Болтливой избы хозяйка 2 (СИ) - Шкот НатАша. Страница 29
— Ой, Митя, я такой ужас видела, я и правда там умерла…
— Что???
— Ш-ш-ш, послушай… Мне кажется я была в прошлом, в теле Первой Слагалицы и видела твоего деда, Меча. А еще я, то есть она… загнала себе в сердце нож!
Степка все ему рассказала. Волнуясь, сбиваясь и дрожа, вновь окунувшись в ужас того видения. Когда завершила, так тряслась, что Мите пришлось заматывать ее в одеяло.
Он сходил на кухню, принес ей горячий чай, и пока она его пила, сел рядом и нахмурился.
— Интересная история. Значит не дед ее до самоубийства довел, а она сама. Не вынесла невольной измены. Первая ложь огневика.
— Б-бедная… Мить, она так страдала. Через меня вся ее боль прошла, на изнанку вывернула, — водяник ничего на это не ответил, его осень интересовало иное.
— Кто же тот второй и почему она не почувствовала разницу? Ведь не обязательно видеть любимого, чтоб узнать его. Рост, запах, ласки, у каждого разные!
— Н-не знаю. Она как в бреду была. Судя по всему они давно не виделись… не распознала…
— Странно, все равно.
— А что ты узнал?
— Почти ничего… важного. Подтвердилось, что у деда было семь дочерей и когда он их вырастил и они покинули отчий дом, еще раз женился. И… в общем не один раз даже. Я со счета сбился сколько у него было жен.
— Может он пытался забыться? Согласись, такое пережить не легко.
— Согласен… Не мне его судить и даже не огневику.
— А еще что? Хоть что-нибудь интересное? Например почему Вода с Землей поссорились? Что он такого сделал?
— Про это ничего. Но кое-что интересное было и я постоянно об этом думаю.
— Да, и что же?
— Это так дико, — он говорил глядя в окно-иллюминатор и выглядел так, словно сейчас скажет нечто невероятное, — я ведь деда видел старым очень, совсем древним стариком…
— Ну и?
— Ведуница-хранительница показала мне его молодым…
— И-и-и? Что, красивый?
— Не знаю, я в мужской красоте не разбираюсь, но… дед Меч и твой огневик — похожи, как две капли воды…
«Правда прямо идет, а с нею не разминешься»
— Как? — Степка резко села на постели, расплескав чай.
— Да вот так. Глазам своим не поверил сперва. Не знал бы, что дед умер, решил, что это он.
— Н-но, подожди, как такое быть может? Братья близнецы?
— Не думаю. Огневик в противовес деду выглядит молодцом. Здесь что-то другое.
— Может… родственники? Сын, внук? Бывает ведь, что внуки наследуют внешность предков.
— Прямо один в один? Ну не знаю, возможно конечно… — Митя пожал плечами, — но слабо верится.
— М-да, к Николаю все больше вопросов собирается. А кстати, ты его видел? Он тоже за меня переживал, пока я на Поляне была?
— Видел. Но он явился позже всех, в пятницу утром. Не знаю, переживал ли, мне теперь все его слова и поступки лживыми выглядят, объективно судить не могу.
— Мить… ты знаешь, что я думаю… не жених он мне! — Степка спрыгнула с постели и стала нервно мерить шагами комнату, — ты говоришь, почувствовал, когда мне плохо стало, то же самое с Никитой, Антоном и Славиком. Когда Петя нес меня на Поляну, они навстречу бежали. Вот только… Гора не было.
— Был… болен он, — хмуро сказал Митя, — Никита его силой домой увел.
— Болен? — остановилась Степка, — а что с ним?
— Не спрашивал. Но на ногах еле стоял. Осунувшийся какой-то, не знаю, постаревший…
— Вот черт!
— Переживаешь? — спросил с кривой улыбкой.
— Да, конечно переживаю! — согласилась она, — но не потому, что ты подумал. А медведь… не видел медведя где-то?
— Не видел, как-то не до него было, а вот рыкой твой на дереве сидел, рычал на всех.
— Моя храбрая киса! — улыбнулась Степка, — так о чем это я… ах да, Гор. Послушай, что я расскажу и ты согласишься, что Николай мне не жених.
И Степка вкратце поведала историю медведя.
