Зима была холодной (СИ) - Милоградская Галина. Страница 71

— Знаю. — Алексис вдруг почувствовала огромную усталость, будто стержень, державший спину прямо, резко выдернули, оставив пустую оболочку. — А так же знаю, что и он, и его брат гораздо лучше всех вас, вместе взятых.

— На-адо же! — протянул Джон. — Ты и с братом, оказывается, знакома? С ним ты тоже спишь? И кто из них лучше?

— Ты жалок, — устало сказала Алексис. — Не за этого человека я выходила замуж.

— Ты, кстати, до сих пор моя жена, если не забыла.

Джон в два шага сократил расстояние между ними, крепко хватая за плечи и притягивая к себе. Алексис упёрлась ладонями в его грудь, не давая приблизиться, глаза полыхнули гневом:

— Не смей!

— А то что? Прискачет МакРайан и убьёт меня? А ты сможешь пережить гибель любимого мужа прямо у тебя на глазах?

— Лучше бы ты погиб на войне, — прошептала Алексис. — Ты не стоил тех слёз, что я на тебя потратила.

Джон дёрнулся, как от пощёчины, усмехнулся как-то отчаянно-злобно и резко прижался к её губам.

— Эй, Джереми! — донеслось до Алексис сквозь сумасшедший шум в ушах. — Правила одинаковы для всех! Срать я хотел на то, жена она тебе или нет, все развлечения в лесу. И по очереди, слышал?

Джон с сожалением выпрямился, пожал плечами: — Тогда я второй после тебя, Барни. Не возражаешь?

— Думаю, это твоё право! — весело крикнул Барни. — А теперь веди птичку обратно, нечего тут светиться.

— Там, кстати, у церкви стоит повозка с лошадью. Её, наверное, лучше бы привести сюда, а то из города могут увидеть, — заметил Джон, заводя Алексис в конюшню и сажая рядом с Колумом. Она неосознанно придвинулась ближе, что не ускользнуло от мужа. Он многозначительно хмыкнул и отвернулся, отходя к дверям. Колум дёрнулся к ней, подался вперёд, жалея, что не может обнять, успокоить, защитить.

— Вы всё слышали? — грустно шепнула Алексис, положив голову ему на плечо. Все неловкости, когда-либо бывшие между ними, вдруг сгладились, стали настолько пустыми и неважными!

— Всё будет хорошо, — только и смог ответить Колум, бессильно сжимая зубы. Хотелось вырвать глотку этому Джереми-Джону голыми руками, и во время разговора между мужем и женой Колум пытался сдержать ярость, хлещущую из него, бессильную, и от того ещё более неистовую. Он пытался сдержаться и промолчать, чтобы не сделать хуже себе и Алексис, но это оказалось неимоверно сложно! Зато сейчас, когда Алексис доверчиво прильнула к нему, прикрыв глаза, все старания были вознаграждены. Колум вытянул ноги, устраиваясь поудобнее, и постарался не обращать внимания на боль в плечах. Киллиан обязательно приедет и спасёт их. Потому что иначе лучше бы Алексис убили сразу…

Последние дни перед возвращением в Колорадо-Спрингс проходили для Киллиана в лихорадочном волнении. Он то принимался подсчитывать прибыль и думать, что стоит сделать в доме в первую очередь; то начинал мечтать, как они с Алексис уедут после свадьбы в Денвер; то раздумывал о том, что неплохо бы завести кур и корову, ведь когда будут дети… А при мысли о детях в сердце разливалась нежность, — в его мыслях беременная Алексис выглядела волшебно, озарённая особым, внутренним светом, свойственным женщинам в положении. Киллиан изнывал от нетерпения, но никак не мог повлиять на общий отъезд — надо было сдать шкуры и поделить выручку и только потом двигаться к дому.

Поначалу Киллиан хотел ехать сразу к Алексис, но потом передумал — решил для начала привести себя в порядок, заехав к цирюльнику. А после можно будет увидеть, наконец, свою невесту, по которой невероятно соскучился. С этими мыслями Киллиан спешился и начал привязывать коня, когда к нему подошла Кайла.

— Не скучаешь? — спросила она игриво. Киллиан улыбнулся, качая головой. Но, к его удивлению, Кайла не спешила уходить, склонившись ниже. — Тебя ждёт Фрэнк, просил передать, что это срочно.

