Опасные планы (СИ) - Федорова Екатерина. Страница 3
— Переходишь понемногу на галакт? Это хорошо. И что же я должен сделать для прощения? Многого не обещаю, но кое-что…
Я вдруг почувствовала усталость. Длинный день, наполненный зубрежкой, ссора, мысли эти неприятные — о том, что было бы, если…
И Скевос, пытающийся играть принца, но остающийся при этом тем, кто он есть. А именно — торговцем рабами и рабскими вирусами.
Может, ещё и каскад этот прыжковый, о котором Скевос говорил, сказывался?
— Не хочу больше об этом говорить. — Выдохнула я.
И уткнулась лбом ему в плечо. Молча пожелала — да делай же то, зачем пришел. Покончим со всем, и будь что будет. А завтра наступит новый день. А потом мы прибудем на Архелау. И ещё неизвестно, что случится там…
Его руки сошлись у меня на спине. Скевос наклонил голову, пробормотал мне в ухо — то самое, за которое так переживал:
— Буду должен. Капитаны Альянса всегда платят свои долги.
Ладонь его тут же скользнула мне по груди, открывая комбинезон. Он мягко потянул ткань вниз, прихватив по плечам. Предложил:
— Хочешь, куплю тебе на Архелау женскую одежду? И прочее, чем пользуются женщины?
— Подкупаешь?
— Изо всех сил. Больше, увы, мне очаровывать тебя нечем…
Он со смешком наклонился, и я ощутила тепло его рта на своих губах. Руки на оголившейся спине…
— Сегодня днем прозвучало интересное предложение. — Выдохнул наконец Скевос, покончив с поцелуем. — Насчет лизанья.
— Скев…
Он молча толкнул меня вниз, и я села на край кровати. Сказал, опускаясь на колени передо мной:
— Тихо. Сегодня днем мы наговорили на месяц вперед. Просто откинься на спину. Если смущаешься, закрой глаза.
— Не буду. — Упрямо сказала я.
Но на спину все-таки откинулась.
Скев молча подсунул руки мне под спину, рывком стащил комбинезон до колен. Сказал, заканчивая с моим раздеванием:
— Знаешь, а я ведь сегодня впервые принимаю госпожу Калирис в своей спальне. Имею в виду, на этой кровати…
Он отвлекся, занявшись своим комбинезоном, и я заметила:
— Но ведь ты уже был женат?
Прямо капитан Калирис об этом не говорил, но я помнила его слова о том, что он женится не каждое десятилетие.
Выпрямившийся Скевос на мгновенье застыл.
— Да, был. Но сегодняшняя ночь не для этой истории.
И сделал короткий шаг вперед, одновременно раздвигая мне ноги. Сказал, снова опускаясь на колени:
— Кстати, восхищен тем, как отчаянно ты учишь галакт. Если завтра проснусь на час раньше, могу помочь.
— Сядешь зубрить вместе со мной?
Скевос наклонился, подхватил руками мои груди снизу. Поцеловал каждую — почтительно поцеловал, чуть ли не благоговейно приложился.
Что на него было совсем не похоже.
— Нет. Я просто отведу тебя в медблок, уложу в медробот и прикажу ввести тебе вирус Гренги. Он на несколько часов подстегивает нейроны. Настолько, что запоминание идет с той же скоростью, что и показ информации. Потом полежишь внутри робота, посмотришь картинки, послушаешь. На первый раз тебе будет достаточно основной словарной базы галакта…
Я вскинулась, и он тут же толкнул меня вниз, наклоняясь и накрывая своим телом. Запечатал губами мой рот, уже открывшийся для возгласа. Снова поцеловал, долго, неторопливо.
И прежде чем я смогла заговорить, прошло не меньше минуты.
— Скев… Скев, ты… — У меня едва не сорвалось «урод». Во всяком случае, замолчала я в самый последний момент.
— Тихо. — Сказал Скевос, по-прежнему нависая надо мной. — Ты присматриваешься ко мне, я присматриваюсь к тебе. Но мне нравится твое упорство. Оно, как я полагаю, должно быть вознаграждено. А теперь попробуй расслабиться. Побудь для разнообразия покорной женой. Если, конечно, хочешь, чтобы завтра я проснулся пораньше.
Он двинулся ниже, пробормотал, уткнувшись в ложбинку между моих грудей:
— Кстати. Я так и не спросил, какого рода мужчины окружали тебя в твоем мире?
