Двойная нагрузка (СИ) - Дашкова Ольга. Страница 26

– Да, мне плохо.

– Почему ты сразу не сказала, я бы тебя не вызвала подменить Федорова. Представляешь, его утром увезли по скорой, что-то с сердцем. Давай вызовем скорую.

– Оля, да какая скорая? Не нужна она, я не при смерти.

– Тогда что? Что случилось? Опять бывший-козлина?

– Да, снова Виктор.

– Так пойдем, поговорим.

– Но там группа, – Яна показывает на дверь аудитории, перед которой они стоят.

– Ничего, посидят тихо.

Они заходят, студенты оборачиваются, садятся на свои места.

– Так, все сидим тихо. Достали телефоны и ковыряемся в них. Но только тихо и вам за это ничего не будет.

– А что, пары не будет? – кто-то смелый задал вопрос.

– Это и есть ваша пара. Открыли инстаграм, листаем ленту. И чтобы вас не было слышно.

Группа оказалась понятливой, каждый занялся своим делом. Доставая наушники и телефоны.

– Ну, что эта падла опять сделала?

– Утром в почтовом ящике был конверт от адвокатской конторы, Виктор хочет раздел имущества. Он считает, что имеет на это полное право. В документах было предложено решить все миром, если нет, то дело дойдет до суда.

– Вот же скотина!

– Тут можно сколько угодно подбирать ему оскорбления, но надо что-то делать. Искать хорошего адвоката. У тебя нет такого?

– А давай, попросим Игоряна натравить на него отморозков? Пусть потреплют чуток.

– Оля, ну что ты говоришь! Потом еще меня обвинят, и придется выплачивать компенсацию на лечение.

– Так он не узнает, что это связано с тобой.

– Оля, перестань.

– Да, поняла, поняла. Ты у нас сама доброта, но, если бы я могла, дала бы ему хорошенько по морде. Ладно, я побегу, а ты не кисни, найдем выход. Но с Игоряном поговорю.

Ольга потрепала Яну по плечам и вышла. Студенты сидели тихо, можно было подумать о многом. Ей тридцать два года, ни мужа, ни ребенка и вот, теперь еще можно остаться без квартиры. И будет она жить в жалкой коммуналке или комнатушке, заведет кошек, сразу несколько.

Пара закончилась, было время сходить на обед, но кусок точно бы не полез в горло. Вышла на крыльцо и тут же столкнулась с бывшим-козлиной. Второй раз за день это уже перебор, но эта встреча была неизбежной. Собрав всю волю в кулак, Яна пошла в атаку.

– Я получила письмо, которое ты так долго ждал.

– Да, и где же оно? – Виктор смотрел нагло, даже с презрением. Словно это она ему изменила и ушла к другому.

– Письмо с документами из адвокатской конторы, а не из зарубежного университета.

Виктор как-то резко переменился в лице, глаза забегали, стал нервно теребить пуговицу на пиджаке.

– Странно, почему они пришли на тот адрес? – словно сам себе задал вопрос.

– Может потому, что ты начал готовиться к разводу и разделу якобы вместе нажитого имущества далеко до нашего официального развода. Ты ложился со мной в постель, а сам при этом консультировался у юристов как бы так лучше меня обобрать. Я права?

– Нет, Яна, ты не совсем поняла.

– Как я должна была понять бумаги, в которых черным по белому написано, что я должна сделать? И какие меня ждут последствия в случае того, если я этого не сделаю.

– Но нам тоже надо на что-то жить. Оксана в положении, нам нужны деньги.

А вот это была последняя капля. Гнев закипел в крови, и, если Яна сейчас не даст ему выход, она взорвется и разнесет все вокруг к чертовой матери.

– В положении, говоришь? Да какое мне, сука, дело до положения, в котором она находится? Вы оба для меня никто! – Яна наступала на своего бывшего мужа, тыкая ему в грудь пальцем, оттесняя за колонну на краю большого крыльца. – Вы не получите ни квадратного сантиметра моей квартиры. Я лягу костьми, но тебе ничего не достанется.

– Что, мужика, накаченного завела, думаешь, оперилась и перестала быть жалкой курицей? Да ты всегда ей была. Жалкой, убогой толстухой.

