Наречённая ветра - Лински Литта. Страница 61

— Эви! — закричал Инослейв, не веря, что вновь обрел голос.

Она обернулась к нему, пошатнулась и уронила скрипку. Внезапно оборвавшаяся музыка больно резанула по ушам. Эвинол упала на одно колено. Инослейв рванулся к ней, чтобы подхватить. Тело отозвалось резкой болью, но осталось на месте. Кандалы, прижимавшие его руки к скале, никуда не делись с гибелью Темного ветра.

Но Эвинол уже сама поднялась, подбежала к нему и обняла. За всю его вечность не было более сладкого мига, чем этот. Эви — маленькая, хрупкая, невыразимо прекрасная — прижималась к нему, встав на цыпочки, из последних сил обхватив руками за шею. Горячие струйки из-под ее ладоней потекли ему за шиворот, создавая контраст с ее кожей — холодной как лед.

— Эви, маленькая моя, светлая, любимая…

Он, как безумный, целовал ее лицо и волосы. Кандалы резали руки при каждом движении, но боль была ничтожной платой за счастье.

— Может, перестанете обниматься? Сейчас не лучшее время для нежностей, — голос Ларишаль вернул его к действительности.

Он успел забыть, что они с Эви здесь не одни. Неудивительно. Весь мир перестал для него существовать, когда она наконец оказалась рядом. Измученная, израненная, обессиленная, но живая! Какое ему в этот миг дело до остальных ветров? Как они смеют отрывать их с Эви друг от друга?!

Эвинол смутилась и расцепила руки, отступив от него на шаг. Инослейв убить готов был сестрицу за то, что не могла промолчать. Лучше бы Темный ветер вернул голос ему одному.

— Ларишаль, ты бы…

Его слова потонули во внезапном грохоте. Пол и стены пещеры содрогнулись. Эви швырнуло обратно к нему, она невольно вцепилась в его плечо, чтобы удержаться на ногах.

— Что это? — прошептала Эвинол.

— Что-то паршивое, — пробормотал Фианар.

— Это вулкан, — Ларишаль говорила снисходительно, будто объясняя очевидные вещи неразумным детям. — Извержение начинается. И если наша дорогая богиня не поторопится, то предсказание темной твари сбудется.

— Что я должна сделать? — Эвинол повернулась к Ларишаль.

— А сама не догадываешься? — фыркнула та. — Освободи нас!

Инослейва взбесил тон, каким Ларишаль разговаривала со своей спасительницей.

— Да, конечно, — виновато пробормотала Эви. — Но как?

— Ты уж придумай, — ядовито отозвалась Ларишаль. — Как Темного ветра одолеть, догадалась, а с какими-то железками не справишься?

— Но я не знаю как, — Эвинол растеряно обвела их глазами.

— Не переживай, сейчас придумаем вместе, — ободряюще улыбнулась Инниаль. — Ну что, братья и сестры, у кого есть идеи? Эвинол здесь единственная, чьи руки свободны, но головы-то есть у всех нас.

— И стоит их напрячь, если мы не хотим навеки расстаться с телами и разумом, — Тантарин впервые подала голос.

— О чем ты? — не понял Фианар.

— Насколько я разбираюсь в природе вулканов, если мы не поторопимся убраться, лава затопит пещеру и сожжет наши тела. Тогда мы станем теми, кем были до первых жертв, — потоками воздуха, лишенными сознания и воли. Ну, а Эвинол просто исчезнет. Никакая божественность не перенесет купания в раскаленной лаве.

В тоне сестры Инослейву почудилось мрачное злорадство. Неужели Тантарин и Ларишаль продолжают ненавидеть Эви даже после того, что та сделала для них?

— Стать безмозглым потоком воздуха ненамного лучше, — теперь подал голос Хорастер. — Девочка, ты можешь что-нибудь сделать?

Не успела Эвинол ответить, как новый толчок сотряс пещеру. А затем, почти сразу, — еще один. Потянуло горячим воздухом.

— Я не хочу! — завизжала Миалин. — Почему? Почему я не могу обернуться ветром и выскользнуть из этого мерзкого железа?!

— Вообще-то, в этом его смысл, — Тантарин равнодушно созерцала истерику сестры. — Кандалы полностью лишают нас сил. Я думала, это всем понятно.

— Не верещи, — рявкнул Хорастер на свою младшую. — А ты, — он повернул голову к Эвинол, — рассмотри эти проклятые браслеты получше. Может, там есть какой-нибудь механизм?

