Дело Черного Мага. Том 2 (СИ) - Клеванский Кирилл Сергеевич "Дрой". Страница 53

Но, скорее всего, точно подохнет от чего-то другого.

[Внимание! Использовано запрещенное заклинание: “Вуаль ведьмы” школы Мрака и Тьмы. Потребление у.е.м: “недоступно”]

Алекс скрипнул зубами. Еще десять лет назад это заклинание не было запрещено, а теперь… впрочем, с каждым месяцем, все больше и больше магии, связанной со школами Темной Магии попадали под запрет. Не говоря уже о Черной Магии, которую запретили сразу скопом.

Все, о чем знали законники – попало под гриф “запрещено”. А все остальное — “неизвестное заклинание”, что точно так же вызывало повышенный интерес со стороны властей.

Впрочем это все лирика… попытки Алекса отвлечься от того, что ему предстояло сделать.

Когда Грибовского с О’Харой накрыло непроглядной, серой пеленой, превратив их в размытые очертания акварели, растворенной в воде, Дум повернул ручку и вышел в коридор.

В ту же секунду ощущения изменились. Если раньше Морфер ощущался как то самое вонючее полотенце, то теперь Алекс будто тонул.

Тонул в каком-то гнусе. Будто его затягивал мазут, сделанный не из нефтепродуктов, а из чужих испражнений, липкого страха, смерти и внутренностей.

Не самый приятный из коктейлей… но все еще лучше, чем Б-52, который делали в Шхуне.

Отвратное пойло.

Демон, бесцельно кочующий по коридору – видимо вкрапления адамантия сбивали его навигацию, остановился. Вблизи он выглядел еще отвратнее, чем на видео.

Огромный, почти трехметровый шар из плоти и костей. Некоторые из них даже пробивались сквозь плоть и белыми клыками и бивнями царапали стены, высекая оранжевые искры.

Эта тварь могла принимать различные формы, в зависимости от того, что ей казалось более удобным. Ходили даже легенды, что в древности Морферы часто выдавали себя за суккубов и инкубов и питались силой демонологов.

Вообразите, когда в момент экстаза, вы обнаруживаете в партнере не сексапильную демоницу, а… вот это.

Неудивительно, что искусство призыва суккубов и их мужских визави стало считаться одним из опаснейших.

-- Приветствую тебя, меняющий лица, - произнес Алекс.

Древнее имя Морфера на демоническом языке звучало для человеческого уха как какофония звуков. Как если бы кто-то поймал пустой радио канал с белым шумом, а затем включил на его фоне панк-рок. И все это замиксовал диджей, впервые вставший за вертушки.

Демон повернулся к Алексу. Его имя “меняющий лица” подходило как нельзя лучше. В том месте, где у него, наверное, находилась голова, то появлялись звериные морды, то они сменялись человеческими лицами, а потом чем-то непонятным, чему в человеческом языке не находилось подходящих слов для описания.

Морфер, кажется, принюхался.

– Ты пахнешь… как свой…, – вопреки расхожему мнению, в том месте, которое разные религии называли по разному – от Ада, до Грани, царил вовсе не хаос, а… хаотичный порядок. Термин, для объяснения которого, потребуется целый философский трактат. – Ты… ведешь охоту?

Алекс понятия не имел почему так произошло, но после события трехмесячной давности его понимание языка демонов улучшилось, да и сам он изъяснялся куда понятнее для отрыжек Грани.

А еще что-то произошло с его ядром магии хаоса, но это отдельная тема.

– Нет, – честно ответил Алекс. Религиозные мифы во многом лгали, но некоторые вещи они подметили верно. К примеру все демоны, вне зависимости от силы, обладали “знанием о непознаваемом”, а, следовательно, всегда чувствовали, где ложь, а где правда.

– Ты был… здесь… в плену, – облачение своих мыслей в слова давалось Морферу с трудом. Все же, второй легион, это все еще уровень прирученного зверья. Настоящий интеллект пробуждался в демонах начиная с четвертого легиона. Если, опять же, верить древним демонологам. – Нет… ты все еще… в плену.

Лики головы демона сменялись все быстрее. Женские, мужские, детские, старческие, они выражали напряженную работу мысли исчадия. И, пока он мыслил, его звериное нутро спало. И это то, что было нужно, чтобы размазанное пятно смогло пройти мимо.

