Охота на Ботаника! (СИ) - Логвин Янина. Страница 50
Морозко поправил очки и почесал нос.
- Судя по тому, что у австралопитеков нашли специфический набор генов, отвечающий за увеличение длины нейронов и их активность, то, думаю, что подобие поцелуя сыграло в этом не последнюю роль.
- Австралопитеки? Ты серьезно? – я удивилась, что Антон копнул так глубоко. - Но ведь они жили черт знает когда!
Морозов поменял карандаш на ручку.
- Они вымерли два миллиона лет назад, - сказал, кивнув, - но это точно не то, что ты имеешь в виду. До этого не додумались даже неандертальцы, а они жили значительно позже. Просто доисторические люди кормили своих детенышей, принося им пищу и воду во рту – у них не было фляг и блендеров, но был контакт и память. Ну и обоняние здесь сыграло не последнюю роль. Ученые полагают, что эта практика позже перешла в процесс ухаживания и привязанность. Что именно отсюда растут ноги у моногамных отношений.
- А удовольствие? Когда появился поцелуй, как удовольствие? Вот тот, который я имею в виду? Ведь губы – одна из самых чувствительных частей тела. И если мы способны ощущать губами горячее и холодное, то, Кудряшка, когда люди додумались чувствовать ими другого человека? Я сейчас имею в виду не привязанность, а любовь!
Странно, вроде бы вопрос задала я, а у самой аж волоски на руках встали.
Антон натужно вздохнул. Впрочем, возмутился тихо:
- Корсак, ну у тебя и вопросы!
- Уж какие есть.
Помолчав, он ответил:
- Думаю, что в исторической перспективе не так давно. Несколько тысяч лет.
- Тысяча лет – это так много!
- Не так уж и много. Для Вселенной – это один миг.
С таким утверждением было сложно не согласиться, и все же…
- Я бы рискнула попробовать этот миг продлить, а ты?
Утро, полная аудитория студентов, и что на меня нашло? Теплые карие глаза взглянули словно с мольбой.
- Агния, пожалуйста, давай напишем эту чертову контрольную!
Мы сидели рядом, плечом к плечу, больше не говорили, но мне казалось, что Морозко замирал всякий раз, когда мы случайно касались друг друга локтями.
Он закончил работу раньше и откинулся на спинку скамейки. Запросто мог уйти, но не ушел.
Я повернулась и поймала на себе его взгляд – немного растерянный и задумчивый. По-настоящему глубокий, потому что Антон не сразу понял, что я смотрю на него. А когда понял, то опустил голову. Протянув руку, подвинул к себе мой лист с вопросами, прочитал последние два, над которыми я сидела какое-то время, и стал в конце своего конспекта набрасывать ответ.
- Здесь речь идет о семилетней войне между Англией и Францией тысяча семьсот пятьдесят шестого года, – шепнул он, уже не глядя на меня. - Самое крупное вооруженное противостояние восемнадцатого века.
- В ней принимали участие Филиппины? – я заглянула в конспект.
- Не только. Северная Америка, Индия и страны Карибского бассейна. В 1757 году в нее так же вступила и Российская империя – вот здесь по датам.
- Кто победил?
- Считается, что война закончилась в результате полного истощения сил воюющих сторон. Но больше всего убитыми потеряла Пруссия – четыреста тысяч человек. Англия лишилась около двадцати тысяч солдат, Российская империя – почти ста сорока тысяч, а французы и того больше. Напиши, что война окончилась победой англо-прусской коалиции. Что Франция лишилась почти всех своих колоний, а Великобритания напротив приобрела статус доминирующей колониальной державы. - Кудряшка вырвал лист из своего конспекта и подвинул его ко мне. – Вот, держи. А я пока напишу, что именно изменила эпоха реформации в Европе – у тебя здесь неполный ответ. И не улыбайся так широко, Корсак, до конца пары осталось десять минут.
М-да, не мудрено, что Клюквиной так хотелось сидеть с Морозовым, мне вот тоже очень нравится!
- Спасибо, Ромашка! А давай отменим мое условие в договоре, а? Так хочется тебя укусить нежно!
- Нет.
- Но ты подумаешь над этим?
Антон придвинул к себе конспект и стал писать в нем ответ.
- Корсак, ты всегда такая невозможная? Лучше сосредоточься и закончи работу!