И впечатал зыбкий, тягучий поцелуй в верхнюю часть живота — мне под ребра. Пощекотал кожу кончиком языка.
— Зачем тебе это? — Выдохнула я.
Скевос поцеловал ниже. Сказал, не приподнимаясь — кожа, влажная после поцелуя, ощутила движение его губ и холодок после каждого выдоха:
— Должен же я поинтересоваться прошлым своей супруги. Хотя бы на брачном ложе.
Он поцеловал ещё ниже, прихватил зубами кожу над пупком. Было влажно, жарко. Немного стыдно…
— Хорошие. — Прошептала я, чувствуя, как учащается дыхание и воздуха понемногу начинает не хватать. — Меня окружали хорошие мужчины. Приличные. Добрые. Они бы не никогда…
Тут воздух у меня кончился, как и слова.
— Добрые. — Пробормотал Скевос. — На этом нам лучше остановиться. Чтобы я не расплакался от умиления…
Я ощутила его губы в самом низу живота. Вцепилась в простыню.
В голове метались мысли — он двинется и ниже? Но ведь он меня едва знает…
Впрочем, как и я его.
Скевос двинулся.
Первую ласку его языка, скользнувшую у меня между ног горячим касанием, я ощутила остро. Дрожь, пробежавшая по телу, была непонятной — так передергивает от отвращения. Но на деле отвращения не было.
Только смущение. И тепло его рта между ног. И мягкое, развращающее удовольствие…
— Тело предает, да? — Тихо сказал Скевос, отрываясь от меня. — Плоть сильнее, Наташа. И тебя, и меня.
Он пригладил мне бедра, заставляя ещё шире раздвинуть колени. Снова склонился.
Его рот на этот раз показался жарким, и я задохнулась. А ласка все длилась…
И когда Скевос вскинулся вверх, я его обняла. Сама. И вздрагивала, лежа перед ним, и прогибалась, и колени вскидывала, стискивая ему бока…
И стыдно мне стало только после того, как все закончилось — с его хриплым стоном и моей долгой судорогой.
Мое тело и впрямь меня предавало. С каждым разом все сильней, вот что обидно.
Скевос тут же завалился на кровать, потянулся и подтащил меня к себе. Замер рядом с закрытыми глазами. Пробормотал минут через двадцать, когда я уже начала проваливаться в дрему:
— Вернемся к вопросу о хороших и добрых.
Он плюхнул расслабленную ладонь мне на живот, тяжело прижал.
— Вспомни любого из них, Наташа. Представь его там, на Алидануме. Кто из них пригласил бы к своему столу замерзшую бродяжку, заскочившую с улицы? В непонятной одежде, не знающую языка, ведущую себя странно?
— Я не…
— О нет. В своем мире — нет, ты не бродяжка. А на Алидануме?
— К чему все это, Скев?
Он вздохнул, не открывая глаз.
— Потому что плоть предает, Наташа. И не только тебя. Я не верю в прощение. Я верю в вознаграждение. Желательно — заранее оговоренное, по контракту.
Мы помолчали еще немного, а потом его рука на моем животе ожила. Поползла вверх.
— Было бы непростительным позором. — Пробормотал он, наваливаясь сверху и опираясь лбом о мой лоб. — Если бы моя первая брачная ночь закончилась на этом….
— Готова? — Спросил Скевос.
Я кивнула.
Вокруг поднимались серые стенки капсулы медробота. Основание внутренней полости, едва я легла, тут же прогнулось подо мной, промявшись точно по выпуклостям тела.
И мне вдруг показалось, будто я парю. Но сила тяжести при этом оставалась прежней. Во всяком случае, судя по моим ощущениям.
— Через несколько часов вирус Гренги в твоей крови погибнет. — Сказал Скевос, склоняясь над краем серой капсулы и глядя мне в лицо. — После сеанса ускоренного запоминания будет тошнить. И обязательно начнет кружиться голова. Поэтому, когда кончится зрительно-звуковой ряд, просто лежи, не двигаясь. И жди. Через несколько минут после конца сеанса ты уснешь — об этом позаботится медробот. Поспишь, пока он не решит, что ты полностью восстановилась. Потом мы поговорим.
Он кивнул, и прозрачная крышка медробота потекла снизу вверх, закрывая полость капсулы. Лицо Скевоса за ней затуманилось…
Мои ладони притиснуло к покрытию, я ощутила на внутренней поверхности запястий покалывания, похожие на комариные укусы. По телу потек жар.