Путь в никуда (СИ) - Белов Дмитрий. Страница 16

От мыслей о еде живот ощутимо заболел, мы не питались с завтрака. Но уничтожать НЗ в первый же день было бы глупо. Даже девушка не канючила и не жаловалась, а я что хуже? К ее чести, она даже не плакала. Вот не знаю, чтобы я делал с женскими слезами, и без того тошно. Или просто не осознала, в какой ситуации мы оказались, или я был о ней худшего мнения.

Попробовал половить рыбу, но клева не было.

— Дим, хочешь печеньку? — заискивающе спросила Алина, подойдя со спины.

— Последняя?

— Да, но я же не знала, что так получится, иначе взяла бы еще.

— Ешь сама. Для меня это только аппетит раздразнить. Если бы я знал, не отдавал бы провизию.

Эх, знал бы — не давал бы в руки карту, но что уж теперь говорить. А есть действительно хотелось, да еще и после целого дня физической нагрузки. И, похоже, придется пожертвовать частью крупы.

— Алин, раз уж мы оказались вдвоем, то филонить я тебе не дам. Ослабляй стропы, вытаскивай гермы, не продырявь только. Та, что более светлая — с палаткой, серая с вещами, вытаскивай все на берег. Разложи пенку и переодевайся в сухое. Я пойду за дровами.

Девушка, к моему удивлению, понятливо кивнула и принялась за дело. Может все же не безнадежна?

Когда костерок уже приветливо потрескивал сучьями, а в котле булькала гречка, я тоже переоделся. Каша без соли была непривычно безвкусной, но все равно исчезла слишком быстро. Ополоснул свою тарелку с ложкой, поставил в кане кипятиться воду.

— Пойдем, туристка, буду тебе показывать, как ставить палатку.

Я принципиально не стал этого делать, только командовал, наблюдая, и озвучивал комментарии, порой весьма едкие. Ну, вот как, скажите мне, как можно догадаться закреплять внутреннюю палатку дверью в стенку тента? Обиделась. А вот нефиг так тупо косячить. Я далеко не ангелочек и со мной порой не просто. Но в итоге все-таки палатка была установлена как надо.

— Давай сюда то, в чем ты будешь спать, мой посуду и на боковую. Завтра встаем рано и плывем без обеда.

— Почему это я должна мыть посуду?

Возмутилась было она. Но, видя мой взгляд, осеклась и сдулась, идя делать озвученное.

— Спальник, — напомнил я.

— У меня нет.

— Как так нет?

— А так, у нас два спальника объединялись в один и оба в Колином каяке.

Веселенькое начало. У меня спальник типа "Кокон" рассчитанный на одного человека. Получается, придется раскрывать и спать близко-близко. Мне. С весьма привлекательной девушкой. М-да… Ладно, будем решать проблемы по мере возникновения.

Подход к воде в месте, где мы остановились на ночевку, был вполне комфортным, можно было нормально умыться и почистить зубы, не рискуя незапланированным купанием. Кстати о последнем. Я вовсе не считаю, что в походе моются те, кому лень чесаться, что меньше сантиметра — не грязь, а нарастет больше — само отвалится. Если погода и температура воды позволяют — можно и окунуться, а если нет — нагретая на костре вода решит все проблемы.

Единственное, находясь вдали от цивилизации, я не сбриваю растительность на лице и видок имею весьма бандитский, особенно к окончанию похода. Пытался даже некоторое время назад экспериментировать с различными вариациями бороды и усов, но мне не понравилось. И непривычно, и лично мне не идет. Зато комарье так меньше кусает.

Этот год в плане кровососов был удачным, мошки мало и комары не слишком допекали. А бывало, что просто спасу не было, а накомарник на физии напрягает, или про него забываешь и пытаешься поесть через сетку. А есть еще такое понятие, как туристическое ожерелье. Между накомарником и воротом всегда остается полоска незащищенной кожи, и мошка очень любит там откушать, а следы пиршества потом остаются надолго эдакими красными кляксами. Особенно много этой мелкой гадости в жару, когда наоборот хочется все с себя стащить. А над порогом они вообще частенько вьются облаком. Но кусает мошка только на свежем воздухе, в палатке не нападает. Там своя напасть — гнус, еще более мелкое насекомое, но не менее зловредное и любит замкнутые пространства. В комариные годы перед сном палатку приходилось окуривать. Возьмешь пластинку Раптора, подержишь над зажигалкой, пока комарье ноги не откинет, и только после этого можно спать.

