Удивительные приключения Бильбо, сычика-эльфа из Кунира (СИ) - Степаненко Надежда. Страница 2

— Для чего только не служит вам это «доброе утро», — прищурившись, заметил Гэндальф. — Вот теперь оно означает, что мне пора убираться.

— Что вы, что вы! Позвольте… кажется, я не имею чести знать ваше имя…

— Имеете, ещё как имеете, а я знаю ваше, Бильбо, сын Белладонны и Банго, и вы мое, хотя и не помните, что это я и есть. Я — Гэндальф, а Гэндальф — это я! Подумать, до чего я дожил: сын Бэлладонны отделывается от меня своим «добрым утром», как будто я мокрогузка какая-то!

Наш сычик встрепенулся, уверенный, что ослышался:

— Гэндальф! Глаукс милостивый, Гэндальф! Неужели вы та самая странствующая ястребиная сова, который подарила Старику пару каких-то странных штуковин, — о них потом ещё дней двадцать весь Кунир шептался? Тот, кто рассказывал на дружеских встречах удивительные истории про сипух и неясытей, кровожадных лис и диких собак динго, стражах Га Хуула и буйных Чистых? Тот самый, который устраивал такие неподражаемые посиделки у костра? Я их помню! Старик любил затевать их в первые дни лета. Какое великолепие! Глаукс всемогущий, неужели вы тот самый Гэндальф, по чьей милости столько молодых птенцов и уже взрослых сычей пропали невесть куда, отправившись на поиски приключений? Любых — от полётов в Серебристую мглу до визитов к сипухам Тито. Они даже улетали далеко-далеко в Северные королевства! Глаукс, до чего тогда было инте… я хочу сказать, умели вы тогда перевернуть все вверх дном в наших краях! Прошу прощения, я никак не думал, что вы еще… трудитесь.

— А что же мне ещё делать? — спросила ястребиная сова. — Ну вот, всё-таки приятно, что вы кое-что обо мне помните. Во всяком случае, вспоминаете мои костры и рассказы. Значит, вы не совсем безнадежны. Поэтому ради вашего дедушки и ради бедной Бэлладонны я дарую вам то, что вы у меня просили.

— Прошу прощения, я ничего у вас не просил!

— Нет, просили. И вот сейчас уже второй раз — моего прощения. Я его даю. И пойду еще дальше: я пошлю вас участвовать в моем приключении. Меня это развлечет, а вам будет полезно, если, конечно, доберетесь до конца.

— Извините! Мне что-то не хочется, спасибо, как-нибудь в другой раз. Всего хорошего! Пожалуйста, заходите ко мне в гости в любой день! Скажем, завтра? Приходите завтра! До свиданья! — И с этими словами сычик повернулся, юркнул в круглую зеленую дырку в сагуаро и затаился в глубине своего уютного дупла.

— Чего ради я пригласил его в гости? — спросил он себя, издав нервный «чиур», который издают совы его вида лишь тогда, когда тревожатся или волнуются.

А Гэндальф долго еще стоял у кактуса и тихонько покатывался со смеху. Потом подошел поближе и острым чёрным когтем начертил на мягком основании сагуаро странную загогулину непонятного происхождения. Затем он тряхнул круглой головой и с удовлетворённым «улю-лю-лю» полетел дальше по своим таинственным делам, а Бильбо спустя некоторое время опасливо выглянул из дупла и, не увидев странной совы, полетел на охоту — разговор с Гэндальфом так разволновал беднягу, что ему захотелось позавтракать во второй раз. После удачной ловли сверчков малютка-эльф снова расположился в проёме своего дома и принялся размышлять о том, как ловко он увернулся от приключений.

* * *

На другой день он, в общем-то, забыл про Гэндальфа. Стоял чудесный тёплый вечер, ещё не успевший остыть песок приятно согревал слабые лапки. Бильбо только что вернулся с весьма удачной и обильной охоты. С собой он принёс четыре крупные полёвки, три из которых убил лично. Четвёртую ему подарил кто-то из дальних родственников по материнской линии, увидев его охотящимся возле Густых-Зарослей-Сагуаро.

День прошёл довольно неплохо, и сычик-эльф с удовлетворённым курлыканьем запорхнул в своё дупло, собираясь отведать свежего мяса и идти на боковую. Но не успел он даже достать немного кактусового сока, как кто-то с силой ударил клювом по стволу сагуаро, заставив растение заскрипеть, и тут Бильбо все вспомнил! Он растеряно метнулся в одну сторону, потом в другую; быстро отшвырнул добычу в угол и со всех лап бросился к входу в дупло.