— Вот я и сделала выводы, что огневик лишний. Матильда мне в самом начале сказала, что Гор за двоих женихов идет, мол два существа в нем. Но Николай так эффектно появился на дне рождения, что сразу это из головы вылетело. А вот теперь вспоминаю. Не чувствует он меня, как вы. Не переживает. И… меня не тянет к нему, совершенно. Наоборот, тошнит и воротит.
— Так… интересно, интересно, — теперь Митя вскочил и принялся мерить шагами спальню, — черт! Но зачем тогда все это? Что ему нужно?
— Не знаю… ни одной мысли…
— Так, ладно. Предлагаю подняться наверх. Я запеку рыбку, поужинаем. На сытый желудок и думается легче.
— А давай! — у Степки даже в желудке заурчало от такого предложения.
— Пока ты в ванной была, малый болотяник овощей, хлеба и сыра принес. Сейчас устроим себе пир горой, пойдем! — он вымотал ее из одеяла, погладил по ягодицам, поцеловал в губы и прошептал волнующим душу голосом, — ты еще красивее стала, хочется раздеть тебя и любоваться часами… губы твои медовые пить, соски ласкать, между ног впиться, — и застонал, прижавшись ко лбу, — но нельзя, черт его все дери, нельзя!
— М-мить, — прошептала в ответ Слагалица, заалев от откровенных слов, — а ведь если Николай все придумал, то я… могу выбрать одного, понимаешь? Я тебя выберу, Митенька… Уже выбрала…
— Ох, не рви душу, Рыженькая, — ответил грустно, все еще крепко прижимая к себе, — прирос к тебе, прикипел, все инстинкты на тебя настроены. Обо всем позабыл, работу забросил, к родителям два месяца ни ногой. Околдовала ты меня, Слагалица…
— Тоже самое и я могу сказать, — она обняла его за талию и спрятала голову на груди, — будь моя воля не возвращалась бы назад…
— А кто такой малый болотяник? — спросила она сидя в кухне на высоком табурете и нарезая овощи для салата, пока Митя чистил картофель. Рыбка, завернутая в фольгу, издавала приятные ароматы, остывая на противне.
— Помнишь пацаненка, который на именины раков тебе принес? Егорка его зовут. Хороший паренек, исполнительный, добрый. Сирота. Подобрал его на осушенном болоте совсем маленьким. Родители погибли. Я тогда моложе был, мало в своем деле разбирался, не сразу почувствовал беду. А когда понял и примчался, поздно было. Один пацаненок уцелел. Забрал к себе сюда. Его одна из водяниц приютила. Но на зиму я его к родителям отправлю, чтоб в школу ходил. Способный, старательный…
— А ты очень добрый! — перебил его Степка, замерев с ножом в руках и глядя на него с обожанием.
— Да ладно, — засмущался Митя, — все наоборот. Будь я тогда посообразительнее, успел бы всех спасти, а так…
— Все равно! Что ты споришь? Не просто так спас его, а о будущем печешься! Хороший ты, Митенька! Даже не знаю, чем я тебя заслужила? — вздохнула горько, — одни неприятности со мной…
— Одно счастье с тобой… — прошептал в ответ и вернулся в картошке, вдруг задумавшись.
— Панни, мне надо будет закончить, то что я начал с Водяницей-хранительницей. Хочу узнать все до конца. Но меня долго не будет. Возможно с неделю, — сказал Митя, когда они закончили свой ужин на террасе.
— Да, хорошо, я понимаю.
— Сможешь без меня?
— Скучать буду, но смогу. Не волнуйся. Вот Петр Ильич взялся меня учить, как обнаруживать духов, — она умолчала о нападении хапуна, решив, что тогда он точно ее не оставит, — ремонт надо доделать. И… огневика водой напоить.
— Тогда я остаюсь! Уйду после того, как мы что-то узнаем от Николая.
— Нет, не надо, Митенька. Чем скорее ты все узнаешь, тем лучше будет. Потом сопоставим его слова с твоими данными.
— Как ты одна с ним?
— Я не буду одна. Попрошу Никиту или соседа быть рядом. Время поджимает, всего четыре недели осталось до… — сказала и вздрогнула, осознав, как мало времени осталось, — и Новый год скоро… Ты вернешь до него?
— Какого числа… последний день? — спросил Митя.
— Сотый день попадает на 13 января. Ой, Матильда говорила никому не говорить, — прикрыла рот ладошкой.
— Тогда я уже забыл, — ответил улыбкой, — иди ко мне, посиди на коленках, а потом я пойду тебя любить…