А еще был случай. Шли мы на майские праздники. Остановились в низине, уже дома расставили, поужинали. И потом только заметили, что по тентам мелкие черные точки — клещи. И их было столько, просто жуть. Никогда столько этой мерзости в одном месте не видел. Тогда я еще не придавал сильного значения переносимым ими заболеваниям, просто неприятно, если эдакая хрень на тебе повиснет. Когда залезал вечером в палатку, только с входа снял штук пятнадцать, внимательно просматривая ткань под лучом налобного фонаря. Потом пришлось самого себя инспектировать на предмет нежелательных паразитов. Некоторым не так повезло, и поутру пришлось снимать вампов с кожи. А за завтраком прямо видели их передвигающиеся в траве косяки. Жуткое местечко.

Послонявшись по берегу, я дал девушке возможность спокойно сделать все свои дела и одеться для сна и только после этого залез в наше общее ночное прибежище. Девушка надумала спать в короткой кружевной сорочке, да еще и зачем-то дополненной длинным шлейфом. Ну-ну. Нет, я не против интересной одежки, подчеркивающей приятные взору округлости, но сейчас явно не тот случай.

Вытряхнул ее баул на днище палатки и озадаченно почесал репу. Это сколько же бесполезного балласта я вожу с собой? К счастью, в закромах ее котомки нашелся флисовый костюм-сотка (из тонкой ткани "Роlаrtес"), который я ей и кинул молча. Замерзнет же ночью, если не переоденется. Да еще и запутается в тряпочке своей кружавчатой.

— Может ты, хотя бы, выйдешь? — недовольно спросили меня.

— Еще чего. Я давал тебе достаточно времени. Кто ж виноват, что ты не в состоянии сама о себе позаботиться?

Но все-таки отвернулся, чтобы не смущать.

Она, злобно пыхтя как ежик, переоделась. Мне сменять одежду уже не требовалось, поэтому просто выключил налобный фонарик, лежащий в сетке у верха палатки, знаменуя этим начало темного времени суток.

В общем-то, в той полосе, где мы находились, ночи сейчас не очень темные. Не как в Карелии в июне, конечно. Там вообще солнце практически не заходило, очень интересно было наблюдать это явление над водами Белого моря. Вот вроде алый диск стремится к воде, окрашивая ее багряными всполохами, но, буквально коснувшись горизонта, опять начинает свой подъем. Из-за этого ночью светло практически как пасмурным днем. Здесь же темнота наступала, но не такая непроглядная, как дома.

Улеглись мы спать. Вроде намахался за день веслами, должно сморить сразу же. Ан нет. Женское тело, прижимающееся к моему бедру, расслабляюще совершенно не действовало, скорее наоборот. Вот вроде раздражает она меня, прямо бесит периодически, а организму на всю эту лабудень психологическую наплевать с высокой колокольни. Сами собой начали лезть в голову неприличные мысли. Ну, никому же не будет плохо, если я позволю себе немного пофантазировать?

Началось все с воспоминаний из дневки, а точнее бани. Как раздевалась, оставшись в одном нижнем белье, подчеркивающем красивую фигуру. Как сняла верхнюю часть, подначиваемая девчонками, подставляя спину венику и повизгивая от касания тонких веток о разгоряченную кожу. Вспомнил форму ее груди, сжавшиеся от дуновения прохладного ветерка соски. Пальцы прямо-таки начало покалывать от желания ощутить эти волнующие округлости, находящиеся сейчас буквально на расстоянии руки за тонким слоем ткани. Я представил себе, как вытягиваю верхнюю часть ее флиски из-под резинки штанов, ощущая гладкость и теплоту кожи живота, поднимаюсь выше, оглаживая, сжимая, прокручивая навершия между пальцами. Но этого уже мало, и рука начинает обратный путь вниз, до самой кромки белья и дальше. Безумно хочется коснуться влажных складочек, проникнуть в манящую глубину лона и не только пальцами уже.

Алина зашевелилась, видимо потревоженная моим тяжелым частым дыханием. Хорошо еще удержал себя от того, чтобы прижаться ближе, потереться горящим вожделением пахом. Черт, ну надумался, и что теперь? А теперь только либо подрочить, чтобы сбить напряжение, либо постараться уснуть так. Наверное, не имеет смысла рассказывать, что я предпочел?