Королева морей - Волошин Юрий. Страница 65

— Чего верещишь, старик? — отстранил его рукой Бассам. — Тебя не обделят, ты свое получишь, хоть ничего и не делаешь. Мутить воду можешь только!

Бассама многие поддержали, загалдели, поднялся переполох. Сальман набычился и крикнул срывающимся голосом:

— Хватит! Не на базаре! Все вижу сам! Отойдите подальше, не затопчите!

Когда наступила некоторая тишина, Сальман хотел что-то добавить, но Асия опередила его, сказав смело и с некоторым вызовом:

— Братья, без стараний Бассама мне бы не выбраться из болота! Разрешите ему выбрать подарок сверх доли. Я очень прошу, братья, — глаза ее так настойчиво и умоляюще смотрели, что толпа в миг забыла нотки вызова и одобрительно зашумела, разрешая сделать выбор.

Потом началось деление на общие доли. Люди много спорили, ругались, толкались и наконец успокоились. Кучки оказались солиднее, чем то, что выбрала Асия. Народ смущался, некоторые с нагловатой улыбкой прятали жемчуг и золотые монеты, прославляли аллаха. Постепенно разбойники стали расходиться, и тут Бассам заявил:

— Братья, а ведь не все тут по справедливости!

— Все, все… Все справедливо! — завизжал Камаледдин, поспешно запихивая свою долю за пазуху.

— Погоди ты, козел облезлый! — выругался Бассам. — Асия с ребятами взяли себе только камушки, золото что же, им не надобно? Мы-то получили и его. А жемчуг? Ни одного шарика им не досталось. Ну-ка сбрасывайтесь все по два золотых да по три бусинки! Так будет по справедливости!

Поднялся гвалт, пыль заклубилась под ногами. Люди стали разбегаться, и скоро на поляне осталось четверо самых молодых и Бассам. Он сказал со злостью, сплюнув в оседавшую пыль:

— Эх, люди! Жадности в вас избыток. Разбежались по норам! Теперь сторониться будут друг друга. Еще разбредутся по домам. Собаки!

— Бассам, не стоит убиваться, — сказала Асия. — Мы довольны и большего не требуем. Пусть братья порадуются. И ты успокойся и радуйся, Бассам.

— Ты, Асия, — начал Харун, оставшись один с нею, — принизила меня своим выбором. Ни одной монетки, даже самой тоненькой, не выбрала!

— Глупый ты, Харун. Да то, что у тебя есть, сейчас стоит половины всего, что было в ящике! Ты же цены не знаешь этим вещам. Замолчи и больше не поднимай разговор об этом. Будешь в городе, сходи к ювелиру и приценись. Он тебе откроет глаза. И своим дружкам тоже скажи, пусть не дуются на меня.

Харун замолчал, задумался, вздыхая, и спрятал добычу в кожаный мешочек.

Несколько дней спустя Асия заметила, что часть людей исчезла, и Сальман ворчал, ругаясь и проклиная их. Бассам оказался прав. Пять человек смотались, некоторые колебались, лагерь явно делился на две половины. К Асии отошли пять человек вместе с Бассамом, остальные лепились по-прежнему к Сальману.

— Плохо получается, Асия, — говорил Харун, обсуждая события последних дней. — Большая добыча посеяла в людях тягу к дому. Теперь жди и других потерь.

— Эх, Харун! Значит, не те люди были у вас.

— И мне, Асия, как-то страшновато стало. Как я могу добро использовать? Каждый поймет, что награбленное.

— Думаешь, купец честно его заработал? Вы простой люд грабили и держали бедняков в страхе, а это могут делать только отъявленные негодяи. Я бы ни за что не смирилась с этим. Сколько настоящих грабителей живут в городах и деревнях! И все их уважают, считаются с ними. Вот кого нам надо грабить, Харун. Но при этом и бедняков не стоит забывать. Хоть изредка помогать им.

— Чудно ты говоришь, но я согласен со всем, что слышу от тебя. И не изменю тебе, Асия.

Харун задумался, и Асия не стала мешать ему.

Глава 26

ОТЧАЯННЫЙ ШАГ САЛЬМАНА

Две группировки теперь уже самостоятельно думали над своими дальнейшими набегами и способами получения добычи. Сальман переживал падение своего авторитета и выискивал способ восстановить его.

— Смотри, Харун, — говорила Асия, — как бы Сальман не придумал чего такого, что потом дорого нам обойдется.

