Зеркало вод (СИ) - "Инна". Страница 2

Нехотя вернулся к дивану и указал хранителю на кресло напротив.

— Мне очень жаль, Роберт… Мне действительно очень жаль. Я здесь, чтобы привести вас в порядок, насколько возможно, — сообщил Кристоф, присаживаясь.

— Зачем? — Роберт подумал, что так и не переоделся, но разве имеет значение, как он сейчас выглядит? Скорее бы это закончилось, а потом…

— Во время церемонии придется раскрыться, а вы не контролируете себя ни эмоционально, ни физически. Если выплеснете свое состояние на окружающих, это будет равносильно ментальному удару.

Роберт пожал плечами:

— Я могу не присутствовать.

— Вы начинаете и завершаете церемонию, это необходимость. Мы долго не могли до вас достучаться, получилось только у Карла. И дождь, Роберт. Уже три дня.

— Причем здесь я? — Слова давались с трудом, язык еле ворочался в пересохшей гортани, и Роберт попытался свести разговор к мыслеобразам, отправив хранителю картинку.

Кристоф покачал головой, болезненно морщась, продолжил говорить вслух:

— Даже не осознаете, что затяжной дождь — ваша работа. Вы слишком сильны, а горе слишком велико. Позвольте хотя бы немного помочь.

— Что собираетесь делать? — до Роберта наконец дошло, что мыслепередача оказалась для Кристофа мучительной, а ведь он хранитель.

— В основном мелочи: поставлю эмоциональный блок, затяну порезы, к медикам вам лучше сейчас не обращаться, переполошите всех, и дам стимулятор — вы на ногах едва держитесь.

— Ладно, — согласился Роберт, устало махнув рукой. Откинулся на спинку дивана, прикрывая глаза. На какое-то время ему удалось отстраниться и воспринимать происходящее как бы со стороны. Физическая боль ушла, Кристоф знал свое дело. Пустота осталась, но это навсегда.

— Теперь дождь, — попросил хранитель.

— Не понимаю, что делать, — пробормотал Роберт, открывая глаза.

— Вы связаны с Таррой сильнее, чем мы предполагали, и ваше внутреннее состояние отражается на всем, включая погоду.

Роберт попытался сосредоточиться, но слышал лишь шум дождя снаружи и глубоко внутри. Странно, что он не замечал этого раньше. Глаза оставались сухими, он оплакивал Айрин как умел.

— Я не смог ее спасти, — пробормотал он.

— Вы первым туда добрались, — Кристоф не спрашивал, он знал ответ.

— Да, но не просите отдать запись воспоминаний, я не в состоянии этого сделать, — Роберт понял, к чему был поклон, сейчас начнется официальная процедура. Кристоф хоть и друг, но в первую очередь хранитель.

— Не прошу. Это подождет до окончания церемонии. Но не более.

— Запись обязательна?

— Да. Ваша память — последний кусочек. Должны понимать, что имелись вопросы, к вам, в том числе.

— Вопросы ко мне? — удивился Роберт.

— Не хотел поднимать это сейчас, да и запись все прояснит, — замялся Кристоф.

— Нет уж, извольте.

— Личное. Взаимоотношения, проблемы, ссоры…

Роберт задохнулся: «Вот оно что!»

— Я же говорю, не время, — поспешно добавил хранитель. — За три дня выяснили все, что касалось техники. Сильные повреждения усложнили задачу, однако флаер находился в исправности. Несчастный случай с большой долей вероятности — Айрин не справилась с управлением. Мне очень жаль.

— Айрин — опытный водитель… — Роберт запнулся, — была опытным водителем. Не могла не справиться. Она почему-то не погасила скорость.

— Вы видели саму аварию? — Кристоф нахмурился.

Роберт кивнул.

— Флаер высокоскоростной по сравнению с машиной Айрин, — задумчиво сказал Кристоф. — Тем ценнее ваша запись.

— Церемонией выпотрошите душу, после возьметесь за память, — проговорил Роберт. — Впрочем, все равно, и так ничего не осталось.

Он снова прикрыл глаза. В ушах шумело. Текла река, водопадом срываясь со скалы. «Я пытаюсь заполнить пустоту, — думал Роберт. — Создаю озеро на месте провала, чтобы потом утонуть».

Вслух он еле слышно добавил: — Она не могла уйти. Не так… — и потерял сознание.

Пришел в себя на том же диване. Один, хранитель ушел. В комнате стоял едва заметный запах медикаментов, за прикрытой дверью слышались голоса.

— Роберт не готов ее отпустить, — голос принадлежал матери. — Подождем еще немного.

— Он никогда не будет готов. Затягивание только усугубляет ситуацию, — возразил Кристоф.

— Анна, хранитель прав. Чем быстрее это закончится, тем лучше. Для него в первую очередь. — К разговору присоединился глава безопасности Грегори.

— Роберт похож на тень, — возразила Анна.

— Большой расход энергии, неудивительно, что потерял сознание. Я оставил ему генератор, — пояснил Кристоф.

Роберт поднял руку, прибор в виде браслета на запястье работал в максимальном режиме. Бесшумно поднялся, подошел к окну, распахнул и высунулся наружу. Высоко. Извилистая тропинка сада, намокшие кустарники, сбитые дождем цветы. Нежные лепестки выглядели грязновато-бурой кашицей. Дождь все еще шел, тяжелый, проливной. Роберт подставил лицо под холодные струи. Как ни странно, это отрезвило. Захлопнул окно, отрезая внешний мир, словно желал отказать ему в существовании.

В душевой он долго стоял под ледяной водой, пока не замерз окончательно. Гул в ушах уступил место зубной дроби. Наскоро вытерся, отметив, что царапины и порезы затянулись без следа. В спальне нашлась традиционная одежда, белая по случаю траура. Ему было четыре, когда погиб отец. Ту церемонию прощания Роберт запомнил смутно. Эмоции казались сглаженными, воспоминания размытыми — работа матери или кого-то из хранителей. Но белый цвет с тех пор вызывал неприятие.

Распахнул дверь в коридор:

— Я готов.

Все замолчали. Мать посмотрела на него и быстро отвела глаза.

Дождь, бухта, непривычно темная вода, белые лепестки цветов, смешанные с морской пеной, стаи белокрылых птиц. Карл, обнимающий плачущую Эльзу. Родители Айрин. Бледное лицо Карла, плотно сжатые губы, темные круги под глазами.

Роберт почувствовал укор. Погруженный в собственные переживания, он даже не подумал каково сейчас им.

По щекам текла вода — дождь или слезы. Рубашка намокла, и только сейчас он разглядел узор по кромке в виде птиц.

— Лети девочка, я отпускаю тебя. Дождись меня там, — прошептал Роберт, закрывая глаза.

Ночью заснуть не удалось. После сканирования памяти голова раскалывалась. Процедура и так давалась нелегко, а в этот раз хранителю понадобилось больше, чем обычно. Оставили обезболивающие, и на том спасибо. Роберт привычно сделал инъекцию, немного подумав, добавил стимулятор. Достаточно, чтобы успокоить мать. Генератор все еще работал, и Роберт сдвинул его повыше, полностью скрывая под рукавом.

Дождь почти прекратился, в низких облаках проглядывали синие клочки неба, и лишь время от времени падали отдельные крупные капли. Мать завтракала на террасе, одна. Грегори отправился на Совет, который никто не отменял, королева позволила себе остаться дома. «Так даже к лучшему, обсудим между собой», — подумал Роберт, с грустью отметив, что это первое заседание, которое он пропустил за многие годы.

— Мне нужно уехать.

Анна удивленно подняла брови.

— К себе?

— Нет, дома слишком много вещей… с Тарры. Не могу здесь оставаться.

— Куда собираешься?

— Все равно, если честно. Сначала на одну из наших станций, Ноду скорее всего. Дальше как получится.

— Постараюсь подыскать что-нибудь подходящее. Не на станции, работа среди своих будет в тягость, — заметила Анна.

Роберт удивился самообладанию матери. Меньше всего она хотела, чтобы он уезжал.

— Ты права, нужно занятие непривычное и желательно рутинное. Подойдет что-нибудь у соседей в рамках планет Содружества, таррианский эксперт им пригодится. Но без указания статуса, — Роберт заставил себя улыбнуться.

— Хорошо, знаю к кому обратиться. Распоряжусь, чтобы подготовили корабль. Небольшая команда на пять человек тебя устроит?

— Не нужно, сам поведу. Хочу побыть в одиночестве.