Путь в никуда (СИ) - Белов Дмитрий. Страница 6

— Да о любом месте такие байки ходят, — вальяжным тоном знатока высказался Миха. — Вот бытует, к примеру, Легенда о Черном туристе. Рассказать?

— Валяй, — высказал Андрюха общее мнение.

— "Однажды парень с девушкой пошли в поход на озеро. Нашли на берегу хорошее место, поставили палатки, парень пошел в чащу леса за дровами. Уже темнело… Только нашел он в лесу сухую сосну и стал ее рубить, как вдруг услыхал от лагеря женские крики. Со всех ног побежал он обратно. Но пока добрался — там уже никого не было, а все в лагере было перевернуто вверх дном и залито кровью."

Миша говорил эдаким продирающим до самых костей голосом, нагнетая и без того мистическую атмосферу. Все аж заслушались, а вдохновленный вниманием рассказчик продолжил:

— "Так и не смог парень свыкнуться с потерей и остался навечно в марийских лесах. Были случаи, когда Черный турист безмолвно подходит к сидящим у огня людям, кладет свою руку на плечо. Если обернуться и посмотреть в лицо этого призрака, то дороги назад уже не будет, лишь скорая смерть ожидает дерзнувшего посмотреть в глаза своей судьбе."

И именно этот момент подгадал Славка, чтобы шутливо положить руку мне на плечо. Остановить инстинкты я банально не успел, по въевшейся за годы тренировок привычке корпус развернуло в сторону опасности, а локоть взметнулся на встречу с лицом нерадивого шутника.

— Твою ж медь, идиот, — накинулся я на обижено вытирающего тонкую струйку крови из носа приятеля. — Кто ж так подкрадывается?

— Да я просто пошутить хотел, — покаянно начал оправдываться здоровый лоб раза в полтора меня шире в плечах.

— Кончайте скандалить, пацаны. Лучше давайте сбацайте что-нибудь подобное. — Высказался за всех Алексей.

— Может по стихам вдарим? Тогда и я внесу свою лепту, тем более в загашнике есть приближенная к теме посиделок лирика. — откликнулся я.

Легенда о Черном сплавщике, опубликовал Сергей Карпеев, XXХ

Названье речки той не помню,

В каком краю — того не знал.

Сплавной отряд по горной пойме

Маршрут тяжелый свой держал.

Вдруг впереди порог каньонный -

Шумит поток тысячетонный.

Их штурман лоб свой почесал…

Когда в инете лоцию читал

Порог вполне был проходимый,

Но вот командный опыт мал.

И капитан им приказал,

Чтоб обнесли порог тот длинный.

"Мол, лезть нам неча на рожон,

Коль видеть хочем своих жен"

Но был Каякер в том отряде:

Неопытный и холостой.

Несложной кажется преграда

Его натуре шебутной.

Он не спросился капитана

И не послушался штурмана.

Они в любой команде есть -

В дышло б им сунуть весел шесть.

Тут Капитан обвел глазами

Тех, кто тогда внимал ему.

Туристы (знали почему)

К земле поникли головами.

Ведь необдуманный кураж

Любой подводит экипаж.

На каяке и без сноровки

Вошел в злосчастный тот каньон.

Никто не дал ему страховки -

Порог имел большой уклон.

Вокруг стена — не подступиться,

Там пролетает только птица.

Улово там не отыскать.

И так кэмэ, наверно, пять.

Он в каяке умчался в слив,

Лишь в пене каска промелькнула.

В котле сливном его кильнуло…

Он вряд ли там остался жив…

Но все ж команда побежала,

И долго труп его искала…

На выходе из Грандканьона

Они нашли его каяк -

Он был потрепан как солома,

В боку пробоина с кулак.

Нашли весла его остатки,

От юбки серые заплатки…

Прискорбно было капитану -

Каякер их как в воду канул.

Вот на горе, где слив порожный,

Воздвигли памятник ему:

Урок любому сплавщику -

Не поддаваться мысли ложной.

Коль штурман наложил запрет -

В порог туристу хода нет.

Плывет ли кат рекой могучей,

Или струей несет каяк,

Иль альпинист на горной круче

Штыри вбивает в известняк.

Все видят памятник нагорный

И обелиск железный, черный.

В табличке скорбное число,

А рядом верное весло.