Только он хотел сказать: «Извините, что заставил вас ждать!», как вдруг увидел, что перед ним вовсе не Гэндальф, а какая-то незнакомая сова. Она была намного меньше Гэндальфа и чуть выше самого Бильбо (сантиметров на восемь, если быть точнее). Незнакомец был с красновато-серо-бурым оперением на верхней стороне тела, испещрённым продолговато-округлыми белыми крапинами, с серо-бурой грудью, на которой ярким пятном выделялись жёлтые пятна, с желтовато-белой нижней частью брюха, белыми бровями и подбородком и пёстрой красновато-жёлтой шеей с серо-бурыми пятнами. На голове странной (и, вероятно, чокнутой — так подумал наш герой) птицы красовался тёмно-зелёный капюшон; блестящие жёлтые глаза так и сверкали из-под него, напоминая маленькие звёздочки.

Едва Бильбо показался на пороге, незнакомец удовлетворённо ухнул и шмыгнул внутрь, как будто только и ждал этого, желая убедиться, что хозяин дупла дома. Потом он бледным зеленовато-серым клювом снял с головы капюшон, откинул его в ближайший угол и произнес густым низким голосом:

— Двалин, к вашим услугам.

— Бильбо — к вашим! — ответил малютка-эльф, который от удивления даже не нашелся, что спросить. Когда молчать дольше стало уже неловко, он добавил: — Я как раз собирался ужинать, не присоединитесь ли вы ко мне?

Прозвучало это, быть может, несколько натянуто, но он старался проявить радушие. А как бы поступили вы, если бы незнакомая сова бесцеремонно заявилась к вам домой и безо всяких объяснений расположилась у вас в дупле, будто так и надо? Конечно, Бильбо мог бы выгнать нежданного гостя, но, во-первых, это выглядело бы весьма невежливо, а во-вторых, сычик трезво понял, что в силе ему не равняться с этим незваным Двалином.

Вдвоём они просидели недолго. Собственно, они только успели чуть-чуть распотрошить первую полёвку, как снова раздался стук клюва об сагуаро, ещё более громкий, чем раньше.

— Извините! — сказал эльф и побежал открывать.

«Вот, наконец, и вы!» — так собирался он встретить Гэндальфа на сей раз. Но это опять оказалась не ястребиная сова.

За дверью стояла старая-престарая сова, судя по внешнему облику — одного с Двалином вида. Она тоже прошмыгнула внутрь, едва маленькая фигурка Бильбо выпорхнула на порог. Как будто её кто-то приглашал!

— Я вижу, наши собираются, — сказала она, заметив в углу зеленый капюшон Двалина. Сова положила рядышком свой красный капюшон и, повернувшись к Бильбо, сказала, слегка поклонившись ему: — Балин, к вашим услугам.

— Благодарю вас! — ответил Бильбо в совершеннейшем изумлении.

Ответил он, конечно, невпопад, но уж очень его выбили из колеи слова «наши собираются». Гостей он любил, но он любил знакомых гостей и предпочитал приглашать их сам. У него мелькнула страшная мысль, что четырёх полёвок, которые он припас для ужина и, возможно, завтрака, может не хватить — и тогда ему самому (а он знал свой долг хозяина и собирался выполнить его, чего бы ему это ни стоило) придется обойтись без еды. А это было очень печально для нашего сычика-эльфа, который привык питаться обильно и регулярно.

— Заходите, отведайте свежей полёвки! — ухитрился он выдавить наконец, набрав воздуху в легкие.

— Это очень любезно с вашей стороны, милостивый сударь, — сказал седой Балин, присоединяясь к сидящему у добычи эльфа Двалину. Тот поприветствовал подошедшего дружелюбным уханьем, словно старого друга (они на самом деле были братья).

Не успел выбитый из колеи Бильбо осторожно подкрасться к трапезничающим совам, как тут же снова раздался стук клювов — раз и ещё раз!

«Ну, уж теперь наверняка Гэндальф», — подумал сычик, с пыхтением (всё-таки он был далеко не худышкой!) спеша по коридору.

Как бы не так! Явились еще две пещерные совы, обе в синих капюшонах, с сияющими в ночной полутьме ярко-жёлтыми глазами. Они тоже проворно шмыгнули в дупло, стоило только его хозяину появиться на пороге — и Бильбо больше не удивлялся.