Противотанкист (СИ) - Дягилев Алексей. Страница 15

— Это кто тебе сказал, что я бывший пограничник? И давай расскажи мне, что такого странного ты разглядел.

— А ходишь ты тихо, да и подкрадываешься незаметно, вон Федос у нас хоть и разведчик, а топает своими сапогами как слон, его за версту слыхать. — Дядя Фёдор краснеет. — Ну а по этим, окопы у них не так расположены, фронтом на нас, точнее на восток, — а кто на них из тыла нападёт? А ещё надо на ту сторону дороги глянуть. Посчитать, сколько их там.

— Да уж, приметливый ты мужик, как я погляжу. Ладно, давай знакомиться, потом пойдём к ротному, с ним поговорим. Филатов Сергей — протягивает мне ладонь сержант.

— Николай Доможиров — отвечаю я и жму его руку.

— Изотов Федя — говорит наш разведчик. Затушив папиросы, мы пошли к опушке леса. Увидев подходящее дерево, Сергей с проворством рыси влетел на него и минуты через две спустился.

— Ты прав, слева от моста за дорогой, только одна пулемётная точка с круговым обстрелом, а справа землянка и два грузовика, наши ЗИСы. — По дороге Сергей рассказал, что служит «замком» во взводе лейтенанта Бабиновского. Дальше шли уже молчком, так как подлесок подходил ближе к шоссе, а заросли ивняка тянулись вдоль реки, почти до самого моста. Вот в этом-то подлеске мы и встретили командира мотострелков, наблюдающего за «противником». Нашептав что-то ему на ухо, «погранец» пристроился рядом, ротный же внимательно посмотрев на меня, показал жестами, что через десять минут уходим. Разместившись неподалёку, я расчехлил свой бинокль, и с помощью оптики стал высчитывать расстояния и определять ориентиры.

Ну и хари у этих «вохравцев», об лоб поросёнка убить можно, — и чем только их кормят? На автомате размышляю я, прикидывая, где лучше разместить орудия. Когда мы удалились на достаточное расстояние от реки, комроты подробно расспросил меня обо всём, что я увидел. Так что в очередной раз пришлось докладывать о своих соображениях. Решив провести совещание на месте, и пока не стемнело выбрать позиции, капитан Алексеев послал связного за взводными командирами. Когда все собрались, командир роты обрисовал общую картину и, сопоставив все факты, а так же выслушав мнения взводных командиров, принял следующее решение. Разведвзводу и пулемётчикам занять позицию по опушке леса; наши орудия прикатить туда же; всю технику оставить на месте и замаскировать; экипажам танков быть в готовности, и далеко от машин не отлучаться. С наступлением ночи выдвинуть усиленные дозоры, по левому и правому берегу реки как можно ближе к мосту и послушать разговоры караульных. А картина вырисовывалась следующая. С той и другой стороны моста стояли часовые, и останавливали все транспортные средства, проходящие через мост, у водителей одиночных машин проверяли документы сами, а для пропуска колонн вызывали «офицера».

Местных же пейзан, что пеших, что конных, пропускали беспрепятственно, сопровождая молодых женщин сальными взглядами. На все попытки любопытных крестьян завести с ними разговор, отвечали отказом и велели проезжать и не задерживать движение. Небольшое село находилось в полукилометре от моста, а скажите мне, — какой нормальный русский солдат будет сидеть в сыром окопе, когда рядом столько «вкусного»? Давно бы уже выставив парочку часовых, махнули в деревню, эти же сидят и даже носа туда не кажут. И что самое странное, часовых, которые дежурили на мосту, было всего четверо, то есть две смены, и менялись они через каждый час. И хотя народу было больше тридцати человек, остальные несли службу только у пулемётов по одному, и на замену вставали тоже через час, но разные бойцы. Все остальные бодрствовали, занимаясь своими делами, и лишь при приближении военных колонн, моментально занимали свои места, согласно боевому расчёту. Дорога была рокадной, и в основном по ней передвигались одиночные грузовики и посыльные на различной технике, а так же небольшие колонны снабжения, войск проходило мало. Бои шли где-то под Смоленском и Великими Луками, от которых до нас было километров семьдесят, это до Лук, до Смоленска же больше сотни. Это нам сказали ещё вчера, на обязательной политинформации, но с того момента прошло уже больше полутора суток, да и всей обстановки батальонный замполит знать не мог, а прочёл только сводки Советского Информбюро. На самом же деле враг находился в тридцати километрах от нас, на реке Западная Двина, где и окружил остатки 134-й стрелковой дивизии. Подразделения противника высылали щупальца своих разведгрупп в восточном и северо-восточном направлении, не последнюю скрипку играли и диверсанты, а так же парашютисты, занимая мосты и важные перекрёстки дорог. Видимо на одну из таких диверсионных групп мы и наткнулись. Все наши подозрения ещё больше подтвердились, когда один из выставленных секретов, привёл местного жителя, который предъявив свои документы, по делу пояснил следующее.

