Шиворот-навыворот (СИ) - Волкова Виктория Борисовна. Страница 22
— Ничего, хочу хоть час провести наедине со своей женой. Это предосудительно? — шумно вздохнул Стас.
— Нет, — тихо заметила Юля — видимо, не нашлась, что сказать.
— Я заеду за тобой около часа. Только ты выходи сразу, чтобы время не терять, — быстро добавил он, не давая ей возможности передумать или решить все по-своему.
— Хорошо, — ошарашено пробормотала она. Муж не каждый день звал ее в ресторан.
— И позвони Лиле, чтобы обедать нас не ждала. Только не говори, что мы в кабак нацелились, а то ей обидно станет. Скажи, что по твоим делам. Ну, придумай что-нибудь.
— Ладно. Только учти, родной, если это какие-то уловки, головы тебе не сносить, — предупредила жена, вновь обретя боевой задор.
Документы повез Иван.
ГЛАВА 10
Сразу после обеда зазвонил телефон. Незапланированный выход на связь.
— Я виделся с людьми, — начал Олег без предисловий, — завтра начнут поиски. Условия такие: как только все найдется, ты можешь возвращаться. Лично к тебе претензий никто не имеет.
— Спасибо, Олег. Но я смогу вернуться только через две недели, — уточнила Лиля, а про себя подумала, почему она не выключила этот дурацкий сотовый.
— В чем дело? — устало поинтересовался Олег. Лиля второй день выводила его из себя, рушила все его планы и немало в этом преуспела.
— У меня тут макля наметилась, — отшутилась она.
"Макля" — любимое слово Иштвана.
— Лилечка, — говорил он ей часто, — я задержусь, у меня тут макля.
— А она хорошенькая? — весело интересовалась Лиля.
— Конечно, — смеялся он.
Перехватило дыхание, на глаза навернулись слезы, и она замолчала.
— Где у тебя макля, Лиля? На Черном море? — насторожился Дунаев.
— Да, мы остановились в частной гостинице, — принялась врать Лиля. — И, представляешь, встретила тут знакомых. С хозяйкой мы учились вместе в школе. В параллельных классах. Она была даже влюблена в Иштвана. Мы с ней посидели, поревели. А потом оказалось…
— Лиль, мне это неинтересно, — перебил Олег. — Я завтра позвоню, сообщу результаты. Когда хочешь, тогда и возвращайся. Тебе полезно сейчас отдохнуть. И, будь добра, не лезь ни в какие макли. Кому-то это стоило жизни.
— Я знаю, Олег, — в сердцах воскликнула Лиля и разревелась. — Олежек, миленький, как мне плохо без него. Я даже на кладбище съездить не могу.
— Ну-ну, Лиль, все обойдется. Обиды держать на тебя не будут, найдут свою макулатуру и флешки, и можешь смело ехать на кладбище или куда тебе еще угодно, даже в Швецию. Никто тебя не тронет, — принялся успокаивать ее Олег. — Я договорился, слышишь?
А через час приехал Иван. Лиля увидела, как около дома припарковался "галендваген", большой и неуклюжий, как его хозяин. Такие машины не нравились Лильке: словно для перевозки покойников. Черные, блестящие, с прямыми углами. Она увидела в окно, как двое охранников, подъехавших следом на "девятке", стали заносить во двор коробки. Одна, две, четыре… Лиля насчитала шестнадцать коробок. "Зачем я только предложила провести эту проверку? Так я домой до следующей весны не уеду", — засомневалась она, хотя с вечера казалось, что поступает правильно.
Иван стоял, облокотившись на свою драгоценную машину, и наблюдал за выгрузкой. Вдруг он поднял голову и увидел в окне Лилю. Он улыбнулся и, приложив пальцы к виску, насмешливо отдал честь, как старшему по званию. Лиля равнодушно посмотрела, словно мимо него, и опустила занавеску.
"Как в детском саду, — раздраженно подумала она. — Ну, ничего, скоро мы уедем, и все закончится".
И пошла переодеваться. Негоже появляться перед работодателем в старой майке и затасканных шортах. Не комильфо.
