зря потратили… – Гвена перебирала свои немногочисленные запасы, записывая, что необходимо докупить в лавке у травницы.

– Это потому, что их не удалось отвлечь. Хорошо хоть, не обвинили в покушении. Никогда не забуду этот день. Порошок правды – страшная вещь. – Лицо Лиэры окрасилось кислой гримасой.

– Зато теперь я знаю, где ты прячешь готовые бомбочки. А еще, что ты влюблена в…

– Гвена! – одернула ее сестра. – Илона, а твой отец точно подтвердит, что все мы гостили у тебя?

– В этом не сомневайтесь. Он сказал, что мы затеяли благородное дело, хотя и посоветовал обратиться к Лорду Директору.

– Нет, к нему мы не пойдем. Он скрывает похищение, боясь проблем для Академии. Не знаю, как вы, а я не смогу сидеть в стороне и безропотно ждать. – Малиса посмотрела на часы и потушила свет.

За окном раздались оглушающие удары взрывов, но в комнате их звук был приглушен. Цветные всполохи врывались в небо, разбивались о звезды. В этом году в темноте ночи можно было увидеть невероятные картины. Например, всадника на лошади или русалку, купающуюся в пруду. Через закрытое окно все смазывалось в разноцветные пятна, но никто из подруг спускаться на улицу не собирался. Каждая из них волновалась, хоть и старалась не показывать этого другим.

– Все. Теперь нам нужно хоть немного поспать. – Ари отошла к шкафу, а девушки подняли ноги на кровати.

Зеленые всполохи рождались в ее ладонях, превращаясь в махонькие листочки. Отростки взлетели к потолку и опустились вниз, прямо на пол, разрастаясь под магическим сиянием. Зеленая лиана выгибалась, проскальзывала сквозь собственный ствол, укладываясь в подобие гнезда. Последними штрихами импровизированной кровати стали несколько мягких пледов, что лежали стопкой на столе, ожидая своего часа.

– Вот и все. Всем отбой. Совсем скоро уже просыпаться.