Жена Болотного царя - Огинская Купава. Страница 26

Мне даже Сэнар отчего-то жалко стало. Родился, бедный, в таком отстойном мире.

— И что ты теперь будешь делать?

— Ждать, — коротко ответил он.

— Чего ждать?

— Пока дорога не откроется и новый отряд не придет испытать свою судьбу. Сейчас звезда все чаще становится красной, — неохотно признался он.

Пока Сэнар ел, я размышляла о насущном. Расспрашивать его дальше мне не казалось хорошей идеей, уж очень неохотно он отвечал, и в любое мгновение мог вспомнить, что это я тут пленная, и меня нужно допрашивать, но и так было ясно, что в отличие от оборотней, гуманоиды узнавали об открытии прохода задолго до этого неприятного момента.

— А со мной что будет? — я была уверена, что оборотни найдут нас раньше, чем проход откроется в следующий раз, но придут ли они раньше, чем Сэнар решит, что я ему только мешаю, и избавится от меня?

— Ты будешь полезна, я буду тебя защищать, — пожал плечами он, — я доволен.

Еще раз откусив от безвкусного брикета, я тяжело вздохнула. Он был доволен… А вот я была не совсем довольна тем, чем был доволен он.

— Как тебя зовут?

— Рагда, — рассеянно представилась я, все еще размышляя о его словах.

— Рагда… а́та? — неуверенно переспросил он.

— Просто Рагда.

Следующие полтора часа мне подробно и нудно объясняли, что я не могу быть просто Ярой, что «а́та» означает свободная хозяйка, переводя на адекватный незамужняя девушка, а «а́тана» — хозяйка дома, то есть замужняя, а «а́тара» — хозяйка пепелища или вдова.

Он называл еще много окончаний, объяснял, что они значат, приводил примеры, и выглядел очень увлеченным. Я послушно изображала интерес и ждала, когда он объяснит, что значит «са» в окончании его имени.

Самое интересное Сэнар, конечно же, приберег напоследок.

— Вот, смотри, я Сэнар-са, — проговорил он, когда я из последних сил держала глаза открытыми, не пытаясь больше выглядеть заинтересованной и стараясь просто не уснуть. Услышав знакомое слово, я встрепенулась, — в моем случае «са» — значит воин. Если бы я смог сломить ваш круг и удержаться в вашем доме, до прихода моих братьев, мне бы позволили заменить «са» на «саэн» разрешив звать себя сильным воином.

— А пока ты зеленый салага, — пробормотала понятливо, потерев глаза. Тяжело поднявшись, я поковыляла к реке, Сэнар не пытался меня удержать, решив, что я опять хочу пить, мое невнятное бормотание он не разобрал и не видел причин обижаться.

Вода была прохладной и очень освежала. Поплескав в лицо, я блаженно вздохнула и сунула голову в воду. О том, что меня кто-нибудь может за косу утянуть на дно, мне никто не рассказывал. Ни Ашша, ни вредный Берн, любивший попугать всякими страшными историями, ни даже серьезный Ксэнар.

И попытка притопления оказалась для меня неожиданностью.

Я почувствовала, как что-то ухватило меня за косу и дернуло вниз. Река была не то, чтобы глубокая, и я сначала решила, что просто каким-то образом зацепилась за корягу или что-то в этом роде, мало ли мусора можно найти на дне реки.

Меня дернули повторно, а я так и не смогла нащупать рукой корягу и выпутать волосы.

В третий раз косу дернули сильнее, и я, не удержавшись на берегу, бултыхнувшись в реку, забилась в воде, пуская большие пузыри. Вот именно тогда я и запаниковала.

Это была не коряга, потому что коряга не могла тянуть меня за волосы на середину реки, в самое глубокое место. Негромкий всплеск за спиной я не услышала, в ушах гудела вода и стучал пульс, я не могла открыть глаза и не видела, что происходит вокруг, пальцы то и дело касались песчаного дна, а меня продолжали тянуть за собой.

Попав в этот мир, я и предположить не могла, что смерть моя может быть настолько обидной. Среди оборотней, всякой опасной живности, готовой съесть меня целиком, и прочей паранормальщины умереть, утонув в реке, было особенно печально.

Я уже почти задохнулась и в любое мгновение рисковала сдаться и начать дышать водой, когда волосы отпустили, а меня потянули наверх, перехватив под грудью.

Спаситель, тощий, мокрый и ставший еще страшнее, отбуксировал меня к берегу и даже дотащил до своего плаща, который скинул, когда бросился меня спасать.

Откашлявшись и вдоволь надышавшись, я вспомнила о вежливости, и сдавленно прохрипела:

— Спасибо.

Сэнар кивнул, с совершенно спокойным лицом. Словно он только что не жизнь мне спас, а просто в речке поплескался.

— Я говорил, что буду тебя защищать.

— И все равно спасибо, — скинув босоножки, недолго думая, стащила еще и штаны, развесив их на ближайшем суку, оставшись в мокрой рубашке.

Сэнар раздеваться не стал, и через несколько минут я с завистью поняла, почему. Вода стекла с его одежды, быстро впиталась в землю и совсем скоро о недавнем купании в реке свидетельствовали только его мокрые волосы.

Я же сохла до самого вечера, не очень понимая, почему никто нас до сих пор не нашел.

***

Злые, вымотанные, голодные оборотни, вышли на нас, сытых и отдохнувших, только ближе к обеду следующего дня, у закрытого прохода, притворявшегося обычной пещерой.

Я как раз топталась рядом с оленем, который, на самом деле был и не оленем совсем, а налием, пока Сэнар осматривал пещеру, собираясь использовать ее в качестве ночлега. На этой изолированной территории все, что ему оставалось делать — прятаться и ждать открытия прохода, чем он и собирался заниматься, забавы ради таская меня с собой.

Ксэнара, в компании еще двух не перекинувшихся оборотней и одного черного волка, я встретила не очень радостно, что нашего вожака несколько озадачило.

— Какая неожиданная встреча, — пропела я, с насквозь фальшивой улыбкой.

— Где он? — хмуро спросил Ксэнар, забыв о всякой вежливости. Его не интересовало мое самочувствие как физическое, так и психическое, он хотел знать, где темноглазенький.

И едва ли нашего вожака волновало, что раса темноглазенького звалась хту-наа и представляла из себя что-то более сложное, чем простая группа жестоких и упрямых захватчиков, бодающих неприступные ворота уже не первое десятилетие.

Он этого просто не знал и вряд ли счел бы важным. А я вот теперь знала. Как и знала то, что эти атаки не прекратятся, пока проход не закроется навсегда. Воинственная раса. Плодовитая и не умеющая учиться на своих ошибках, что с них взять?

Устроив вчера вечер откровений, я узнала о Сэнар много нового и даже пришла к выводу, что не такой уж он и страшный. Нет, я все еще считала его тощим уродом, но уже без прежней брезгливости.

Если на него не смотреть, а только слушать, выкинув из головы бледный образ ходячего скелета со страшными глазами, то можно было даже вполне мирно общаться.

Сволочь он, конечно, так как выкрал (а он именно выкрал, монстры по его приказу в бойницу нагрянули), но молодец и без пяти минут герой, потому что от какой-то вредной речной нечисти спас и утонуть не дал.

— Он? — проблемы, поняла я, вот они, настоящие проблемы.

Ксэнар сжимал в ладони красный кристалл и собирался умертвить Сэнар единственным возможным способом. И судя по тому, что модернизированного арбалета, из которого ранили Ана, у него не было, Ксэнар планировал накормить кристаллом Сэнар собственноручно.

А этот бледный смертник, совершенно не заботясь о сохранности своей жизни, вышел из пещеры, крепко сжимая в руке древко глефы.

Оборотни подобрались, а вожак даже шаг вперед сделал, став чуточку ближе к Сэнар.

— Ксэнар, а, может, сначала поговорим?

На меня посмотрели как на ненормальную, и велели:

— Иди сюда.

— Ну, Ксэнар…

— Рагда! — рыкнул вожак, заставляя меня вжать голову в плечи. Жизнь моя жестянка, связалась на свою беду с бешеными оборотнями.

— Рагда-ата, — позвал Сэнар напряженно, — спрячься в пещере и не выходи, пока я не позову.

Еще один умник.

И если поведение Ксэнара еще можно было объяснить незнанием того, что я теперь полиглот, то Сэнар чего тупит?

— А, может, вы просто мирно все обсудите? — жалобно попросила я. — Без смертоубийства?