Две стороны монеты (СИ) - Каховская Анфиса. Страница 29

Аскалон посмотрел на часы. Прошло уже два часа, как он пришел во Дворец – он почти физически ощущал, как уходит время, но никак не мог заставить себя покинуть комнату.

«Уж не боюсь ли я?» - Подумал он, и эта мысль придала ему сил. Он встал и решительно направился к отцу.

Правитель был у себя в кабинете за столом. Он встретил сына холодно.

- У тебя есть что нового сообщить мне? – Сказал он официальным тоном, не отрываясь от своих бумаг.

- Я хочу просить тебя отказаться от власти. Прямо сейчас.

- Это я уже слышал, - Ангелар взглянул на сына без интереса. – Что-то еще?

- Да, - Аскалон сделал несколько шагов к отцу.

Тот терпеливо ждал.

- Я хочу тебе показать кое-что, - Аскалон расстегнул ворот и достал оберег.

Глаза Правителя расширились и загорелись алчным огнем.

- Это он? Ты все-таки нашел его?

- Да. Как видишь, он не попал в плохие руки и вернулся к нам.

- И ты… и ты приходишь просить меня отказаться от власти, когда у нас теперь есть оберег! Аскалон, да ведь теперь…

- Отец, - Аскалон чувствовал, что решительность его тает с каждой минутой, - у нас нет времени на разговоры. Ты откажешься от власти?

- Аскалон, опомнись!

- Значит, нет?

- Аскалон!

- Тогда прости. Но другого выхода у меня нет, - Аскалон приблизился вплотную. – Не мог бы ты… Не мог бы ты встать?

- Зачем?

- Потому… потому что я не могу ударить сидящего.

- Да ты с ума сошел! Стража! – Правитель вскочил и дернулся к двери.

В дверях показалась охрана. Но Аскалон не собирался терять времени даром. Он подбежал к отцу, схватил его за плечо и, повернув лицом к себе, со всей силы ударил.

Виринея рассказала Ворону свою историю и все, что знала о пророчестве, а тот, в свою очередь, поведал ей о том, что случилось за последние три дня. И они решили отправиться к Большому Храму.

Слух о пророчестве давно распространился среди горожан, и Храм сделался местом паломничества. Возле него постоянно собирались люди, тревожно смотрели на Море, с каждым днем все ближе подступавшее к ступеням. Вот и на этот раз вокруг Храма собралось много народу. Ворон с Виринеей подошли к самой воде и неожиданно увидели Иву. Она в стороне и задумчиво глядела в Море. Когда тихо подошедший Ворон коснулся ее плеча, она вздрогнула, но тут же радостно вскочила. И сразу же радость сменилась изумлением:

- Виринея! – Ива не верила своим глазам.

Виринея засмеялась, глядя на ее реакцию:

- Пора уже привыкнуть к сюрпризам.

- Да, - ответила Ива, - но до сих пор сюрпризы были неприятными.

- То есть, ты хочешь сказать, что рада, что я жива?

- Конечно, рада.

- Рада? После последней нашей встречи, когда я чуть не убила тебя? Ты хочешь сказать, что забыла, как я…

Ворон зажал ей рот рукой:

- Прошлого больше нет. Мы все всё забыли.

- Я рада за Ворона, - сказала Ива. – И он прав, прошлого больше нет. Только, - она помолчала, - есть ли будущее?

Все посмотрели на Море. Волны плескались у самых их ног.

- Мне здесь как-то спокойнее, - сказала Ива. –Дома я не могу одна. Подумала: буду ждать здесь.

- Будем ждать вместе, - сказала Виринея и уселась у воды.

Ива слабо улыбнулась:

- Вместе лучше, - она опустилась на траву рядом с Виринеей. – А Ворон мне расскажет, как нашел тебя. Ужасно интересно.

Они долго сидели, разговаривая.

Время близилось к полудню, когда волны под их ногами вдруг заколыхались, словно кто-то стал размешивать Море огромной ложкой.

- Смотрите! – Виринея схватилась за Ворона.

Среди собравшихся вокруг людей послышались удивленные возгласы. Все напряженно глядели на Море.

- Кажется, началось, - сказал Ворон.

Море побурлило несколько минут, будто решая, куда ему двигаться, вперед или назад, и вдруг быстро стало отступать.

- Отступает! – Крикнула Виринея.

- Отступает, - повторил за ней Ворон.

