Шиворот-навыворот (СИ) - Волкова Виктория Борисовна. Страница 89

— Не знаю, где-нибудь в кабаке, — отмахнулся Пахомов и начал лихорадочно тыкать по кнопкам. Ответили сразу после первого гудка.

— Мы где встречаемся? — без предисловий уточнил Витька, даже не поздоровавшись. И тут же взвился, будто на ржавый гвоздь сел: — Не, Иваныч, только не французский ресторан. Давай с русской кухней. Не знаю. Да хоть в столовке какой. Ладно, заметано. Мне тоже так удобней. — И, отключив вызов, обратился к Джотто: — Помнишь, напротив дома, где Герт с Лилей жили, кабак был? Туда поедем.

Виктор Николаевич Пахомов шел по знакомой заснеженной улице и размышлял.

"Ничего не изменилось. Те же дома. Люди, спешащие по своим делам. И в то же время изменилось все. Вон дом красного кирпича в конце квартала. Раньше он там всегда был долгожданным гостем. Отсюда даже балкон виден, куда выходили курить и обсуждать дела. Меньше чем за год все переменилось. А Лилька теперь графиня. И он сам, обычный пацан Витя Пахомов, собирается жениться на аристократке. Смешно-то как. Обхохочешься. Но Хлоя привлекала его неугомонным нравом, отсутствием жеманства. И самое главное, к ней привязалась Тайка".

Он вспомнил, как уезжал из поместья де Анвилей, и Хлошечка провожала его с Таисьей на руках. Дочка радостно улыбалась и гукала. А Хлоя нежно целовала ее в макушку. Он чмокнул невесту и дочку и заспешил на улицу, где уже ждал водитель де Анвиля. Арман милостиво дал свой автомобиль для поездки в аэропорт. Ни он сам, ни Лиля не вышли проводить, запершись с вечера в официальных графских апартаментах. Витька опять подумал о двух любимых девушках. И, словно наяву, увидел, как черная голова Хлои склоняется над рыженькой Таечкой. Красиво. Он еще раз глянул на застекленный балкон на другой стороне улицы и, обозвав себя профессором Плейшнером, толкнул дверь в ресторан.

— Меня ждут на втором этаже, — крайне надеясь, что разговор долго не продлится, буркнул он метрдотелю.

— Конечно-конечно, — захлопотал тот и вызвался проводить.

— Я дорогу знаю, — отмахнулся Пахомов.

Зал для особых церемоний выглядел безлюдным, если не считать одинокого посетителя за дальним столиком у окна. Белое убранство резко контрастировало с черным костюмом мужчины.

"Как чужеродное пятно", — мысленно скривился Пахомов. Он скосил взгляд назад. Джотто, не отставая, шел следом. Человек, сидевший за столом, лениво махнул рукой в знак приветствия, но подниматься из-за стола не стал. Витька почувствовал, как на него наваливается усталость. Даже есть расхотелось. Он, пожав слабую руку, уселся напротив.

— Закажи, что хочешь, — предложил Дунаев. — Я — только кофе.

— Ничего не хочу, — буркнул Виктор. — В самолете поел.

— Рассказывай, что удалось узнать, — пробормотал однокурсник Герта. — Нашел что-нибудь?

— У нее ничего нет, — тихо отрезал Витька. — Я лично пересмотрел все вещи. Вон Джотто не даст соврать. Ни в блокноте, ни в кошельке ничего похожего. В квартире искали?

— Несколько раз перерыли. Расскажи подробно, что в кошельке?

— Карточки Дойчебанка, какого-то шведского и нашего Сбера. Ну и деньги.

— А фотки там с надписями или записочки?

— Я ж и говорю, что больше ничего. Не носит Лиля всякий хлам с собой. Вы не там ищете, наверное.

— Давай поучи, — ощерился Олег. — Больше негде искать, понимаешь? Иштван держал всю информацию при себе. В последнюю неделю перед гибелью кроме дома и работы никуда не заезжал. Мы проверили. Ни в рабочем кабинете, ни дома ничего найти не удалось. Стало быть, вдова знала и увезла с собой.

— У нее нет ничего похожего, — еще раз повторил Пахомов. — И Лиля даже словом не обмолвилась.

— Тогда где?

— Ну не знаю, — развел руками Виктор. — Персонал проверяли? Секретаршу Герта?

— Всех допрашивали на детекторе лжи. Бесполезно.

— А у ментов в вещдоках?

— Нет там.

— Могла уборщица выкинуть, — предположил Пахомов.

Дунаев воззрился на него невидящим взглядом.

— Такое нам даже в голову не пришло, — ахнул он.

— Деньги пока на месте? — прошипел Витька.

