Пелена (СИ) - Гольский Валентин. Страница 48

— Собачки?

— Да какие они собачки! Такие же, как я… даже не балерина… я и аналогии привести не могу, в голову не приходит. Как я гусеница, наверно!

— Гусеница?

— Ну пусть, бабочка, — усмехнулся в ответ собеседник. — Ты встречал их раньше? — кивок на слабо трепыхающееся на земле тело.

— Слышал о них, кто-то упоминал.

— А знаешь, как они нападают на человека? Об этом тебе рассказывали?

— Нет, но… — чувство тревоги нахлынуло необъяснимо и сильно, — Постойте! — Максим поднял руку, призывая к молчанию.

Что-то было не так вокруг, он быстро вышел из-за сарая, посмотрел на свою машину, Лесник прошёл следом, уставился туже. Женщины замахали руками, указывая руками куда-то в сторону и назад, откуда Максим недавно пришёл, но сколько он не крутил головой, так ничего и не увидел.

— Твои? — рядом встал Лесник. — На что они показывают?

— Вой! — наконец догадавшись опустить окно, Катя высунулась, замахала рукой, — вой!

— Чего? — удивился Максим, и вдруг понял. — Вой! — повторил он, — его больше нет! — но новый знакомый похоже уже и сам сообразил.

Бесконечно длинный звук, висящий над улицей, исчез. Максим обернулся, глядя в ту сторону, где они видели вставших в круг прыгунов. Прогал между домами был пуст, но кто знает с какой скоростью прыгуны могут перемещаться при необходимости? Слабый ветер пришёл с той стороны, отчего-то неся тревогу, источник которой Максим и сам не смог бы объяснить.

— Ничего, если я с вами прокачусь? До дома дальше, чем до твоей тачки. — Лесник уже отступал к машине, его кустистые брови наползали на глаза, — на заднем сидении вроде есть место?

— Поехали, — Максим бросился почти бегом, и они почти успели.

Первый прыгун показался, когда Максим уже вставил ключ в замок зажигания, а Люба за его спиной заверещала — Лесник тот ещё здоровяк, и уместиться на заднем сидении с ходу он не смог.

— Быстрее! — потребовала Катя, в её голосе слышались тревожные нотки. — Смотрите, они идут!

Первая серая фигура, своей чудной танцевальной походкой выбралась из-за угла, тут же, без раздумий устремилась к людям, а следом показалась вторая такая же.

— Люба! — рявкнул Максим, но женщина и сама увидела приближающегося гостя. Точно услышав крик, серые ускорились, понеслись гигантскими скачками.

Продавщица едва не прыгнула на колени сидящей рядом старушке, вжала её в дверцу. На этот раз ругалась бабка, отталкивая давившую на неё спутницу. Лесник немедленно влез в машину, хлопнула дверца, и двигатель взревел на высоких оборотах, Гранта пошла на разворот. Она почти завершила манёвр, когда первый прыгун достиг машины. Наклонив голову и ещё немного ускорившись, он сильно оттолкнулся, полетел вперёд головой. Раздался громкий удар, неприятный звук сминаемого металла. Машина содрогнулась, приняв удар своим багажником. Дёрнулась вперёд, и тут же получила удар от второго прыгуна. Громко взвизгнула Люба, заплакала Оленька, а Катя вытащив из бардачка пакет с оружием, начала в нём копошиться, но они уже выбрались на дорогу.

Утопив педаль газа до полика, виляя меж брошенных машин, Максим оглянулся: две серые туши лежали на земле, не подавая признаков жизни и не пытаясь встать.

«Ага, — проскочила злорадная мысль, — это вам не людей бодать, машина пожёстче будет! Чтоб у вас обоих головы поплющило, твари!»

Возникло желание притормозить, и посмотреть, встанут ли серые на ноги или же вообще больше не поднимутся, но из-за дома уже спешили новые прыгуны. Пришлось уехать, так и не узнав, насколько сильно нападавшие были травмированы. Поворот улицы поставил неопределённое многоточие в этом вопросе…

Глава 18. Воскресенье. После полудня

— Ты что себе позволяешь, старый урод?!

Рассудительность, сдержанность и доброжелательность — её неизменные спутники последние два часа, куда-то делись. Елена Витальевна ворвалась в стоящую у входа в музей толпу разъярённой фурией. Расталкивая собравшихся, прошла бульдозером. Люди изумлённо поворачивались к женщине, справа протянулась рука, чтобы остановить её, и была походя отброшена. Не меньшее удивление застыло в глазах Василия Степановича. Он даже попятился назад, но опомнившись, встал ровно, нахмурился:

— Потрудитесь объясниться, Елена Витальевна.

