Предел прочности (СИ) - Королькова Наталья. Страница 20

— Понимаю, — Марат ухватил и слегка сдавил мою ладонь. — Можешь на меня рассчитывать.

— Я не о том, — руку освобождать не стала. Мне как никогда требовался кто-то, на кого можно было бы опереться, в чью жилетку можно было бы поплакаться и кто возьмет хотя бы часть моих забот на себя. За последние дни я так устала, так вымоталась эмоционально, что мне хотелось забыться, пусть даже и на время, а Марат мне предлагал именно это. И все же меня словно что-то останавливало.

— Если мне сегодня дадут еще какое-нибудь задание, то наш вечер с тобой отменяется, а остаток дня, я проведу где-нибудь в тишине.

— Хорошо, — согласился Марат, чем немало удивил. Признаться, я думала, что он начнет меня уговаривать.

Звонок мобильника, заставил тело вздрогнуть, а дыхание сбиться. Не ожидала я, что они так быстро позвонят.

— Да, — произнесла безжизненным голосом, как бы я хотела, чтобы этот проклятый телефон больше никогда не звонил.

— На сегодня все, отдыхай. Позвоню в понедельник.

Связь прервалась, я даже не успела спросить как там Антон. Вопрос о том, как они узнали о том, что я совсем недавно обзавелась третьей сумкой, оставался открытым. Следить они за нами с Маратом не могли, особенно если учесть ту скорость, на которой мы периодически перемещались по городу, за нами мог угнаться только сумасшедший лихач.

— Ира, что они тебе сказали?

— Что? — Сосредоточила взгляд на Марате, пытаясь понять, что он у меня спросил?

— Звонили они? — я кивнула. — Что сказали?

— То, что я на сегодня свободна и что позвонят в понедельник.

— Е-хо, — на всю улицу прокричал Марат, тем самым, привлекая к нам излишнее внимание. — Вечер и весь завтрашний день мой.

— Я соглашалась только на сегодняшний вечер, — осадила парня. — Насчет воскресенья не было сказано ни слова.

— Воскресенье подразумевалось само собой. — Марат весь светился, возможно, поэтому, я ему не отказала в категоричной форме, а может и не из-за этого.

— Я подумаю, но ничего не обещаю, — оставила себе пути к отступлению.

— Зато я тебе обещаю незабываемые выходные. Сейчас заедем ко мне, кое-что прихватим, а потом я тебя в такое место отвезу…

— Подожди, — приподняла на руке последнюю украденную сумочку. — Вначале едем по адресу.

— Вот сдалась она тебе? Выбрось ее в ближайшую урну, а лучше в мусорный бачок и забудь про сумку, как про страшный сон.

— Не могу. Я должна вернуть документы.

— Ну, если должна, — Марат обреченно вздохнул. — Говори адрес. Ты в курсе, что нам с тобой придется возвращаться на место преступления? Ты сумочку у женщины именно около этого дома выхватила. Ир, может ты все же, оставишь затею с возвратом? Там ведь уже и наряд полиции может стоять.

— Поехали, посмотрим, только не гони.

— Как скажешь.

Пока мы ехали, я старалась отогнать от себя тревожное предчувствие, которое поселилось где-то внутри и теперь с каждой минутой росло. Только вот если я отступлю, и хотя бы не попытаюсь вернуть то, что вынуждена была взять, то до конца дней буду мучиться угрызениями совести. Как и в первый раз, буду стоять на том, что с проезжающего мимо меня мотоцикла упала сумка, и я заглянув в нее решила вернуть. Надо было и во второй раз рассказать именно эту версию, а я что-то растерялась и хорошо, если не довела пожилую женщину до сердечного приступа. Страшно представить, сколько может промучиться в неизвестности бабушка, прежде чем ее внучка надумает к ней заглянуть. Надеюсь, что она живет вместе с ней…

— Приехали, кажется чисто.

Пока не передумала, слезла с мотоцикла и, сунув в руки Марата шлем, быстрым шагом направилась к нужному подъезду. В сумке имелись ключи, поэтому я не стала звонить в домофон.

Подойдя к двери, сразу же позвонила, не давая себе возможности передумать и сбежать. Дверь открыл высокий плотный мужчина, лет сорока.

— Здравствуйте, — поздоровалась. — Могу я видеть Галину Андреевну?

— Говорите что надо, я ей передам.

— А вы ей кто? — спросила на всякий случай. Коленки у меня уже дрожали, благо заикаться не начала.