— Первая разумная мысль, — холодно заметила Тантарин.

— И подала ее не ты, — ядовито отозвалась Ларишаль.

— Нашли время препираться, — буркнул Хорастер, одарив обеих тяжелым взглядом.

Из трещины в стене вырвалась струйка горячего пара.

— Поторопись, пожалуйста, — Инниаль умоляюще обратилась к Эви.

— Да, конечно, — та оттерла капельки пота, выступившие на лбу, взамен оставив на нем следы крови. — Сейчас попробую.

Она обхватила левое запястье ветра, заключенное в кольцо холодного серебра. Стоило Эвинол прикоснуться к металлу, как тот просто рассыпался в пыль. Оба не ожидали такого. Отпрянув друг от друга, они в изумлении переглянулись, не веря, что все может быть так легко. Инослейв опомнился первым и свободной рукой крепко обнял Эви, притянув ее к себе.

— Вы опять?! — возмущенно протянула Ларишаль. — Успеете еще наобниматься. Если не хотите расплавиться, сомкнув объятья, советую поспешить.

Эвинол окинула богиню южного ветра долгим оценивающим взглядом.

— И вправду стоит поторопиться, — она вновь повернулась к Инослейву и коснулась второго браслета.

Тот рассыпался прахом, как и первый. Наконец-то он свободен! Инослейву захотелось прижать к себе Эвинол, на этот раз по-настоящему, и плевать, что там думают об этом Ларишаль и остальные. Словно угадав его намерение, Эви отступила, направившись к Инниаль. Пара движений — и сестра тоже вырвалась из плена. Уж она-то не стала себя сдерживать, изо всех сил стиснув Эвинол в объятиях и закружив от избытка чувств.

— Ты с ума сошла, Инниаль, — прошипела Ларишаль. — Только о себе думаешь! Поставь ее немедленно, и пусть освобождает нас!

Инниаль отпустила Эви, и новый подземный толчок раскидал их в разные стороны друг от друга. Инослейв тут же оказался возле Эвинол и помог ей подняться. На какой-то миг она безвольно повисла на его руках, и ветер понял, насколько девушка слаба и чего ей стоит просто держаться на ногах, когда от нее ждут новых подвигов.

— Давай же! — потребовала Ларишаль. — Не видишь, что творится?

— Тебе вроде нравились вулканы, Ларишаль, — Инослейв не спешил отпускать Эви.

— Идиот! Одно дело — смотреть со стороны, другое — купаться в лаве. Тащи свою девчонку сюда, пусть освобождает нас от этой дряни, — она кивнула на оковы.

— А с чего ты взяла, Ларишаль, что я стану тебя спасать?

Даже Инослейв не ожидал от Эви такого. Когда-то он сам убеждал ее, что его родичи не стоят благородного самопожертвования. А она спорила. Ветер не понимал, что задумала Эвинол, но не собирался вмешиваться. После того что она сделала, у Эви есть право решать все и за всех. А Ларишаль просто сошла с ума со своей надменностью.

— А зачем же ты явилась сюда, если не за тем, чтобы спасти нас? — в голосе Ларишаль уже не было прежней уверенности.

— Я пришла за Инослейвом. И затем, чтобы спасти мир.

— Но ты знаешь, что не спасешь его без нас, — теперь говорила Тантарин. — Ты пришла сюда не ради нас, это ясно. И надо быть дурой вроде Ларишаль, чтобы этого не понять. Ты пришла ради людишек, которые сгинут без ветров, так?

— Людишек! — с горечью воскликнула Эви. — Вы до сих пор в каждое слово о людях вкладываете презрение. А ведь они спасли вас! Не я, а они. Я — лишь оружие, созданное их силой и волей. Люди создали вас, они же могли уничтожить вас своей ненавистью…

— И себя заодно.

— И себя, — Эвинол не стала спорить. — Но они осознали свои ошибки и сделали все, чтобы их исправить. Они не жалели себя, чтобы помочь мне победить тварь, которую сами призвали. А ведь это вы довели их до этого своей жестокостью и презрением, превратив в корм. Люди — не скот и не безгласные источники силы, они — ваши создатели. И они сильнее вас!

— И чего ты хочешь от нас, девчонка? Чтобы мы признали людишек создателями? — Тантарин источала ледяное презрение. — Отчего бы нет? Удовлетворена? Теперь ты отпустишь нас?

— Я отпущу вас только после того, как каждый из вас поклянется никогда впредь не требовать и не принимать человеческие жертвы. Я знаю, что ветра не могут нарушать данные клятвы.