Солдаты приехали на переправу вчера после обеда, выставили караул и сразу начали копать окопы, а к вечеру закончили оборудовать свои позиции, но в деревню так никто и не пошёл, все остались на месте. Поэтому-то, Егор Сергеевич как председатель сельсовета, взяв гостинцы, пошёл знакомиться с новыми соседями. Когда он подошёл ближе, ему навстречу вышел немолодой командир с кубиками лейтенанта и спросил.

— Что тебе нужно, отец? — На что бывший солдат ответил.

— Да вот сынки, с гостинцами я к вам, да и в гости хотел позвать, познакомиться поближе, «чайку крепкого» попить, домашнего похлебать.

— Спасибо отец, но извини, насчёт чайку не получится. Служба. Но за подарок спасибо, — сказал командир.

— А надолго вы к нам? — поинтересовался, неугомонный старик, Егору Сергеевичу было под шестьдесят, и с окладистой бородой, он выглядел значительно старше.

— Надеюсь, что такое военная тайна тебе объяснять не надо, уважаемый, — усмехнулся военный и отвернулся, чтобы позвать одного из бойцов.

— Так точно! Известно товарищ командир. — Гаркнул старый служака и осёкса. Пропустивший это выражение мимо ушей «офицер», ответил.

— Ну, ты потише солдат, а то оглушил совсем, ты, судя по годам ещё с япошками воевал? — пошутил он.

— Никак нет! — Уже специально сказал Егор, наблюдая за реакцией сорокапятилетнего лейтенанта. — С япошками не пришлось, а вот на германской, я лиха хлебнул.

В это время подошёл красноармеец, и командир передал ему корзинку, что-то негромко сказав на ухо.

— А может всё-таки баньку истопить, баня для солдата первое дело. — Не унимался бывший чоновец. — Я сейчас скажу бабам, вмиг сладят.

— И германец нас возьмёт голыми руками за голые задницы. Ты этого хочешь? — Начал проявлять нетерпение непонятный энкавэдэшник.

— Ну что вы, товарищ командир, и в мыслях не было, я же из лучших побуждений, ну не хотите как хотите, тогда я пойду.

— Подожди отец, ты не обижайся, но у нас приказ, и нарушить его я не имею права, а ты вот возьми, — передал он почти пустую корзинку от подбежавшего бойца деду Егору, — выпей за наше здоровье. Прощай.

С этими словами офицер демонстративно посмотрел на часы, отвернулся и пошёл на позиции. Что-то тут не так? Подумал председатель, развернулся и потрусил в деревню, с жадностью поглядывая на корзину, на дне которой плескалось две бутылки портвейна и две пачки махорки. И только повернув за угол ближайшего дома, он избавился от ощущения злобного чужого взгляда, смотрящего ему в спину. Придя домой и, бросив ни в чём неповинную корзинку под лавку, Егор Сергеевич достал бутыль чистого как слеза крепчайшего самогона, налил полный стакан и в два глотка осушил его, не ощущая ни вкуса, не крепости. Окончательно он пришёл в себя только после второго двухсотграммового «граника», но не опьянел, а только мозги встали на место.

Такую вот историю рассказал нам Егор Сергеевич Сомов — в молодости лихой рубака из Первой конной, который в дальнейшем гонял разных бандитов, служа в ЧОНе, и после ранения вернувшись в родное село, так и остался там. Сначала помог создавать колхоз, а потом работая на разных должностях в своём районе. Сегодня, с раннего утра, достав из сундука свой бинокль и забравшись на чердак сельсовета, он целый день наблюдал за странными охранниками у моста, и только лишь убедившись в своих подозрениях, решил позвонить в район. Но связь почему-то не работала, и когда вездесущие мальчишки сообщили о том, что в лес за дорогой приехало много красноармейцев на танках и машинах, хитрый дед, понаблюдав за нами в течение часа и заметив все наши телодвижения, якобы случайно набрёл на секрет. А когда его отвели к командиру, то всё в подробностях ему рассказал. Отдав все необходимые распоряжения, ротный пошёл к машинам, чтобы связаться с батальоном, ну а я за своими орудиями. Когда подошли к лагерю, уже практически стемнело, капитан связался с батальоном и получил приказ: «Наблюдать за противником и действовать по обстановке». Лесной массив начинался где-то в километре от реки, и поэтому мы, выехав из леса, двинулись вдоль опушки, и немного не доезжая до кромки леса, остановились, отцепили орудия, разгрузили боеприпасы, но не все, а только по полбыка на орудие, плюс по ящику гранат и покатили наши пушечки уже по лесу. Позицию для Мишкиной пушки выбрали в семистах метрах от реки, прямо напротив деревни, там мы остановились и пошли за боеприпасами.