— Фрэнк? — нахмурившись, переспросил Киллиан. Отношения с хозяином салуна постепенно сдвигались в сторону дружеских, но не настолько, чтобы посылать за ним девочек. Оставив жеребца у дверей цирюльника, Киллиан пошёл за Кайлой, пытаясь унять тревогу — что могло случиться? А вдруг это связано с Алексис? В салун он буквально влетел, и двери за спиной протестующее захлопали деревянными крыльями. Стремительно подойдя к стойке, Киллиан тяжело опёрся о неё и сказал: — Выкладывай.

С каждым словом взгляд Киллиана тяжелел, а костяшки пальцев, лежавших на стойке, белели. Когда Фрэнк закончил, он вскочил с места, собираясь уходить, но Фрэнк его остановил.

— Погоди. Саманта! — Он подозвал темноволосую девушку, стоявшую в дверях. — Иди сюда. Становись за стойку, мне надо отлучиться.

— Куда ты собрался? — нахмурился Киллиан. Но Фрэнк только хмыкнул, достал револьвер и проверил магазин.

— Ты же не думаешь, что я отпущу тебя развлекаться в одиночестве? — И добавил тише: — Их как минимум четверо, ковбой. Я, конечно, понимаю, что ты у нас герой войны и всё такое, но полагаться только на внезапность я бы не стал. Парни там явно не промах.

Киллиан посмотрел на Фрэнка долгим взглядом, невольно чувствуя благодарность, но ограничился сухим кивком: — Я буду ждать на улице.

Через несколько минут Фрэнк вывел лошадь и подошёл к Киллиану, который уже был верхом.

— Придётся сделать крюк — ехать через луг к церкви нельзя — они наверняка его просматривают.

— Как скажешь, кэп, — хмыкнул Фрэнк, для которого, казалось, предстоящее дело выглядело милой заварушкой.

Покинув город с противоположной от церкви стороны, они углубились в лес и вскоре уже петляли его тропинками, пригибаясь от низко нависающих ветвей. Птицы беззаботно щебетали, солнце ярко светило, пробиваясь сквозь редкую весеннюю листву, и сам день располагал к покою и неге. Но на лицах мужчин застыло сосредоточенное выражение. Ехали молча, изредка обмениваясь короткими фразами, пока впереди не показалась островерхая крыша церкви. Тогда Киллиан спешился, дав знак Фрэнку сделать то же самое. Дальше шли крадучись, пригибаясь к кустам, обходя церковь, пока, наконец, не оказались у дома и конюшни. Впереди послышались голоса, и Киллиан похолодел, узнав в одном из них голос Алексис. Он рванул было вперёд, но на плечо легла твёрдая рука Фрэнка. Он выразительно посмотрел на него и кивнул на угол конюшни, предлагая обойти его и для начала оценить обстановку. Киллиан кивнул, тяжело вздохнув.

Они залегли в кустах орешника, одевшегося длинными пушистыми серёжками, разглядывая вход в конюшню. Прямо на земле перед ним сидели двое, ещё один расхаживал по леваде, поглядывая в сторону дороги. Повозка Алексис стояла неподалёку, распряжённая, и отчаяние снова остро кольнуло, на миг затмив разум и заставляя сердце биться с удвоенной скоростью.

— Тихо, — шепнул Фрэнк, словно читая мысли Киллиана. — Пока здесь тихо, будем надеяться на лучшее.

И впрямь — из конюшни доносились приглушённые голоса, но никаких криков и звуков борьбы, что давало небольшую надежду на то, что с Колумом и Алексис пока всё в порядке.

— Они не станут ничего делать, пока я не появлюсь, — пробормотал Киллиан, не сводя глаз с конюшни.

Солнце успело склониться к вершине Пайкс-Пик, но ничего по-прежнему не происходило. Бандиты входили и выходили, смеялись и обсуждали, как будут делить Алексис, и всякий раз при упоминании её имени Фрэнк останавливал Киллиана от непродуманных действий. И только ближе к вечеру им повезло — один из шайки решил справить нуджу, приближаясь к кустам. С тихим шелестом Киллиан извлёк из ножен охотничий нож, удобнее устраивая его в руке, и переглянулся с Фрэнком. Тот сосредоточенно кивнул, доставая револьвер и взводя курок.

Мужчина остановился в двух шагах от кустов, расстёгивая ширинку, когда Киллиан, обогнув орешник, стремительно поднялся и резким движением выбросил руку, вонзая нож в живот жертвы и с усилием поднимая его вверх, к грудной клетке. Захрипев, бандит начал заваливаться на него, закатив глаза. Из его рта пошла кровавая пена. Сидевшие у входа вскочили на ноги, громко вскрикнув, и в этот момент Фрэнк возник из-за спины Киллиана и выстрелил — один из похитителей упал на землю, сгибаясь пополам, а второй тут же припал на колено.