Родить по контракту: игрушка миллиардера (СИ) - Сладкая Любовь. Страница 30

А еще, помню, бабушка говорила: при разговоре с человеком лучше меньше говорить, а внимательней его слушать, и собеседник обязательно проболтается о том, что лежит у него на самом донышке души.

— Ты беременна…. а я вот так и не родила ребенка. Я думала, успеется когда-то потом, какие мои годы. А оно вот как получилось. Сначала Григорий, отец Андрея, он запрещал мне беременеть, и я даже сделала от него два аборта. Конечно, потом сильно сожалела об этом. Но что ж уж… прошлого не воротишь. Я понимаю, муж беспокоился о своем сыне, чтобы у него не было конкурентов и все такое, чтобы я любила его, а не своих детей. А потом… Не успела оглянуться — а уже сорок пять, и тут… Вот, сердечко начало хватать, сон куда-то подевался.

— Тогда, может быть, вам еще не поздно найти себе нового мужа? — спросила я. — А вдруг вы все еще сможете родить ребенка? Или даже двух.

— Шанс почти нулевой, лапуля, — "и что это она так со мной разоткровенничалась?" — Женское здоровье уже не то, так что придется все так же заботиться об Андрее.

— Ну ничего, — улыбнулась я, прижимая к себе "Маки", — скоро я рожу вам внука, и вы сможете заботиться и о нем тоже.

Я сразу же пожалела о сказанном, потому что увидела, как вздрогнула, а потом и побледнела Катарина.

— Ну, шансы родить у меня все-таки есть еще и у самой, — и ее глаза нервно забегали туда-сюда. — Знаешь ли, современная медицина способна творить и не такие чудеса, если есть большие деньги.

— А они у вас есть, — неосторожно напомнила я женщине.

— Ага, есть, — брошенный в мою сторону взгляд был похож на укус ядовитой змеи, и вот как тут не поверить в порчу да энергетический вампиризм. — Только вот… Ну ладно, ты-то как себя чувствуешь? Голова не кружится? Не тошнит?

— Да все нормально…

"Так вот значит, как обстоят дела, — подумала я. — А ведь и вправду, если Катарина родит, то это ведь как-то повлияет на условие завещания? Хотя… И на что только люди не идут ради денег. Но я бы, наверное, ни за что не согласилась всю оставшуюся жизнь провести в одиночестве лишь только из-за того, что у меня будет на пару миллионов меньше. Только подумать — такая молодая, красивая и богатая женщина, и одна. И если у нее еще могу быть дети, то почему же она так долго тянет, чего ожидает, на что надеется? Не думаю, что Андрей так бы вот и отобрал у нее все до последнего гроша, если бы она попросила его поделиться с ней богатством, а потом нашла бы себе мужа и жила бы, как все нормальные люди. И что за заморочки? Как говорила моя бабуля, никогда не поймешь, что творится у людей в головах".

И через секунду все мое нутро ошпарила иная мысль: а я-то? Разве не из-за денег делаю такое — ведь родив, вынуждена буду отдать свою кровиночку на попечение вот этой грымзе. А если со мной что-то случится во время родов, я заболею и не смогу больше рожать? И что тогда? Кому я буду нужна, а этого ребенка мне уже не отдадут.

"Лариса, — обратилась я мысленно сама к себе, — ты сильно рискуешь. Хватит летать в облаках, соберись. У тебя есть огромный козырь — ребенок олигарха, а еще — время на то, чтобы расположить его к себе настолько, чтобы мужчина не смог без тебя жить, чтобы если и не полюбил, то все-таки не захотел бы после родов от себя отпускать. А потом оно так — привычка иногда бывает сильнее всяких чувств. Я, родная мама, буду возле нашего общего ребенка, Андрей же, без сомнения, полюбит кроху, а если его — значит, и меня. Время еще есть, чтобы попытаться стать незаменимой в жизни этого мужчины, хотя бы ради малыша".

— А мне что-то как бы плохо…

— Тогда я пойду?

— Конечно, иди, ты ведь беременна, тебе нужно отдохнуть, принять какие-то лекарства, — встрепенулась Катарина, так как у нее в руках вдруг завибрировал телефон. Взглянув на экран, она нетерпеливо сверкнула в мою сторону глазами. — Тебя проводить, или?..