Она вошла в кабинет, одетая в длинное льняное платье с квадратной горловиной, оставившей открытыми лишь ключицы. У Ивана перехватило дух. Ему захотелось подойти и поцеловать этот маленький кусочек кожи, прикоснуться губами к нежной шее. Пусть и прошло пятнадцать лет, но что-то там тлело в глубине души, раз стоило им встретиться, и огонь на старых углях полыхнул с новой силой.
Лиля села за стол, предоставив Ивану сесть с краю.
— Вы можете обрисовать всю картину в целом, Иван Григорьевич? — официально начала она.
— Что ты хочешь узнать в первую очередь? — растерявшись, словно она прочла его крамольные мысли, осведомился Иван.
— Мне нужны договоры, схема работы, внутренний план счетов. Я просила об этом Стаса.
— Давай я расскажу тебе по схеме, Лиля. И давай без официоза? Мы вроде давно знакомы, — невесело усмехнулся Бессараб.
"Лучше б я тебя век не знала", — пронеслось у нее в голове, а вслух пришлось объяснить культурно:
— Вы работодатель и так принято. Так легче, Иван Григорьевич.
Он рисовал ей схему работы холдинга: чертил кружочки, проводил стрелочки. Она попросила написать, какие существуют договоры между участниками. Схема оказалась громоздкой и имела несколько ошибок.
— Кто это для вас разрабатывал? — поинтересовалась Лиля корректно.
— Я сам — гордо провозгласил Иван, надувая щеки.
Лиля на минуту задумалась, словно решаясь, потом взяла карандаш и решительно пододвинула лист к себе.
— Ну, во-первых, вот здесь вы попадаете под двойное налогообложение, — она обвела карандашом место пересечения нескольких стрелок.
— А тут, — тонкий грифель прочертил овал, охватывая несколько окружностей, — у вас договор переуступки права требования. А налог на добавленную стоимость заплатили?
— Ну, мы же еще не получили оплаты, — надул щеки Иван.
— По этому договору налоговые обязательства наступают в момент подписания. Вы разве не знали об этом?
— Нет, — насупился Бессараб. И про себя уже решил, какой разгон он устроит Доре. Завтра. Нет, сегодня.
— Только никого не ругайте, ладно? — попросила проницательная Лиля, словно прочитав его мысли.
— Хорошо, — удивился он. — Не буду, пока все не проверишь.
Лиля проверяла документы уже неделю. Звонил Олег, настойчиво просил вернуться обратно. Все же нашлось, чего торчать у чужих людей?
— Никто на тебя не в обиде. Человек понимает, что ты не при делах, — снова заладил Дунаев. — И будет лучше, если ты позвонишь ему, он пару раз спрашивал о тебе, — увещевал Олег.
— Кому лучше, Олег? — уточнила она.
— Тебе, мне… — ответил он неопределенно.
Она позвонила, и на том конце провода вроде бы обрадовались ее звонку. Ей предложили хорошо оплачиваемую работу, сделали пару комплиментов и душевно попрощались.
Будь ее воля, она бы сейчас же схватила детей и вернулась в Москву. Но оставалась эта дурацкая проверка. Как в детской игре "сыщик, ищи вора". Она исписала несколько листов замечаниями. Хватало и неверно оформленных документов и просто ошибок. Но вычислить вора, как она лихо пообещала Ивану, Лиля пока не сумела. А отступать не хотела. В ней проснулось упорство Иштвана, недаром она прожила с ним столько лет. Она просто обязана победить этого неведомого вора, победить Ивана. Доказать ему, что сама что-то стоит, чтобы его проняло наконец, кого он потерял. Лиля разозлилась на себя за такие мысли и прогнала их прочь.
Иван снова сделался мрачным и недовольным. Гонял персонал почем зря, и люди с утра интересовались у Леночки, в каком настроении небожитель, и старались под любым предлогом исчезнуть из офиса.
Он распекал начальника производства за найденный спрятанный в цеху брак, когда в его кабинет вломился Стас. Радостный и взволнованный.
— Нашла, — возвестил он.
— Что? — не понял Иван.
— То, — передразнил Стас. — Только что позвонила, она все нашла.
— Поехали, — рыкнул Иван и выбежал из кабинета. За ним поспевал Стас.
Дорогой Иван затосковал. Теперь Лилька уедет, и он ее больше никогда не увидит и не сможет признаться ей, что все годы обманывал сам себя. Нет никакой ненависти, а только обида на себя самого: