Противотанкист (СИ) - Дягилев Алексей. Страница 24

Оставив миномётчиков на позиции для пополнения боезапаса, поднимаюсь на высотку, чтобы доложиться ротному.

— Товарищ капитан, ваше приказание выполнено.

— Молодец сержант, видел вашу работу, да и танкист заявил, что расчётам не поздоровилось, проредили вы их знатно, и даже прямые попадания были.

— Это хорошо, нам меньше достанется.

— Да уж нам и без этого прилетит. Кстати немцы сменили позиции, так что в ту сторону больше не стреляй.

— Понял. Разрешите идти?

— Иди Николай, готовься к бою, чувствую навалятся они на нас, прямо сейчас ударят.

Когда я подошёл к своему орудию, то узнал следующее. Пока я играл с немецкими миномётчиками в лапту, наш расчёт, откатив орудие на запасную позицию, помножил на ноль оба станковых пулемёта противника.

Не откладывая дела в долгий ящик, связался с миномётом, и мы пристреляли реперы, начиная от опушки леса, и заканчивая участком перед минным полем из растяжек. С крайним нашим выстрелом, начало прилетать и по нам, сначала пристрелочными, а потом взрывы снарядов начали пятнать всю высотку. Немецкие артиллеристы стреляли сериями по два снаряда, и расстояние до них по-видимому было приличным, потому что звуки от выстрелов до нас не долетали. По ходу сообщения я добрался до командира разведроты, чтобы хотя бы через Васю как-то выяснить, где находятся эти пушки, и попытаться достать их миномётным огнём.

Ротный сидел, прислонившись к стенке окопа, с наушниками на голове, и замороженным взглядом смотрел куда-то в пространство.

— Товарищ капитан. Что с вами? — затронув его за плечо, спросил я.

— А… Что? — Иваныч как будто очнулся и вышел из астрала, взгляд стал осмысленным.

— Это ты сержант? — сказал он, стянув с головы наушники.

— Так точно я. — Непроизвольно вырвалось у меня.

— Я хотел узнать, может связаться с танкистами и?..

— А не с кем нам больше связываться, — перебивает меня ротный.

— Нет больше Васи. Да и танкистов его, скорее всего уже нет.

— Что случилось? — спрашиваю я, снимая с головы пилотку.

— Последние его слова были. — Прощайте товарищи! Атакую! — А потом связь прервалась. — Не замечая моего вопроса, продолжает капитан.

— Запомни Николай. Лейтенант Василий Орехов. Танкист.

— К бою сержант. Слышишь? Сейчас начнётся. — Артиллерийский огонь по нам действительно прекратился, а над курганом установилась звенящая тишина.

И как гром среди ясного неба, на нас обрушился звук взрыва в расположении противника.

Гадать, что это было, уже не осталось времени, потому что из леса на нас вышла пехотная цепь гитлеровцев, и быстрым шагом стала приближаться. Когда расстояние до противника уменьшилось до километра, комроты приказал мне проредить гансов из миномёта, а станкачам сменить позиции, и причесать их пулемётным огнём. Хотя реперы мной были пристрелены, всё равно первая мина упала с перелётом, зато вторая легла точно, и мы начали кидать наши мины по две штуки, с рассеиванием от середины цепи к левому флангу с поправкой прицела. Примерно через минуту, к нам присоединились пулемётчики, расчёт максима стал давать немцам жизни на правом фланге, а МГ-34 по центру, тем более на него поставили штатный оптический прицел. Потом прямой наводкой стала стрелять наша сорокапятка. В цепях фрицев появились прорехи, но это их не остановило, а только взбодрило, и они побежали в атаку, стреляя в нас из карабинов.

В шестистах метрах от наших позиций, фрицы вынуждены были залечь и передвигаться короткими перебежками, потому что к общему веселью присоединились пяток ручных пулемётов и штук пятнадцать винтовок. Я же теперь выцеливал и накрывал огнём миномёта пулемётчиков противника, в цейсовскую оптику их было отлично видно. Не добегая четырёх сотен шагов до высотки, фашики окончательно залегли, но видимо сильно обиделись, и кому-то нажаловались, потому что по нам стало прилетать 81-мм минами, да и огонь из немецких карабинов и пулемётов стал точнее и интенсивнее. Закон больших чисел никто не отменял, поэтому у нас появились первые убитые и раненые. Выпустив весь остаток мин, замолчал наш ротный 50-мм миномёт, и бойцы переквалифицировались в стрелков. Прямым попаданием накрыло расчёт дегтеря, остальные пулемётчики вынуждены были всё чаще менять позицию, но и от немецкой роты осталась едва ли половина, да и желающих покомандовать офицеров и унтеров практически не осталось, наши снайпера не дремали. Установилось тактическое равновесие, одни не могли или не хотели наступать, а вторые не могли вынудить их отступить. В связи с этим капитан Алексеев приказал мне следующее.

