Высоко над радугой (СИ) - Милоградская Галина. Страница 43

Дуглас замолчал, и Стивен не замедлил воспользоваться паузой.

— Он пытался протащить покупку помещений весь месяц. Мне бы удивиться его энтузиазму, но мысли витали в другом месте, — он выразительно посмотрел на меня, Дуглас крякнул и резко заинтересовался шампанским в своем бокале. — Расчет был прост: Хамфри предоставляет доказательства твоей измены, человек Престона травит мышей, мы покупаем заведомо невыгодное здание и, на волне слухов, оказываемся на грани банкротства.

— Скотт обещал Престону, что, когда выкупит холдинг, тот станет во главе, — снова взял слово Дуглас.

— Но этого бы не произошло? — полу утвердительно уточнила я.

— Нет, конечно, — весело хмыкнул Стивен. — У Скотта были свои планы на холдинг, о чем он в подробностях поведал Хамфри сегодня. Он собирался продать его по частям.

— И все это Алан записал, — начала догадываться я.

— Да! — Стивен хлопнул по столу ладонью с такой силой, что бутылка шаманского покачнулась. — Он не только все записал, Дороти! Человек Престона передал ему запись.

— И мы это записали, — довольно проговорил Дуглас.

— Разрешение на запись не было получено. — Я вздохнула, представляя, сколько головной боли может принести нам это расследование.

— Все более, чем законно, — в голосе адвоката прозвучала обида. — Престон думает, что Скотт его подставил. Мы уже навестили его, сейчас он дает показания. Следователь пошел на встречу, согласившись не предъявлять Скотту обвинения до завтра. За это время мы расскажем ему о том, что нам известно, добьемся опровержения в прессе и…

— И посадим Престона! — зловеще заключила я. Как ни странно, к Эндрю Скотту у меня не было особой неприязни. Он — бизнесмен до мозга костей, и его желание добиться цели любыми способами невольно вызывало уважение, пусть даже я эти способы не одобряла. Деду бы он наверняка понравился. Но Престон… Человек, стоявший практически у истоков, столько лет живший «Кирстен Индастриз» с такой легкостью предал меня ради власти… Нет, я не питала иллюзий относительно лояльности некоторых людей, но чтобы с таким упорством, так планомерно не только лишать меня поста, но и разрушать жизни тысяч людей, работающих здесь — этого я ни понять, ни простить не могла.

Все закрутилось с бешеной скоростью, пресс-конференции сменяли друг друга, два раза пришлось выступать в телешоу, вытаскивать грязное белье, максимально прикрывая особенно срамные пятна. В конце концов разыгравшийся скандал пошел компании на пользу, наши акции медленно, очень медленно, но уверенно поползли вверх, а мы со Стивом попали на обложку «Экономиста». Несколько раз в интервью мелькал и Хамфри, но ни разу не подтвердил нашей связи и даже возмущался журналистам желтой прессы, так ловко смонтировавшим кадры.

Август выдался жарким. Асфальт раскалился, зеркальные стены зданий отражали солнце, плавя все, до чего могли дотянуться. Я чувствовала, что выгораю, не только снаружи. Лето выпило все соки, голова болела, не переставая, и, доползая до дома, хотелось только рухнуть на кровать, стиснув виски руками. Стивен выглядел не лучше — раздраженный, дома он в основном молчал, исчерпывая лимит улыбок и шуток в разговорах за день. За один только ад, что он нам устроил, Престон должен был провести в тюрьме остаток своих дней!

— Что у нас завтра? — устало спросил Стивен в один из вечеров. Я вздохнула, блаженно вытянув ноги под одеялом, лениво перебирая список дел в голове.

— Доклад исследовательского центра о ходе испытаний на людях, обсуждение расширения на Восток, благотворительный вечер, — пробубнила, почти проваливаясь в сон. Язык ворочался вяло, нехотя. Так бы и лежала сутки под одеялом, не открывая шторы.

— А послезавтра? — продолжал выспрашивать Стивен.

— Переговоры с французами, ланч с партнерами Скотта — они хотят поговорить о перезаключении договоров, день рождения Луизы Коггтон.

Я закрыла глаза, пытаясь представить, что вокруг — шум прибоя, который успешно заменял ток крови, стучащей в голове.

— И так по кругу, — заключил Стивен. Тяжело вздохнул, ворочаясь за моей спиной, притягивая к себе.

— Очень хочется спать, — пробормотала я с сожалением, понимая, что близость с мужем сейчас менее желанна, чем сон.

— О чем я и говорю, — прошептал Стивен, склоняясь над моим ухом и осторожно целуя шею чуть ниже мочки. — Мы пропустили свой медовый месяц.

— Кажется, его не будет никогда. — Я перевернулась на спину, раздумывая, не проще ли заняться любовью по-быстрому, а потом провалиться, наконец, в спасительный сон. Ведь он не отстанет! Глаза Стивена насмешливо блеснули в полумраке, словно он прочитал мои мысли.

— Мы уезжаем завтра. — Он помолчал, наблюдая за моей реакцией, но либо сон уже забрался в мозг, укладывая его на покой, либо информации было слишком мало, чтобы понять важность его слов. — В отпуск. На Барбадос.

— Было бы прекрасно, — сонно пробормотала я, отчаянно сражаясь со слипающимися глазами.

— Дороти! — недовольно позвал он. Кажется, я все-таки уснула. — Ты не слышишь меня? Завтра у нас начинается отпуск. Две недели на берегу теплого моря. Вдвоем.

— Без репортеров? — сонно прошептала я.

— Без репортеров, — вздохнул он, видимо, поняв, что ничего путного сегодня от меня уже не добьется.

А на утро оказалось, что Стивен не шутил. Первое, что меня разбудило — запах кофе, дразнящий, освежающий. Из холла доносились голоса, и я, запахнув халат, недовольно посмотрела на часы и ахнула — уже восемь! Как так вышло, что я проспала? Вылетев из спальни, увидела Стивена, что-то внушающего Эмили. Они обернулись, и муж лучезарно улыбнулся:

— Проснулась? Завтрак на столе, но тебе лучше поторопиться. Чемоданы собраны, самолет ждет.

— Куда? — вчерашний разговор напрочь вылетел из головы.

— В отпуск, — укоризненно покачал головой Стивен, подходя и обнимая. — В отпуск, миссис Нортон. В теплые страны.

Завтрак, аэропорт, перелет — все промчалось, как в фильме, поставленном на перемотку. И вот мы уже летим над бескрайней синевой Тихого океана, а впереди встает гряда изумрудных островов.

— Мы действительно это сделали? — счастливо выдохнула я, спускаясь по трапу. Стивен не ответил, только крепче сжал мою руку, широко улыбаясь встречающему менеджеру.

Уже вечером, когда солнце опускалось в воду, окрашивая все в невероятные, дикие цвета, я поверила, что все происходящее — правда. Стивен стоял у кромки воды, его силуэт на фоне бледно-оранжевого неба казался угольно черным, словно вырезанным для гравюры. Вот он обернулся, протягивая руку, и я пошла к нему, медленно ступая по теплому песку. Моя сказка, кажется, наконец начала сбываться.