Алекс буквально видел, как Грибовский, спиной вдоль стены, протискивается под белыми клыками-костями.

Отчаянный малый.

Главное, чтобы не стукнулись его яйца. А то металлический звон пелена точно не скроет.

– Ты прав, меняющий лица. Я здесь не по своей воле, – Алекс был напряжен, как перетянутая гитарная струна, готовая вот-вот лопнуть. В хаотическом порядке Грани не было принято с первого взгляда пожирать того, кто был слабее. Но эта практика, все же, имела место быть. Так что жизнь Алекса зависела только от уровня любопытства комка плоти.

Глава 48

Мофер запыхтел. Из его пасти… пастей, разбросанных по всему пузырящемуся кипящей, вечно изменчивой плотью, телу. Из них вырывались облачка гниения и разложения.

Касаясь стен, они буквально слизывали с неё краску, пластмассу и стекло. Вкрапления адамантия просвечивали яркими осколками, вызывая неприятный зуд. Ядовитый для любой магии металл действовал на Алекса, как насыщенный кислородом воздух для глубоководной рыбы.

Демоны же, существа хаоса, чувствовали себя несколько иначе.

Для них это как лучший, пусть и опасный, алкоголь. Он нарушал их координацию, путал и ослаблял связи между плазматичной плотью и тем, что заменяло им душу.

Именно поэтому демоны не могли пройти через адмантий, а раны, нанесенные им, разрушали тварей на малекулярно-метафизическом уровне.

Сложная хрень, в общем.

Даже для Алекса Дума.

— Пойдем… со мной… маленький… собрат… – Морфер приближался к Алексу все быстрее и быстрее. – Вместе… будем сильнее…

— Мне надо обдумать это крайне интересное предложение, – натянуто улыбнулся Дум и попятился назад.

Он внимательно следил за тем, как размытое пятно пелены постепенно протискивалось вдоль стены. Каким образом Грибовский умудрялся избегать царапающие бетон кости-клыки знал, наверное, только он сам.

— Мы будем сильнее… — Морфер вытянул вперед руку… отросток… жгут… — Я чувствую… твою… энергию…

– Так сразу? — чуть криво улыбнулся Алекс. – Может сперва пообщаемся? Узнаем друг друга получше? В крайнем случае — пригласи меня хотя бы на ужин.

– Ужин… да… ужин… пища… съесть!

Алекс выругался.

Если до этого демон просто “ковылял” в его сторону, то теперь он ускорился, а затем и вовсе неожиданно оттолкнулся своими щупальцами от пола.

Оставляя на окровавленном кафеле следы кипящей слизи, он бросил себя пушечным ядром в сторону Дума. Алекс, даже не используя школы магии, лишь простые манипуляции с энергией, подчинил своей воле несколько оголенных проводов, торчащих из стены.

Хлесткими кнутами те выстрелили в сторону Морфера. Сплетаясь, по воле мага, в хитроумную паутину из искрящейся черной и зеленой вязи, они спружинили под весом демона.

Алекс отпрыгнул спиной назад, но не успел он разорвать дистанцию, как сквозь пылающую синим огнем паутину протянулся длинный, тонкий жгут плоти.

Запах горелого мяса и опаленных костей вызвал мимолетный рвотный позыв.

Жгут обвился вокруг многострадальной ноги Дума.

— Да иди ты на хрен! – выкрикнул Дум. Он потянулся рукой к кольцу на пальце, но не успел призвать посох.

Жгут, не толще провода от наушников, дернул его в сторону с силой, которой позавидовал бы строительный кран. Алекса приложило спиной о стену. Одновременно с хрипом, искрами из глаз и слез, из его глотки вырвались капли крови.

Сам же демон буквально перетекал из комка пылающей плоти по жгуту и дальше, пока не поднялся над Алексом.

— Ты пахнешь… как… человек… – произнес он.

Из одной из его пасти, расположенной аккурат промеж отростков-ног, высунулся язык, на кончике которого открылась уже новая клыкастая пасть, из которой опять показался язык.

И уже он жадно слизывал кровь и слюни Алекса с пола.

— Хренов чужой! – уже на старом, добром, ново-английском прошипел Алекс.