Когда мы с Антоном после звонка об окончании пары выходили из аудитории, я заметила в коридоре у окна Трущобина. Родион вышел первым и сейчас стоял, оглядывался по сторонам, и странно смотрел на меня, закрыв один глаз – словно недобитый шпион, рискующий провалить явку. Увидев, что я прохожу мимо, он задергал веком, изображая нервный тик.
Это было что-то новое, и я остановилась напротив одногруппника, озадаченно вскинув бровь.
- Трущобин, с тобой все в порядке? – спросила. - Ты давно проверялся у врача?
С глазом тут же все нормализовалось.
- Да, а что? – удивился парень. – Разве нужна справка?
Я окинула его критичным взглядом.
- Ну, глядя на тебя – желательно.
- Будет! А от кого?
Или Родик шутил так искусно, или я не могла словить волну его юмора.
- От невролога и психиатра! – раздраженно ответила, собираясь уйти, но парень уже шагнул навстречу, прикрыв рот ладонью.
- А от уролога не нужна? – спросил заговорщицким шепотом. - Ну, я на всякий случай интересуюсь, чтобы сразу всех врачей пройти.
Я не выдержала.
- Тогда уже и к проктологу загляни, гланды проверить!
- Что? - возмутился парень, забыв об игре в конспирацию. – Это без меня! Я в извращениях не участвую!.. Эй, Агнешка, я же серьезно!
- А придется!
Я сверкнула глазами, отвернулась и простучала по паркету каблуками к Морозову – Антон не ушел, он остался ждать, и это приятно удивило. Едва взглянув на Кудряшку, я тут же забыла о Трущобине.
- Морозов, пойдем в буфет, а? Кофе хочу ужасно! Утром не позавтракала.
Перерыв был коротким, всего двадцать минут, после чего нам с Антоном предстояло расстаться – у каждого были свои занятия. А так не хотелось.
- Хорошо, идем, - Антон забросил рюкзак на плечо, сунул руки в карманы джинсов и зашагал рядом. Придержал передо мной двери, когда мы выходили в небольшой холл.
- Какой ты сговорчивый сегодня, - я оглянулась с улыбкой, - а на спине покатаешь?
- В другой раз.
- Смотри, Кудряшка, я ведь запомню!
Антон не отреагировал, когда на лестнице кто-то из парней-выпускников, заметив нас, перебросился с друзьями фразами:
- И что она в нем нашла? С какого он курса?
- Забей. Я все равно не верю, что у них это надолго. Это же Корсак! Привет, солнце!
- Исчезни, Локи!
Мне было все равно. Я ни у кого не собиралась спрашивать разрешения. Покосилась на Морозова, но он остался спокоен, и настроение поднялось. Оно могло быть еще лучше, если бы по пути в кафе еще у двух кретинов не случился глазной тик, и они так явно не лезли со своей «проблемой» под ноги.
Мы вошли в кафешку и расположились за столиком. Оставив свой рюкзак на стуле, Антон принес нам две чашки кофе и пиццу для меня. Время бежало быстро, студентов прибавлялось, любопытные таращились на нас, а мне не терпелось посидеть со «своим» парнем и поговорить.
Как хорошо, что столики в студенческой кафешке стояли маленькие и можно было касаться друг друга коленями – что я и сделала, мгновенно вогнав Кудряшку в краску. Оказывается, не так уж и легко давалось Антону видимое спокойствие. Однако он не отодвинулся, хотя и напрягся.
Я разорвала стик с сахаром и высыпала в стаканчик с горячим напитком. Взяла деревянную шпажку, чтобы размешать.
- Морозов, я обожаю, когда ты смущаешься, но пора бы ко мне привыкнуть. Ты меня уже целовал, помнишь? И, кажется, тебе понравилось.
Морозов проделал со своим стиком то же самое. Сказал хмуро:
- Тебе кажется, Корсак.
- Почему же ты на меня не смотришь?
- Вот сейчас высыплю сахар и посмотрю.
Я сидела, смотрела на своего ботаника и совершенно по-глупому улыбалась. И плевать, если кто-нибудь это видел. Сейчас самое интересное происходило под столом, в том месте, где наши колени соприкасались, но вряд ли такой пустяк мог впечатлить кого-то еще, кроме нас.
Наконец Антон взял в руки стаканчик, поднял голову и отпил кофе. Я как раз откусывала кусок от пиццы, когда он сглотнул и сжал рот в уже знакомом мне упрямом протесте.