Зона Надлома (СИ) - Белая Дарина. Страница 8

— Что же мне с тобой делать, Ольга? — грустно спросил Василий.

— Отпусти меня, — попросила тихо и добавила: — Одолжи, пожалуйста, компьютер, я должна написать отчет, времени остается все меньше.

— Владиславу Владимировичу?

— Да. Ты отнесешь?

— Он меня убьет за это решение, — глухо промолвил мужчина. — А, правда, что ты его любовница? — внезапно поинтересовался начальник.

— Он не тот человек, чтоб убивать за любовницу, верно?

Вася появился через несколько минут с ноутбуком. Поставил на стол.

— Никуда не уходи, я скоро вернусь, — попросил хозяин дома.

— За группой захвата? — не смогла промолчать.

— Следовало б, — ответил Вася мрачно. — Если б я встретил тебя до Иры — сам бы женился! — добавил он неожиданно.

Раздался тихий щелчок, закрывшейся входной двери. Вот так, даже со своим даром, я не замечала многих вещей. Стало тепло и… горько.

Я напечатала слово «отчет» огромными буквами и задумалась.

Первая встреча с Владиславом Владимировичем состоялась на церемонии вручения наград. Генеральному прокурору исполнилось пятьдесят семь, однако сложно было дать ему больше сорока. Возможно, причина заключалась в огромной энергии, которую излучал этот удивительный человек, постоянно носящий маску. Что скрывалось за ней оставалось загадкой. Конечно, я попробовала воспользоваться силой, но наткнулась на непроглядную черноту, как будто заглядываешь в бездонный колодец.

Пожимая руку, мужчина смотрел внимательно, оценивающе, запоминая. Тяжелый взгляд, обнажающий душу. Однако, через миг, мягкой, доброжелательной улыбкой он сгладил осадок, что непременно остался бы после знакомства.

Странной была наша вторая встреча.

— Вася заставил поклясться, что я не причиню тебе вреда, — произнес Генеральный прокурор вместо приветствия.

Я молчала, не зная, что сказать. Впрочем, мужчина не ожидал ответной реплики. Не теряя времени, он протянул сложенный вчетверо лист бумаги. Нелепо смотрелись на тетрадном листочке строки заклинания, аккуратно выведенные Васиной рукой. Хорошая клятва, такую не нарушишь.

— Я хочу, чтоб наш разговор сохранился в тайне, — снова заговорил Владислав Владимирович.

Он цепко следил за мной, словно что-то перепроверяя. Сдерживая силу, что могла раздавить незадачливую молодую колдунью, легко, будто маленькую пушинку.

Читать заклинание я не хотела. Порвать лист, бросить под ноги и выйти, громко и гордо хлопнув дверью. Но передо мной стоял Генеральный прокурор.

— Ре…

— Достаточно просто твоего слова, — оборвал мужчина, взгляд потеплел.

— А вашего нет? — сорвалось прежде, чем я успела подумать.

Вопреки мрачным прогнозам, Владислав Владимирович улыбнулся:

— Вася осторожный мальчик. Только тот, кто дает слово, знает будет ли оно исполнено.

Смысл этой фразы я поняла, лишь спустя некоторое время. Но больше задавать глупых вопросов не стала. Общаться с ним оказалось безумно интересно и сложно. Я долго не могла понять, что ищет Генеральный прокурор, и зачем понадобился поиск человеку, взлетевшему так высоко.

Об этой должности мечтал каждый, невзирая на шансы. Студент-троечник, заместитель районного прокурора маленького населенного пункта, который назвать городом можно лишь с большой натяжкой, заведующий канцелярией, а иногда и охранник с секретарем. Думала ли я о ней? О таком невозможно не думать. И вот теперь судьба свела с воплощением этого поста.

Третье лицо в государстве, о котором так мало известно. Прокуратура предпочитала оставаться в тени, ведь не все то золото, что блестит. Сильный, амбициозный и властный мужчина владел редким даром закрывать свою душу и видеть других насквозь. Эта способность стала одной из составляющих его ошеломляющего подъема.

Казалось, у Владислава Владимировича было все, и проще сказать, чем этот человек не обладал. Однако, что можно говорить о чужой душе, если порой и о собственной ведомо слишком мало.