Стоящие с ним мужчины и женщины молчали, но по их взглядам и настрою, было видно, что они поддержат своего избранного, пусть и временного главу. Плевать. Сейчас Истеричке было на всё плевать. Сделав ещё один шаг вперёд, она вытянула указательный палец, и точно маленькой пикой ткнула его в грудь старику.

— Что. Ты. Себе. Позволяешь?! — под конец фразы, она всё же не выдержала, сорвалась на фальцет. — Почему ты берёшь с собой в группу детей?! Сам говоришь, что это может быть опасным, и в тоже время…

Воздуха ей не хватило. Наклонившись, женщина сипло выдохнула и закашлялась, отмахнувшись от протянутого платка. Ткнула пальцем в молодого парня, того самого, что был со стариком, когда он нашёл пистолет. Открыла рот, собираясь что-то сказать, но кашель вновь одолел её, не в силах говорить, она затрясла вытянутой к парню рукой. Взгляды собравшихся переместились на молодого человека, тот поёжившись, пробубнил:

— Я не ребёнок…

— В чём собственно… — старику не дали договорить.

— По какому праву ты берёшь с собой едва достигших совершеннолетия подростков! — её скрюченный палец указывал на парня, и тот вновь поёжился.

— Давай отойдём? Поговорим? — попросил парень тихо.

— Я не хочу с тобой сейчас разговаривать, я хочу знать, почему ты ослушался, почему ты пошёл с ними?!

— Мама! — максимально решительно выкрикнул он. Прозвучало почти уверенно и почти твёрдо. Если бы ещё его голос не дал петуха. — Я сказал, давай отойдём!

Он двинулся через расступившуюся толпу. Отвернувшись, пряча глаза, прошёл мимо ребят, с которыми ходил вместе.

— Не парься, нормально всё, — догнал понимающий шёпот Леры в спину.

Елена Витальевна бросила на девушку злой взгляд, но комментировать её слова никак не стала.

— Не спим, ребята и девчата, — раздался нарочито бодрый голос старика. — Таскаем всё в здание, нечего здесь рассиживаться!

Ванёк уже спустился вниз, когда странный и неприятный, инстинктивно неприятный звук остановил его. Нахмурившись, он покрутил головой, пытаясь понять источник и направление. В здании музея царила тишина, все жители их разномастной группы, должно быть сейчас на улице, помогали разгрузить машины, да таскали привезённые припасы, лишь он задержался — живот прихватило.

Отсюда были хорошо слышны голоса и шарканье пакетов по полу в холле, кто-то пообещал «вот этот пакет съесть лично целиком, можно даже вместе с упаковкой», засмеялась женщина.

Источник звука был где-то за спиной. Там, за коротким узким коридорчиком, находилась небольшая тупиковая комнатка, нечто вроде кладовой или чуланчика. Кажется, даже без окон. Кому и что там понадобилось искать? Бросив взгляд на экран телефона, показывающий последнее деление аккумулятора, Ванёк скривился, и всё-таки включил фонарик.

— Эй, есть здесь кто-нибудь?

Приоткрыв дверь, он обозрел пустой коридор. Голые стены и пол. Три метра пустого, неизвестно для чего заложенного строителями дома пространства. На противоположной стене такая же простенькая дверь, обшитая листом ДВП. На ней висела некая табличка, но в свете маленького фонарика, прочесть её было невозможно. Казалось бы, сделай несколько шагов, прочти надпись, а если проще, открой дверь да посмотри, что за ней, но отчего-то он колебался, стоял прислушиваясь.

— Вы слышите меня?

Вновь этот звук. Всхлип? Вздох? А может там человеку плохо?

— Музыкальный человек, а ты чего не помогаешь разгружать машины? — бодрый громкий голос за спиной, заставил Гитариста подпрыгнуть.

Оглянувшись, Ванёк увидел прямо перед собой черноволосого Магу, сверкнула белозубая улыбка. В руках дагестанец держал пакеты, и Кристина, конечно, пребывала с ним, сжимала под мышкой небольшую белую коробку. Настроение пошло вниз. Неужто ревность? Да нет, вряд ли… Некое собственническое чувство взыграло, сам себе сказал Гитарист мысленно, и махнул рукой, указывая в коридор: