Королева морей - Волошин Юрий. Страница 61

— Вот теперь можно сказать, что дошли, — сказал Бассам. — Отдохнем малость, а то ханум совсем притомилась.

Асия с любопытством разглядывала своих спасителей. Харун оказался довольно высоким и крепким молодцом с длинными волосами, слегка завивающимися в крупные колечки. Несколько узковатые глаза придавали ему жесткое выражение, но овал лица был мягкий, лоб высокий и гладкий. Его худощавый спутник был много старше.

Мужчины тоже рассматривали Асию, хотя немного и стеснялись. Чадру и бушийю она потеряла, и прикрыться было почти нечем. Да она особенно и не стремилась к этому, слишком уж устала.

— А ты чужеземка, Асия, — сказал Бассам.

— Ты верно сказал, — ответила Асия усталым безразличным голосом.

— Таких женщин у нас не бывает. То-то я по голосу засомневался, арабка или нет. Теперь вижу, что нет.

Асия немного рассказала о себе. Мужчины открыли рот от удивления, слушая ее.

Все попили из тыквы, оказавшейся у Бассама. Воды было мало, но путь предстоял недолгий. Со вздохом Асия поплелась за мужчинами. Те шли споро и вскоре углубились в лес. Душная влажная местность удивила Асию. Она не видела еще тропического леса и теперь, несмотря на усталость, вертела головой, едва успевая уклониться от лиан и колючек, свисающих со стволов.

Бассам свистнул пронзительно, потом еще раз. Ему ответил далекий протяжный свист, он улыбнулся довольно и сказал:

— Слава аллаху, пришли. Ну, ханум, готовься к встрече, — как-то неопределенно добавил он и глянул с нескрываемым любопытством.

— Не бойся, ханум, — подбодрил ее Харун, — все будет хорошо.

В глазах и голосе Харуна Асия уловила теплые нотки. Она с интересом поглядела на его сильную молодую фигуру и измученно улыбнулась. А Харун повел широкими плечами и засмущался, отвернув голову.

Неожиданно лес расступился, и они вышли на поляну, усеянную камнями. За ней виднелась высокая скала из желтого песчаника, поросшая редкой травой и увитая тонкими лианами.

И прежде чем Асия успела остановить свой взгляд на чем-нибудь, ее оглушил хохот целой толпы пестро одетых разбойников. Они покатывались от безудержного смеха, затем стали отпускать скользкие шуточки. Асия сжалась, втянув голову в плечи. Ноги ослабели, она вынуждена была сесть на камень, еще не прогретый солнцем.

— Чего гогочете? — крикнул Харун, и Асия мельком глянула на него с надеждой и доверием. — Ханум едва не утонула в болоте.

— Ой! Да ты погляди на нее! Где вы такую откопали? — говорил грузный мужчина с очень широкой бородой, тронутой сединой по сторонам.

— Рыжая! А глаза? Да это просто пери! Вот так добычу Харун себе отхватил!

— А это как поглядеть! Мы поровну делим любую добычу!

— Да, хороша! Отмыть, так и султану можно в подарок преподнести. Вот будет доволен! Ой, братья, умру от смеха! Вот повеселили Бассам с Харуном. Добавить им долю с будущей добычи!

Разбойники окружили Асию, отпуская непристойные шуточки. Асия старалась придумать, как прекратить это надругательство и не показать страха.

— Чего пристали? — закричал Харун, стараясь не подпускать к ней развеселую братию. — Дайте ханум опомниться.

— Да она уже ханум? Ха-ха-ха! Ну ты и сказал, Харун! Клянусь бородой пророка, ты здорово придумал! Хвалю!

— Ладно, пусть действительно немного освоится, — сказал широкобородый, и Асия решила, что это предводитель.

Понемногу толпа успокоилась. Она состояла из самых разных людей, как молодых, так и в возрасте. Кушаки всех украшали пистолеты и ножи. Остальное оружие валялось в беспорядке на поляне.

Харун несмело взял Асию за руку и повел к скале, сопровождаемый смехом и прибаутками. Два десятка одичавших людей скалили зубы, предвидя веселое времечко и развлечения.

За одним из выступов скалы была видна узкая расщелина, в которую Асия и протиснулась. Пахнуло приятным холодком, запахом прелых трав. Здесь были кучами свалены какие-то вещи, бочонки, корзинки, узлы. Пол устлан дешевым ковром, запыленным и покрытым мусором и сухими листьями.