— Муж.

— В таком случае, передайте Галине Андреевне ее сумку. — Протянула сумку, которую до этого держала за спиной, представителю законного владельца.

— Сумка, — на выдохе произнес мужчина, после чего вместо того чтобы забрать вещь, ухватил меня за руку.

— Попалась, дрянь, — процедил он сквозь зубы.

— Отпустите меня, — взмолилась, пытаясь освободить руку и вырваться. Только вот не вырвалась, а добилась совершенно противоположного результата. Мужские пальцы на моем запястье сжались еще сильнее.

— И не надейся. Я тебя раз и навсегда отучу брать чужое.

— Я не брала, — куда деваться, пришлось солгать. — Я ее подобрала.

— Теперь это так называется, да? Ты у меня сядешь. И сядешь надолго.

— Пустите, я всего лишь хотела вернуть вам сумку, — я уже плакала. Слезы безостановочно катились из глаз, и я не могла с этим ничего поделать.

— Можешь не выдавливать из себя крокодильи слезинки, на меня они не действуют. — Мужчина дернул меня за руку, и я, взвизгнув от боли, выпустила из пальцев чужую сумку.

— Я ее подобрала… Хотела вернуть… — я уже рыдала навзрыд.

— Что происходит? — На лестничной клетке, одна из дверей за моей спиной открылась и, судя по голосу, к нам присоединился еще один мужчина.

— Вот воровку поймал. У Галочки сумку из рук вырвала.

— Вызывай полицию, сдай ее, — посоветовал тот, кто стоял у меня за спиной. — Совсем распоясались.

— Согласен.

— От-пус-ти-те ме-ня, — пропищала, глотая слезы.

— Раньше ворам руки по локоть отрубали. Жаль что у нас правосудие более гуманное.

Я, конечно, понимала, что все это заслужила и презрение, и наказание и грубость, сказанную в мой адрес. Я, безусловно, виновата, но в тоже время я хотела сделать как лучше.

— Девушку отпустите, — услышав голос Марата, вскинула голову. Что он здесь делает? Зачем пришел? Сейчас же и его скрутят, а он не виноват.

— Парень иди куда шел. Девушка воровка и мы звоним в полицию.

— Девушка не воровка, а наивная дурочка, все еще верящая в добро и в сказки. Она живет по правилам и мечтает сделать мир лучше. Я ей говорил, чтобы она отказалась от своей глупой затеи, вернуть упавшую с мотоцикла сумку владелице, так ведь не послушала. И вот результат.

— Не понял, — хватка на моем запястье слегка ослабла.

— А что тут непонятного? У нас романтический вечер из-за этой проклятой сумки накрылся. У меня билеты пропали.

— Какие билеты? Что ты мне голову морочишь?

— А знаете, что, вызывайте полицию, — неожиданно произнес Марат. — Пусть Ира в камере выходные проведет, глядишь, поумнеет и в следующий раз не будет выкинутые сумки подбирать.

— Я думала, ее потеряли, — шмыгнула носом, начиная успокаиваться. В присутствии Марата, страх постепенно стал отступать. — Заглянула вовнутрь, там паспорт, а в паспорте указана прописка. Я думала, люди волнуются, переживают, документы-то восстанавливать придется.

— Молодец, вернула, а теперь несколько дней в изоляторе проведешь, а я тебя вытаскивать оттуда не буду, может после этого, впредь в таких случаях ты будешь умнее. Если бы ты деньги из кошелька взяла, я бы тебе слова не сказал. Тоже мне нашлась, Робин Гуд в юбке. Ладно, Иришк, загорай, а я в клуб, пойду, напьюсь и раз уж ты не сможешь сегодня ночью согреть мою постель, не обессудь. Надо было мне сразу Катьку приглашать…

Я не верила глазам. Марат, засунув руки в карманы и что-то насвистывая себе под нос, стал спускаться. Судя по удаляющему свисту, он ни разу не остановился, а потом хлопнула дверь и наступила тишина.

Высохшие было слезы, с новой силой покатились из глаз. Он меня бросил. Марат оставил меня на растерзание этим двум мужчинам.

— Все что парень сказал, правда? — Я только сейчас заметила, что меня больше никто не держит. Что я свободна и могу уходить. В ответ кивнула, утирая со щек слезы.

— К сумке никто кроме меня не подходил, а я ничего не брала, так что все должно быть на месте, — из груди вырвался непроизвольный всхлип. — Можно я пойду?