Зона Надлома (СИ) - Белая Дарина. Страница 87

— Ты сама говорила, что это не женская работа, — напомнил Ярослав, разрывая тишину. — Отдохни, развейся, а копать могилы я тебе не позволю.

— Да, хорошо.

Нелегко дались эти слова, но с души словно камень свалился. Выбор сделан.

Дни сменяли друг друга: яркие, солнечные, наполненные неотложными делами и короткими передышками. Герман потихоньку выздоравливал, приходил в себя. Мы искали, как объединить два совершенно разных мира, изменить существующую систему. Рисовали проекты, строили планы, но в каждом из них чего-то не хватало. Слишком сложные, слишком слабы, слишком… Впрочем, мы не отчаивались и в очередной раз начинали все заново, скрупулезно учитывая допущенные ошибки. Я знала, ответ близко и мы его обязательно отыщем, это просто вопрос времени. Саша долго, изнурительно тренировался, однако как бы он ни старался, пробудить скрытые глубоко внутри силы, за несколько дней, невозможно. Одни драконы радовали безмятежно-счастливым настроением, словно знали тайны сотворения мира и были мудрее всех нас вместе взятых.

Сегодня дежурное совещание проходило в широком кругу. К бесконечным вопросам прилагалась миска медовых абрикос.

— Что-то не сходится, — произнес Герман. Погруженный в свои мысли, он оставался равнодушен к спелым, ароматным фруктам. — Дознаватели появлялись и исчезали, значит, у них были слабые места. Их уничтожали.

— Или они гибли сами вместе с цивилизацией, — промолвил Ярослав. — Те появления дознавателей, о которых мы знаем, связаны с гибелью стран и народов. Это не означает, что следует исключать иные случаи, однако о них мы не располагаем данными.

— Они могут быть просто индикаторами? — предположила я, поймав ускользающую мысль.

— Индикаторами, предупреждением? — оживился муж.

Мы говорили на эту тему не первый раз, но так и не смогли уложить обрывки информации в целостную систему.

— Нельзя соотносить деятельность дознавателей к предупреждению, — резко возразил Александр. — Они не дают исправлять ошибки. Они уничтожают и приходят за властью.

— Мы не знаем, зачем они приходят, — возразил Герман.

— Это очевидно, — хмыкнул бывший пленник.

— Где доказательства? Он говорил тебе? — поинтересовался Ярослав.

— Нет. Ты знаешь все, что он мне говорил. Но…

— Слишком много «но», — ответил колдун.

— Если остановиться на предположении, что дознаватели — это индикаторы приближающейся катастрофы, то картина вырисовывается безрадостная.

— Безрадостная картина — гуляющие на свободе проклятые мертвецы. Страшно представить, что они могли натворить, обладая такой чудовищной мощью и неутолимой жаждой. Этого не произошло, но кто знает, что ждет дальше.

— А он знал, — сказала я со странной уверенностью. — Александр, четыреста лет назад, составляя завещание, знал, с чем мы встретимся в эти дни. Здесь должен быть ответ, на этой земле. В крепости, в пещерах, в оставленных крупицах прошлого. Нам не хватает совсем немного. Возможно, осталось отыскать лишь последний кусочек…

— Последний кусочек? Ольга, все разбито вдребезги, а осколки разбросаны по миру, — хмыкнул Герман.

— Нужно вернуться и найти следы на континенте, — согласился Саша. — Искать здесь — гоняться за призраками.

— Никто не спорит, и я не отказываюсь от своих слов о возврате в столицу, — вмешался Ярослав. — Но, кроме этого… у дознавателя всего одно заклинание… — мысли разбегались, колдун все никак не мог поймать нужную. Словно ответ на самой поверхности, но обнаружить его почему-то не выходит.

— Уничтожить пока не начнет читать, — отрезал Александр.

— Нет! — слово вырвалось невольно, само собой.

— Потом будет поздно, — жестко напомнил Саша.

— Что им нужно? Зачем им руины? Или дознаватели все время тайно правят, а в открытую появляются лишь тогда, когда больше не могут скрываться?

— Если они вестники, то могут появляться и исчезать. В таком случаи их заклинание может быть ключом.

— Мы увязаем в «если» и «может быть».