Он посмотрел на Иву. Она во все глаза глядела на Море, кусая губы, потом не выдержала и заплакала. Виринея нахмурилась и прижалась к Ворону.

А Ива уже плакала навзрыд, не стесняясь и не пытаясь успокоиться. Ее никто не трогал. Лишь когда рыдания превратились в судорожные всхлипывания, Ворон мягко коснулся ее руки:

- Пойдем домой, Ива.

Она покачала головой:

- Идите. Я еще побуду здесь.

Собравшиеся вокруг горожане долго не могли прийти в себя после увиденного, они бродили по тому месту, где совсем недавно была вода, обсуждали происшедшее. Но день потихоньку затухал, с Моря стал задувать прохладный ветерок. Люди постепенно стали расходиться. А Ива все сидела неподвижно, глядя куда-то вдаль.

Ворон поднялся и снова, теперь уже решительно, взял ее за руку:

- Надо идти домой, Ива.

Она послушно поднялась, повернулась – и застыла в изумлении. На холме перед ними стоял Аскалон. Живой, реальный.

Ива покачнулась и опустилась на землю.

- Ничего не понимаю, - сказал Ворон.

Он обернулся на Море, потом снова посмотрел на холм. Аскалон быстро спускался к ним. Но подойдя ближе, он сам на минуту застыл в изумлении:

- Виринея!

- Встреча двух покойников, - прокомментировала Виринея, не спуская с него глаз. – Вот уж чего никак не могло быть.

Аскалон подошел к Иве, помог ей подняться:

- Ива, это я. Я жив.

Она смотрела на него, но была словно во сне.

- Кажется, я напрочь потерял способность что-нибудь соображать, - сказал Ворон. – Если Море отступило, то… Как же ты жив?!

Аскалон рассмеялся:

- Я все объясню. Но в двух словах этого не опишешь. Может, вернемся в Город?

- Нет уж, - ответил Ворон, - ты нам все расскажешь здесь и сейчас. Или мы умрем от любопытства, а на сегодня воскресших покойников нам, по-моему, и так достаточно.

- Хорошо, - согласился Аскалон, - здесь так здесь.

Они уселись на траве, и Аскалон начал свой рассказ.

- Не буду утомлять вас лишними подробностями о том, как я собирался нанести визит отцу, о чем передумал за те несколько часов. Скажу лишь, что это были не самые лучшие часы в моей жизни. Честно сказать, я до конца не верил, что смогу поднять руку на отца. Да и ему это, судя по всему, не приходило в голову. Тем не менее, я все же сделал это. Пришел к нему в кабинет, сначала еще раз предложил ему отказаться от власти – хотя уже ясно видел, что он этого не сделает, а потом собрал всю волю в кулак (чтобы забыть, кто передо мной) – и ударил. Я уже готов был к смерти, но представьте мое изумление, когда я вижу, что отец мой падает, а змеи-то нет.

- Нет? – Повторили за ним все трое.

- Да. Ни пламени, ни змеи, ни всего того, что должно быть.

- Но как же так? – Спросила Виринея. – Этого же не может быть.

- Я что, похож на кучку пепла? Я жив, отец низложен и в тюрьме, Море отступило – вам мало доказательств? Задачка, над которой мы столько ломали голову, оказалась до смешного проста.

- Да не тяни же! – Не вытерпел Ворон.

- Дело в том, - сказал, посмотрев на него с улыбкой, Аскалон, - что Добран не отдавал брату своего оберега.

- Не отдавал? – Спросила Виринея.

- Да, отец давно задумал убить брата. Он знал про его привычку снимать с шеи оберег в то время, когда он был в ванной. Этим он и решил воспользоваться. Увидев, что Добран снял оберег, он убил его – и змея умерла вместе со своим хозяином. Но отец знал, что семья, лишившаяся оберега, теряет власть, поэтому он и сказал, что Добран передал оберег ему. И он стал бы единовластным Правителем, если бы не Виринея. Ты спутала ему все планы. И самое главное – у него отобрали оберег. Единственный действующий. Он, конечно, надеялся подсунуть тебе второй. Но Совет Старейших постановил проверить действие оберега перед передачей. И ему пришлось отдать свой. Но он и тут не терял надежды. Пытался заполучить свою половину монеты назад любой ценой.

- Да уж, - многозначительно подтвердила Виринея.

- Но ты и тут его разочаровала: ни за что не соглашалась отдать оберег, а потом и вовсе сбежала.