Яна начала задыхаться, жадно глотая воздух, слезы обиды вот-вот готовы были навернуться на глазах и позорно пролиться перед этим ничтожеством, показывая ее слабость. Но она так и замерла на месте, потому что из-за колонны вышел Максим. Он стоял как раз за спиной Виктора и прекрасно слышал его последние слова. Взгляд недобрый, брови сведены вместе, кулаки сжаты. Он не смотрит на девушку, а как-то странно склонив голову, изучал пол под ногами, о чем-то думая.

Но вот он резко выкидывает руку, крепко хватая Виктора за шею сзади, разворачивая, припечатывая лицом в колонну. Виктор стонет, начинает дергаться, пытаясь вырваться, но хватка у Макса железная.

– Послушай меня, кусок говна, – Максим говорит тихо, хрипло, склонившись к самому уху Виктора, чтобы тот хорошо его слышал. – За такие слова я должен вырвать твой поганый язык. Но сейчас спишем все на то, что ты дурак. И попросишь у Яны Сергеевны прощения, так ведь, бывший муж?

Хватка, видимо, стала еще сильнее, потому что Виктор застонал в голос и закивал головой, бормоча извинение. Зрелище жалкое, но Яна была благодарна тому, что Максим появился так вовремя. Произошло какое-то движение, Виктор странно охнул и начал оседать на пол. Яна смотрела на эту сцену и не могла вымолвить ни слова.

– Пойдем, куколка, а то и ты сейчас лишишься чувств, придется нести тебя на руках.

Максим хватает ее за руку, тянет со ступеней вниз, в сторону парковки. Яна покорно идет, но оглядывается назад. Виктор встает с колен, согнувшись пополам, держась за бок, провожая их полным ненависти взглядом.

Но как только они обходят машину, Максим прижимает Яну к нагретому на солнце металлу автомобиля и целует. Его рука, нагло накрывая под пиджаком грудь, больно сжимает сосок. Яна задыхается в этом поцелуе, но отвечает, притягивая мужчину к себе, мнет рубашку на широких плечах.

– Куколка, я голодный.

Яна прекрасно понимает, о чем он, да она сама готова отдаться ему прямо здесь. Но это означает то, что все вернется на замкнутый круг.

Глава 33

– Ты ведь тоже хочешь меня, куколка, я чувствую.

Максим снова сжимает ее грудь, выкручивая сосок, прижимая еще сильнее к машине. Его горячее дыхание обжигает шею, Яна отворачивается в сторону, но этим еще больше открывает чувствительную кожу для поцелуев. Ей хочется самой сорвать с себя одежду, обнажить грудь, подставить соски для влажных поцелуев, зарыться пальцами в его волосы, прижимая сильнее. Чувствовать огонь, исходящий от мужчины на себе, обжигаться им, гореть.

Максим срывается, впивается губами в нежную плоть, до боли всасывает кожу, лижет языком. Этот ошеломительный контраст накрывает Яну волной похоти, становится душно и жарко. Максима невозможно контролировать, он делает, что хочет, берет то, что ему надо именно сейчас. Вот и сейчас, он захотел ее, немедленно, прямо здесь.

– Максим, подожди, остановись, – Яна шепчет, но понимает, он ее не слышит.

– Поехали ко мне, нет, к тебе. К тебе ближе.

– Максим, нет. У меня работа. Ты снова меня не слышишь.

Мужчина отрывается от нежной кожи, смотрит на следы, оставленные своими поцелуями. В душе рычит зверь, который оставляет метки на своей самке. Красные пятна на белой коже как клеймо, как нечто первобытное и порочное.

– Я дурею, когда ты рядом. А если я увижу твоего бывшего мужа… это ведь был он? Я сверну ему шею, просто потому, что он стоит и дышит рядом с тобой. И мне похуй будет на мораль и приличие.

Яна сглатывает, убирает руки с его плеч, смотрит в потемневшие от злости и страсти глаза Максима. Понимает, что он точно свернет шею, и ему это не будет стоить особого труда.

– Зачем ты приехал?

– Хотел поговорить.

– Наши разговоры, когда говорю я, обычно ничем не заканчиваются. А ты говорить не умеешь, ты целуешь, подчиняешь, сразу трахаешь.

– Но разве тебе это не нравится, куколка?

Максим снова подходит очень близко, от него исходит жар. Убирает волосы с лица девушки, ведет пальцами по скулам. Шепчет в приоткрытые губы, слегка их касаясь.