И вот, однажды, в час полночный

Хлебали альпинисты чай,

Взглянув на гору невзначай,

Протерли с изумленья очи:

Сковало холодом сердца -

Там увидали мертвеца.

Стоял он молча в лунном свете,

Темнел глазниц сквозной провал,

Был в черном порванном жилете,

Весло в руке своей держал.

Под каской череп скалил зубы,

Костяшки пальцев были грубы.

Сквозняк колючий из-за скал

В ущелье гулко завывал.

Вдруг запах плесени и гнили

Ударил альпинистам в нос,

По коже пробежал мороз.

Туристы еле живы были.

Пока с веслом наперевес

Во мраке призрак не исчез…"

Продолжим дальше по порядку,

Те мужики, я говорил,

Были не робкого десятка,

Но альпинизм их погубил.

В горах, где пусто и прохладно,

Пропал талант их безвозвратно.

Я говорю без похваленья -

В сплавном туризме лишь спасенье.

Про то поведает Штурм Ан,

Когда не слишком будет пьян.

Когда очнулись альпинисты,

Уже немного рассвело…

Они собрали барахло,

Потом приняли грамм по триста,

И поклялись, что никогда

Не возвратятся уж сюда.

У входа в тот порог гремучий

Стоял на страже черный труп.

С тех пор видало призрак злючий

Немало водных, пеших групп.

Стальной огранкою играя,

Блестела лопасть весловая.

Через туман и влажный мрак

Мерещился ужасный знак.

И вот уже из баек, виршей

Легенд слепился целый ком -

Назвался Черным сплавщиком

Каякер без вести погибший.

Не пожелал бы, братцы, вам

Скелет его увидеть там"

Мы еще посидели с часок, обсуждая различные придания, легенды, байки и просто случаи из туристической жизни.

Уже глубоко ночью народ разбрелся по палаткам, и лагерь погрузился в блаженную тишь. Вот только догорающий костер так и бросили, олухи. Пришлось сходить к реке, черпануть каном воды и залить зашипевшие дымные угли.

Вот теперь я спокоен и тоже могу отправиться на боковую. А то был у нас случай, когда утром пришлось в экстренном порядке вскакивать и спасать пожитки от наступающей стены огня. Нет, не костер не затушенный был тому виной, просто стояли недалеко от населенки, а местные по весне решили травку прошлогоднюю попалить. Ну и пошла она бодренько гореть во всех направлениях, и в сторону нашего лагеря в том числе. Насилу успели остановить, пока до палаток пламя не добралось. А если бы кто-то из ребят не вышел с утра по надобности и не увидел угрозы? Херово было бы. Поэтому я к вопросу тушения огня отношусь серьезно. Это когда он дислоцирован в одном месте сбить пламя легко: водой залить или землей закидать на крайняк. А вот когда ревущее пожарище расползается по всем направлениям и двигается быстрее тебя — это поистине страшно, поскольку что делать с ним ты просто не знаешь. Вроде и река рядом, но приносить воду просто не успеваешь, вот и сбивали огонь веслами. В тот раз мы победили вышедшую из-под контроля стихию. Но вот какой ценой. И это я не считаю потраченных нервных клеток, которые, как известно, восстанавливаются крайне медленно. А мне нервы, чую, ох как понадобятся в ближайшие дни, так что я влез в гостеприимное нутро собственной палатки, раскатал спальник и отправился в царство снов.

Мне редко сняться сны. Вернее, наверное, сняться-то регулярно, но не запоминаются. А уж кошмары снятся еще реже. Но, видимо, сегодня был именно такой день.

Какое-то тягостное предчувствие чего-то плохого, когда еще не знаешь, что дальше будет, но общая атмосфера уже нагнетена до предела, натягивая нервы как струны. Мне снился пустынный берег реки, подернутый сумерками. Изломанные ветви деревьев тянулись к серому небу. В кронах недобро завывал ветер, под ногами стелился туман и неприятно чавкала болотная жижа. Я шел меж темных стволов, углубляясь все дальше в лес. При этом лопатками ощущая недобрый взгляд в спину, леденящий, нечеловеческий. И каким-то шестым чувством знал, что оглядываться нельзя, иначе увиденное станет жестокой реальностью, выпустив потустороннее зло в привычный безопасный мир.