— Выбери себе что-то из одежды, Асия. Что понравится. Потом я приду, и будем есть, а то живот прирос к спине, — Харун поставил кувшин с водой и ушел.

Асия испуганно огляделась по сторонам, потом стала торопливо рыться в ворохе старого и нового тряпья, отыскивая подходящее одеяние. Вскоре она оделась в черное покрывало-абу и для бушийи приспособила кусок тонкой ткани. Сандалии нашла быстрее, выпила воды, умылась с наслаждением и стала ждать, боясь появиться в стане без сопровождающего.

Харун вернулся, и они вышли на поляну. Было жарко и душно, ослепительно блестело солнце на сером жарком небе. Пряный запах жаркого ударил Асии в нос, наполнил рот голодной слюной.

Ее встретили громкими криками и смехом, приглашая в свою компанию. Женщина растерянно стояла, не решаясь принять приглашение.

— Ну чего стоишь, ханум! — сказал широкобородый. — Вижу, что голодная. Садись, ты теперь в нашем братстве. Мне уже сказали, что ты тоже была разбойницей. Вот и славно. Аллах знал, кого соединять. Садись рядом, — и широкобородый подвинулся, давая место Асии и Харуну.

Асия молча села, и говор затих. Трапеза была обильна и вкусна.

— А теперь, ханум, — обратился к ней широкобородый, — будем решать, что с тобой делать. Ты добыча, а сама знаешь, что с нею делать положено.

— Если добыча, то моя! — раздался спокойный голос Харуна.

— Всякая добыча общая! — вставил слово человек с длинной бородой.

— Она не добыча и не пленница, — продолжал Харун. — Она такая же, как и многие из нас. А разве мы добыча? Вот ты, Али, — и Харун ткнул пальцем, — разве ты был добычей? А ведь ты тоже бежал от хозяина, но нашей добычей не стал. А ты, Бузург, а ты, Кайс, вы, что — добыча наша? Что притихли? Языки проглотили? Нашли добычу? — Харун распалялся все больше, и Асия опасалась, что возникнет ссора.

— Так ведь она баба!

— Баба, а вот тоже на море разбоем занималась, — зло ответил Харун. Громогласный хохот прокатился по всей поляне. Обезьяны всполошились, птицы примолкли, а ястреб высоко в небе сделал два торопливых взмаха своими крыльями.

— А чем она докажет, что наша сестра? — раздался высокий тонкий голос щуплого старичка с хитроватыми глазками, излучающими насмешку и недоверие. — Пусть докажет, а мы поглядим! Ха!

Поднялся крик, споры. Люди уже угрожающе махали руками, но наконец широкобородый гаркнул, перекрыв шум:

— Пусть свершится воля аллаха! Его устами глаголет наш старец Камаледдин. Его слова надо уважать, как учит нас Коран, священный для всех мусульман. А ты, ханум, исповедуешь ислам?

Асия в волнении сложила руки, поклонилась и тихо пропела скороговоркой суру из Корана. Это всех восхитило и немного успокоило. Лица потеплели.

— Дайте ей пистолет! — крикнул кто-то басом. — И пусть стрельнет в чего-нибудь, а мы глянем, какая она разбойница. Может, она в обморок упадет.

Хохот покрыл его слова. Асии с поклоном и ухмылкой поднесли пистолет. Она волновалась, но проверила, насыпан ли порох на полку, взвела курок и оглянулась по сторонам. Шагах в двадцати на ветках дерева сидела стайка небольших обезьян.

Асия подошла поближе и шагов с пятнадцати вскинула руку. Она спешила, но прицелилась тщательно. Гробовая тишина опустилась на поляну. Громыхнул выстрел, обезьяна с тонким вскриком рухнула на землю, остальные с воплями мгновенно скрылись в ветвях.

Асия отбросила пистолет. Вид ее стал вызывающим и даже гордым. Она уже спокойно, но уверенно обратилась к длиннобородому мужчине, которому было за пятьдесят и выглядел он послабее других:

— А ну ты, длиннобородый. Не знаю еще твоего имени, — и когда тот понял, что обращаются к нему, продолжала, отбросив бушийю: — Бери саблю и становись, будем биться. Я, правда, устала сильно, но должна же убедить вас, что не лгу.

Голоса восторга, вопли восхищения и злорадства раздались на поляне. А Асия уже видела, что опасность миновала, и теперь надо спешить завоевывать авторитет. Она ощутила прилив сил и не заметила, как ей всунули в руку саблю.