— Пока у нас больше ничего нет.

— Есть обрывки его заклинания, — не согласился Герман.

— Они не помогут восстановить, — возразил Ярослав.

— Восстановить нет, а защититься? — спросила я с надеждой. — Может быть… Снова это слово!

— Перерыв, — распорядился колдун. — Малина, абрикосы, озеро.

Озеро… Я ощутила запах воды и вспомнила водовороты крошечных капель, исцеляющую силу и картины прошлого. Один из недостающих кусочков стал на место. Ярослав подвинулся ближе, обнял, я благодарно улыбнулась. Никто не встал и не ушел на объявленный перерыв, мужчины так и остались сидеть, погруженные в свои размышления.

— Помнишь тот ящик, мнимый клад. Что там было? Для чего он предназначен? Откуда взялся? — кроме волшебных озер память услужливо выудила и другие «достопримечательности» горных недр.

— Ты действительно хочешь знать? — поинтересовался муж, в голос влилась сила.

Я поморщилась, но спокойно ответила:

— Хочу. Я хочу знать обо всем, что связано с этой землей. Сейчас невозможно сказать, что важно, а о чем можно никогда не вспоминать, вычеркнув из памяти.

— Вы о чем? — встрепенулся Герман.

— Вы проходили по тоннелю через горы, — напомнил колдун.

— Да, странное, жуткое место. Словно кто-то невидимый все время брел рядом.

— Так и было, только вы заплатили и вас не тронули. Почти.

— Заплатили? Чем?

— Сейчас это не имеет никакого значения, — отрезал Ярослав. — Зачем тебе подробности магических ритуалов?

— Жизнью, чем же еще, — ответил Александр. — Здесь это самый ходовой товар.

— Как и в любом другом месте, — холодно бросил колдун.

— Вернемся к кладу, — сказала я решительно, воспользовавшись отсутствием драконов. — Откуда он взялся?

— Я не знаю, — честно признался Ярослав. — Возможно, он там что-то стережет, а может просто переместился: зло притягивает зло. Такие приманки изготавливали для сохранения настоящих кладов, замков, кладбищ. В ящик опускали тело (ребенка или зверя), рядом клали свиток с заклинанием, выбирали подходящий камень, проводили несколько ритуалов, используя кровь, и страж готов. Камень служил приманкой, создавал видимость охраняемого объекта. Если приманку пробовали извлечь — живых не оставалось. Иногда они вылезали сами, стоило пристально взглянуть и пожелать получить содержимое.

— Чем дольше и мучительнее агония, тем лучше страж будет служить, — неожиданно дополнил Саша, он смотрел куда-то в сторону, взгляд остекленел.

— Да, но можно использовать и умершего своей смертью, — сказал мой муж. Потом добавил: — Я надеюсь, что подробности ритуала утеряны.

— Не думаю. Оно покромсало двадцать человек, прежде чем пришли одаренные и смогли остановить.

— А ты? Как ты смог уйти?

— Никак. Это записи архива двадцатилетней давности.

Нельзя сказать, что тогда мужчина в первый раз столкнулся с магией. Сотрудники спецслужб не могут о ней не знать. Просто то была первая папка, от прочтения которой ему, видавшему смерть не раз, становилось холодно. Существовало что-то сильнее стали, и, как казалось, сильнее самой смерти.

Вернулись драконы.

— О, абрикосы! — радостно завопил Яшка. Потом опомнился и вздохнул, облизнулся.

— Ладно, сами насобираем, — пробормотала Яна, но никуда не пошла.

Разговор как-то сам собой погас. Я встала, набрала горсть плодов на дорогу. Если драконы поднимут меня на дерево, так и быть, нарву. Что же с ними делать?

Я проснулась и поняла, что он больше не придет. Как не сошла с ума в тот миг, не знаю. Наверное, спасла извечная любовь к доказательствам, к которым, как известно, не относятся предчувствия и домыслы.

— Ярослав! — голос дрожит.

Любимого нет рядом, я это знаю, но все равно зову, словно все еще надеюсь: мне просто привиделось. Сердце трепещет в груди раненой птицей. Тянусь к нити и с изумлением понимаю: все хорошо, однако долгожданное облегчение не приходит. На губах отчетливо ощущается привкус лжи.