— А что можно сделать? Разве ему втолкуешь? Что он задумал, то и будет делать, хоть лоб расшибет. Такой уж он, Сальман.

— Во всяком случае, надо хотя бы знать о его замыслах, — настаивала Асия и оказалась права.

Не прошло и десяти дней после удачного набега на город, как Сальман стал готовить людей для дела, которое он держал в тайне.

Вскоре болтливый Камаледдин пролил свет на замыслы Сальмана. Нажевавшись дурманящих листьев ката и находясь в благодушном состоянии, он с хитрой ухмылкой сказал Бассаму:

— Скоро и мы покажем свое умение, Бассам.

— В чем же оно будет заключаться, почтенный Камаледдин? — спросил Бассам, стараясь вызвать старикана откровенность.

— Сальман не велел говорить, — ответил тот, блаженно жмурясь и утирая обильную испарину с шеи.

— Э! Такое мы уже слышали, Камаледдин! Опять медяки собирать пуститесь.

— Аллах покарает тебя за такие слова! Пусть разразит меня гром небесный, если я вру!

— А где ты возьмешь тут гром, Камаледдин? Когда дожди-то будут? Хитер ты, как я вижу, и потрепать языком горазд.

— Негодник! Как ты смеешь мне, старику, говорить такое? Да будет тебе известно, что Сальман готовится выкрасть мальчишку из знатного рода! За него отвалят кучу золота! Вот как!

Асия с тревогой выслушала рассказ Бассама и сказала, зло сощурив глаза:

— Этого еще не хватало! Разве можно власти раздражать? Так и до беды недалеко! Чего удумал, сивобородый!

— Да что волноваться, Асия, — успокаивал ее Бассам. — Пусть обломают себе крылья. Умнее будут.

— Не в этом дело, Бассам. Жертвой будет не купец, а кто-нибудь из окружения наместника города, а то и сам наместник. Надо разузнать. А они в силах и отомстить нам страшно. Что тогда делать? Куда деваться?

— Лес большой, Асия. Укроемся.

— Не такой уж он и большой. И кто примет нас, навлекших гнев сильных мира сего? Ой, опасно играет Сальман, братья! Отговорить надо.

Уговоры только раззадорили Сальмана. Он уже подсчитывал барыши и на этот раз не собирался делиться со всеми. Это видно было по его ответам и радостным взглядам сообщников.

— Ну что ж, — промолвила Асия с сожалением, — подождем, а там видно будет.

А пока Сальман готовился к авантюре, Асия стала рассылать в город со своими людьми записки к именитым купцам с требованием выплачивать ей налог за спокойствие и безопасность их домов.

— Пусть доход окажется не таким большим, зато без всякого риска, — говорила она. — Все не уплатят, но нам хватит и того, что будет.

Писульки передавали мальчишкам-оборванцам, которые и доставляли их по назначению. Иногда их избивали и прогоняли, но некоторые купцы приняли во внимание историю с разграблением Баруха. Тысячи кабиров переходили в руки Асии, и их вполне хватало разбойникам.

— Вот простой способ вытаскивать монеты из кошельков купцов, — довольным тоном говорила Асия, распределяя добычу. — Пусть Сальман до такого додумается. Посмотрим, как получится его затея.

Наконец Сальман после долгой молитвы отправился на лошадях в город. С ним поехали семь человек, все неспокойные и хмурые. Такое у них было впервые, и дело предстояло очень опасное и рискованное.

Два дня спустя отряд вернулся на измученных лошадях, но уже не в полном составе. Один был убит и двое ранены. Сальман тоже слегка был задет пулей, но сиял от гордости и довольно ухмылялся, предвкушая большую добычу.

— Теперь подождем малость, — сказал он, оглаживая широченную бороду. — Скоро к нам прибудут посланцы наместника, и гора золота засверкает на чепраке! Не одним вам, молокососам, выпадает счастье!

Сальман притащил с собой мальчишку, племянника наместника Адена, который все перевернул вверх дном в лагере разбойников. Этот Идрис имел вздорный и буйный нрав. Он нисколько не боялся разбойников и постоянно грозил им страшными карами своего дяди и даже самого султана Лахджа.

— Погодите, проклятые! — орал он на всю поляну. — Дядя пришлет воинов, и вам всем отрежут языки и выколют глаза! А с тебя, бородатый дурак, сын собаки, с живого кожу сдерут!