Для единственного сына, прокурор выбрал лучший вариант для старта успешной карьеры — учебу за границей. Шли годы, и в один день мужчина осознал, что больше не понимает собственного ребенка. Их встреча была соприкосновением двух миров. Чуждых и далеких друг от друга. В тот вечер Владислав Владимирович впервые почувствовал себя старым. Настолько старым, что жизни оставалось несколько мгновений.

«…Эта ночь забрала всех. До зари не смолкал звон орудий. Потом закончились патроны…

Зачем я уцелел? Может, чтоб написать Наташе о Михаиле, бросившемся под танк с гранатой? Или отправить скомканный лист бумаги матери Степана…

Спите спокойно. Спите сегодня спокойно. Мы не позволили им пройти дальше. Мы не позволили к вам прикоснуться. Спите спокойно, пока вы еще не знаете, что нас больше нет. Нашей роты больше нет».

Из дневника прадедушки Генерального прокурора.

Бессмысленным показался прежде успешному мужчине пройденный путь. С вершины власти Владислав Владимирович четко и в деталях увидел порочный круг, связанный деньгами и смертью.

Зачем ему любовь к тонущему кораблю? Что с ней делать?!

Он нашел решение — изменение сознания. Возврат к истокам.

Генерального прокурора интересовала история. Меня тоже. Я давно хотела отыскать правду для своего ребенка. Но ребенка не было, и на это вечно не хватало времени.

Теперь поиск стал неотъемлемой частью моей жизни. Я заглядывала в доступные двери прошлого, посещала музеи, читала исторические трактаты, разыскивая ответы на его, нет уже наши, общие вопросы. Однажды я рассказала о городе, в котором существовала смертная казнь за взятки.

— И что, не брали? — спросил мужчина заинтересованно.

— Брали, — не стала скрывать правду, впрочем, он, видимо, об этом знал и без меня.

В кабинете повисло молчание.

— И у нас бы брали… Знаешь, что случается с высохшим деревом? Оно падает. Система давно прогнила.

Как изменить сознание масс незаметно от системы? Возможно ли это сделать?

— Знаешь, что сложнее всего построить в нашем государстве? Школу, — сказал однажды прокурор, а я не поверила. Зря.

Мысль о безысходности могла его сломать. Легко, как сухой прутик. Мужчина продолжал поиски и носил маску, благодаря которой никто не догадывался о его успехах и поражениях.

Я писала отчет до рассвета. Детально излагала все, о чем узнала за последнее время. К небу на востоке едва прикоснулось нежное розовое сияние, как я произнесла:

— Мне пора. Отдашь лично в руки.

— Не передумала?

— Нет.

— Жаль… Я тебя отвезу.

— Спасибо.

Город еще спал, меня провожали пустынные улицы. Иногда в приоткрытое окно автомобиля проникали редкие собачьи голоса. Я никогда не любила этих четвероногих тварей. До одного дня.

Устроиться в прокуратуру без протекции, если ты, конечно, не уборщица, невозможно. Я честно попыталась: пришла на конкурс, заполнила груду документов, ответила на бесчисленное множество тестовых вопросов. В итоге мне с вежливой улыбкой и притворной грустью сказали: «Не подходите». Даже извинились, и пригласили заходить еще. Интуиция услужливо подсказала: в следующий раз выйдет точно так же.

Расстроенная, злая, но несломленная душа жаждала действий, и на ступеньках встретила прокурора города. Не Васю, тот занял этот пост позже. В то время его предшественник дорабатывал последний год. Вот он мой шанс! Наивная!

Короткий разговор, я так ничего и не смогла доказать, но уйти — это все потерять. Расстаться с мечтой и отправиться трудиться обычным юристом. Пока я судорожно искала доводы своей исключительной полезности для прокуратуры и родины, мужчина дал понять, что больше не желает меня видеть и отправился отвязывать собаку. Однако бульдог оказался проворнее; его поводок к лестничному столбу примотали ненадежно, а, может, пес попался слишком изворотливый. Не знаю, что не понравилось собаке: возможно, раздражение хозяина почувствовала, или приревновала. Зверь бросился вперед, прокурор наперерез, но недостаточно быстро, он человек пожилой… А я…