— Да ладно, не нужно, — смущенно улыбнулась я, прижимая к себе вышивку.

— Ну, если ты нормально себя чувствуешь, тогда до свидания.

— Прощайте.

Дом матери Андрея я почему-то покидала с огромным облегчением.

Держась одной рукой за поручни, а второй прижимая к себе картину, я спустилась на первый этаж, потом прошла к двери.

В последний раз оглянувшись, я почти с завистью посмотрела на чудесный зимний сад и помечтала о том, что неплохо бы и себе завести несколько таких красивых и необычных растений — папоротников, пальм, или вот — цветущее деревце гортензии, усыпанное огромными шарами красного, белого и синего цветов.

А потом я вышла на крыльцо, вдохнула воздух.

"Как же тут чудесно, — подумала я, разглядывая аккуратный газон и небольшие букетики каких-то милых соцветий, разбросанных повсюду. Между изумрудной травы рыжим ужом извивалась дорожка из брусчатки, то тут, то там вокруг нее лежали огромные серые валуны, поблескивающие идеально вышлифованными боками. — Но разве жизнь — не сказка? Еще совсем казалось бы недавно, могла ли я надеяться устроиться сюда работать — хоть кем-нибудь? Теперь же одна из них и хожу тут как почетная гостья, никто не имеет права запрещать мне приходить когда угодно".

Задержавшись возле роскошной голубой ели, я несколько минут понаблюдала за юркой синичкой, прыгающей туда-сюда. Потом, присев на корточки, попробовала рукой садового гномика, потому что мне показалось, что он живой, настолько мастерски была сделана фигурка. Наконец, сполоснула руки в фонтане-вазе, внутри которого стоял алебастровый писающий мальчик. Падая из небольшого членика внутрь медной посудины, серебристая струйка воды издавала звуки, напоминающие мелодию из музыкальной шкатулки. Чудеса, да и только.

"Нужно будет почаще сюда приходить, — подумала я, разглядывая удобную скамейку, полукругом обнимающую фонтан. — Взять, например, какую-нибудь книгу, почитать, или прийти сюда с планшетом и поиграть в игру, пошариться по сайтам, набросать в социальные сети фотографий… Стоп, точно. И отчего только Андрей не разрешает мне выставлять наши общие с ним снимки в Инстаграм. Но ничего, когда рожу ему ребенка… все еще может быть. А вдруг на моей страничке смогут появиться семейные селфи — я, Андрей и наш сыночек?

Вот навстречу мне вышел охранник в черной униформе и с кобурой от пистолета на боку. Проводив до высокой калитки, открыл замок.

— До свидания, — увидев, что там меня поджидает авто, вежливо попрощался он.

— Ага, до встречи, — подмигнула я парню.

"Такой себе ничего", — подумала я, рассмотрев его лицо — голубые глаза, широкие скулы, чистая кожа, немного выступающая вперед нижняя губа. Если бы еще год назад встретила такого красавчика, да еще и в этом костюме, да с пистолетом… Даже не знаю — смогла бы устоять, когда бы пригласил на свидание? Но теперь, как же мне жаль его девушку. Ведь этот парень не станет олигархом, у него никогда не будет такого дома, такой машины, и он ни за что не повезет свою любимую отдыхать на острова.

Вот до чего я дошла в своем тщеславии, гордыня так и перла из меня, а мировоззрение изменилось капитально. Я возомнила себя выше других и пока что не знала, какой сюрприз приготовила мне жизнь. А тем временем кто-то наверху, решив, наверное, проучить меня, спустить с небес на землю, угрожающе помахал пальчиком, но я не понимала. Пока что.

Дойдя до автомобиля, я подождала, пока водитель откроет передо мной дверцу. Потом, плюхнувшись на заднее сидение, положила рядом с собой картину; хотела вынуть из сумочки мобильник, расстегнула молнию, запустила внутрь руку, поискала…

— Елки палки, — взвизгнула я от досады, вспомнив, что забыла его в туалете, на раковине, когда ходила туда блевать.

Ведь я боялась, чтобы не утопить это чудо техники в унитазе, поэтому, наверное, поднимая крышку, положила рядом с собой. И вот — оставила.

— Эй, придержи коней, — сказала я Геннадию, когда тот уже даже завел мотор. — Мне нужно возвратиться обратно в дом.

— Как скажете. Что-нибудь забыли?