— Ну да, — кивнул Дунаев. — А если так, мы никогда до этого счета не доберемся.

— Это меня уже не касается, — отрезал Пахомов и поднялся с места. — Пока, Олег. Рад был помочь. Но, боюсь, вы потеряли много времени, прорабатывая версию вдовы Герта, а она тут ни при чем.

— Давай, — буркнул Олег Иванович. — Лиле привет передавай.

— Я ей не скажу, что мы виделись. Ни к чему это, — махнул рукой Пахомов. Он скатился с лестницы и как ошпаренный выскочил из ресторана. Сзади Джотто пытался не отстать от шефа. Стараясь не смотреть на проклятый балкон на другой стороне, Витька кивнул ординарцу. Тот взмахом руки остановил такси.

— На Казанский, — пробурчал он водителю.

Через пару часов в поезде, приняв на грудь полбутылки коньяка, Пахомов тщетно пытался заснуть. Он злился, что дал втянуть себя в гнусную историю, злился на Дунаева, пытавшегося найти пропавшие сразу после смерти Иштвана коды и ключи к безымянному валютному счету в оффшорном банке. Пахомов встал, не в силах заснуть, и вышел в тамбур. Нет, не курить, а просто постоять, глотнуть в открытое окно хоть немного воздуха. Он чувствовал себя словно вывалянным в грязи. Лиля, конечно, никогда не узнает, что он рылся в ее вещах. Но для нее самой и детей безопасней вернуть проклятые коды. Вот только их у нее не нашлось. Внезапно Витька ощутил, как во рту становится сухо, аж перехватывает дыхание. Он вспомнил, как перед самым отъездом Золотая королева ругалась с Раисой. Вспомнил наивный вопрос крестницы.

— Мы снова прячемся? — кажется, так спросила Света. Лилька что-то принялась объяснять. Но если коды все-таки у нее, то скоропалительный брак с Арманом и отказ от российского гражданства уже не выглядели безрассудством. И водружение праха Иштвана в фамильный склеп де Анвилей — в ту же кассу. Но где она может их прятать?

— Я ж все пересмотрел, нет нигде, — упрямо проворчал Виктор и, вернувшись в купе, завалился спать.

Арман взбежал по ступенькам и сразу же направился к жене.

— Прости, Лили, с этими бюрократами я не успел к свадьбе, — повинился он, протягивая ей букет белых роз и обычный канцелярский пакет. В белоснежных манжетах, выглядывающих из-под пиджака, блеснули запонки с бриллиантами. Подарок молодой графини к свадьбе. Она из своих скудных средств умудрилась выкроить деньги на небольшие квадратные запонки, а он не подарил ничего. Кроме своей любви, конечно. Но Лили — сама культура и такт. Жена даже намеком не дала понять, что разочарована в нем.

— Что это? — удивилась Лиля.

— Открой, — довольно улыбнулся Арман.

Она вскрыла конверт и, достав бумаги, принялась медленно читать. Французский все еще давался ей с трудом. Лиля посмотрела на мужа и изумленно воскликнула:

— О, Арман, — Она потянулась к нему, и де Анвиль, не выдержав, сразу сгреб супругу в объятия. — Спасибо тебе, — пролепетала она. — Я даже не ожидала.

— Они теперь и мои дети, — улыбнулся Арман. — И не должны ни в чем нуждаться.

Оставшись одна, Лиля еще раз перечитала условия трастового фонда, открытого графом для ее детей. Сумма впечатляла. По брачному контракту ее собственный трастовый фонд являлся маленьким состоянием. И именно эти деньги она планировала потратить на обучение своих детей. Но Арман предусмотрел все.

"Иштван тоже пытался", — зло подумала она и быстро достала кошелек из сумочки. Злосчастная карта все еще лежала там. Логотип Сбербанка, крошечные буквы номера. Прекрасный муляж. А на обратной стороне Иштван, словно какой-то недотепа, написал код. Лиля вспомнила, очередность, в которой нужно подставлять цифры, выбитые на карте и написанные от руки, чтобы получить номер счета. Название банка известно. Контрольное слово тоже.

"Слава богу, теперь моим детям эти деньги не понадобятся", — решила про себя Лиля, раздумывая, как же поступить с карточкой.

Графиня де Анвиль прошла в гардеробную и, приподняв фальшивую панель, открыла сейф. Она сразу же нашла бархатный мешочек, в котором хранились кольца, подаренные первым мужем, и положила туда муляж кредитки. Затем постояла в нерешительности минуту — другую и, сняв с безымянного пальца золотой ободок с малюсеньким бриллиантиком, аккуратно положила его вслед за картой. Арман не заслужил, чтобы его графиня носила кольцо другого мужчины.