— Доможиров, бери под свою команду все три бронетранспортёра, сажай за пулемёты людей и, обойдя высотку справа, ударишь во фланг противнику.

— Понял. Разрешите выполнять?

— Давай сержант, только сильно не увлекайся, а мы тебя поддержим огнём.

Беру с собой Федьку, а так же одного красноармейца из своего расчёта и, спустившись с холма, готовим трофейную броню к бою. В первую очередь с одной из бронекоробок вытаскиваем миномёт, потом проверяем наличие боеприпасов и исправность пулемётов, далее формируем экипажи. Водилы были на всех, а вот «стрелялы». В первый БТР за пулемёт встал дядя Фёдор, взяв помощником одного из миномётчиков, второй достался нам с бойцом, а вот третий. Третий заняли сержант Филатов и ординарец ротного, которые очень вовремя подошли к нам. Переговорив с бойцами «своего» броневзвода и, сказав им, чтобы держались справа от меня, мы двинулись в бой. Мой бэтэр шёл головным и поэтому, проехав высоту и доехав до края минного поля мы, развернувшись передом к противнику, остановились.

Помахав остальным руками, чтобы они заняли боевой порядок, я приник к пулемёту. Пулемётный огонь с высоты практически стих, и лишь винтовки и карабины лениво постреливали по противнику. Поэтому-то ушлые фрицы, поднявшись в полный рост, рванули в атаку и огребли на орехи. Сначала от внезапно оживших трофейных эмгэшников и товарища «Максима», а потом, по своему левому флангу, уже от нас. Метров на сто их запала ещё хватило, — стрелять наши начали не сразу, — а вот когда половина из поднявшихся упала, а левый фланг смело как метлой, то оставшиеся в живых гансы, ещё быстрее побежали в наступление, только теперь уже в обратную сторону, благо бежать было под горку. Правда, панике поддались не все, те немцы, которые были ближе к дороге, а особенно отделения где сохранились унтер-офицеры, откатывались короткими перебежками. Выпустив одну стапатронную ленту по противнику, я перезарядился и двинул вперёд, подгоняя бежавших короткими очередями, но больше пятнадцати километров в час не разгоняясь. На одной линии со мной, двигались и остальные коробки. В четырёх сотнях метрах от нашего холма, я остановил машину и, постреляв с места, придал прыти бегущим и падающим «кабанам». Потом, выехав на шоссе, мы вернулись на позиции.

На этот раз передохнуть нам, грёбаные фрицы практически не дали, мы только и успели перевезти раненых за мост, а двухсотых спустить к подножию холма. Опустевшие магазины и патронные ленты, переснаряжали уже под миномётным огнём противника, который вёлся из небольшой деревни, стоящей в километре от нас на юго-западе. Деревенька Романово, была небольшой, всего домов с десяток, людей из неё вместе с домашней живностью, местное начальство эвакуировало, а вот добротные рубленые из толстых брёвен дома остались на месте. Вот из-за этих-то домиков по нам и стали стрелять немецкие самовары, а также затявкали противотанковые пушки, так что съездить на БТРах и надавать по-мордасам наглым гансам, не было никакой возможности. Одновременно с обстрелом, от леса на нас опять повалили цепи противника, численностью не меньше роты.

Я, заняв место в окопе недалеко от орудия, приготовил к бою трофейный карабин, а также гранаты с длинной ручкой, одев на них оборонительные рубашки, доснарядил все магазины и барабаны к своему автомату, вытащил и положил в нишу оба люгера, приготовив их к стрельбе. Наш миномёт, по приказу ротного, вступил с немцами в контрбатарейную борьбу и, выпустив весь невеликий теперь уже запас мин, замолчал. Но своё дело он сделал, фрицевские самовары ненадолго притихли, правда, потом начали стрелять снова, но уже не так интенсивно. В семистах метрах от наших позиций, по сигналу красной ракеты, немцы побежали, не менее взвода атаковало нас и со стороны деревни. Огня мы пока не открывали, приказа не было и, осмелев, гансы побежали быстрее. Ротный лично обошёл каждого бойца и раздал ценные указания. Поэтому с расстояния в пятьсот метров, по противнику начала раздаваться беспорядочная винтовочная пальба, в основном из карабинов, на левом фланге короткими очередями заработал дегтярь и, отстреляв один диск, замолк. Под шумок наши снайпера валили унтеров, а по возможности и немецких офицеров, отличали их по наличию пистолетов-пулемётов, в просторечии шмайсеров (хотя МП-38-40 не имеют к нему никакого отношения). Гансов это не остановило, а лишь раззадорило и, открыв по нам ответный огонь, а так же оставив пару пулемётов на флангах для поддержки атаки, они рванули дальше и поплатились за это.